Настоящее прошлое

Обычная и непримечательная, в меру общительная и скромная. Именно такой она старалась быть. Мелированные русые волосы, как у девушки с третьего курса, очки без диоптрий с черной оправой, как у преподавателя философии, простецкие джинсы с футболками и ветровками. Сам Бог бы не смог ее найти. Личность стерлась полностью, она создала новую, собрала по кусочкам. — Соколенко! — громкий голос не очень приятного преподавателя со стороны учительского стола заставил девушку проснуться. — Я здесь, да, — зевая на последнем слове, девушка забрала выпавшие из укладки волосы за ухо. Она взяла в руки мобильник и вновь открыла переписку с подругой. «Уже еду» — могло означать что угодно. Даже «Погоди, сейчас убью дракона, докрашу стрелки и приеду. Может быть к третьей». Преподавательница по французскому была на редкость противной и мерзкой. Думая, что никто не знает этот прекрасный язык, она свободно обсуждала и оскорбляла студентов. На самом деле Соколенко сама знала только три языка — родной русский, французский и украинский, выученный по смешным шоу на ютубе. И из-за знания второго ненависть к лицемерной преподавательнице росла в геометрической прогрессии. «Я сейчас мимо магазина проезжаю. Ты завтракала?» — телефон засветился через пятнадцать минут нудной пары. Девушка не успела отправить фразу «Ничего не надо, езжай быстрее сюда», как пришло второе сообщение. — «Знаю, что не ела. Сейчас привезу». — Анна, вы меня вообще слышите? — преподаватель уже собиралась идти к парте, но девушка обратила на нее внимание. — Извините, я немного не выспалась, — девушка ткнула в переносицу, где раньше были очки, но сегодня она забыла их на тумбочке в общаге. Анна встала со своего места, направляясь к доске. Она была хороша в разговорном французском, но не в грамматике. А таблица времен на доске явно не собиралась с ней разговаривать. Сердце екнуло, но далеко не от учебного предмета. Плохое предчувствие ударило в спину, обдавая жаром. Но она все же взяла мел, начиная выводить слова. Раздался до боли в сердце знакомый звук на три этажа ниже. Выстрел. Два. Кто-то закричал, в коридоре послышались быстрые шаги. — Сидим, я посмотрю, — француженка вышла в коридор. Сердце Ани быстро забилось, она выглянула в открытую дверь. Все произошло в секунду: черные фигуры, разбивающие окна тяжелыми подошвами, снова выстрелы, падающее тело преподавательницы. Девушка среагировала мгновенно: навалилась плечом на дверь, закрывая на ключ старый замок и блокируя ручку железным стулом. — Под парты прячьтесь и молчите, — сердце клокотало, когда в руке снова появился пистолет. Холодный, тяжелый. Но думать было совершенно некогда. Она бросила сумку под парту и снова достала телефон, прячась за шкафом, прямо напротив двери. Так и не набранное до конца сообщение подруге было стерто и заменено. «Быстро езжай сюда, под окна француженки. И не смей входить в здание» Отправить. Заблокировать. Она взялась за пистолет обеими руками, прикрывая глаза. Вдох — выдох. Успокоиться. Как учили. Смарт-часы на руке снова стали показывать пульс шестьдесят пять. Цифра не сдвинулась даже когда девушка услышала пугающий ее голос. — Сокол, милая, ты где?! — тихий коридор озарился громким мужским голосом и тяжелыми шагами. Этот голос она могла узнать везде, но ей так этого не хотелось. Она открыла глаза, оглядываясь на парты. Прямо напротив сидел одногруппник, крепко схвативший ножку стола. Кажется, только побелевшие костяшки не позволяли ему упасть в обморок от страха. Он вдруг глянул на нее, а потом на пистолет, вопросительно кивая. Анна махнула рукой, прислушиваясь. Шаги стихли, прямо за дверью послышалось шуршание. — Она должна быть здесь, босс, — и снова знакомый мужской голос. Девушка зажмурилась, переводя дыхание. Страшно было только отчасти. Скорее ее гложила вина за столько невинных жизней. За окнами тихо подъехала машина, хлопнула дверь. — Проверьте другие, вы трое со мной, — тихо вторил ему первый голос. И тут же удар в дверь. Второй. Третий. Треск. Старая дверь не выдержала. Стул звонко отлетел, а замок прострелили. Звук меняющейся обоймы отдавался в ушах. — Слава, милая, ты тут? — тяжелые шаги продолжились, а томный голос говорил нараспев. Будто это игра или какой-то концерт. — Мы пришли только за тобой. Выходи, иначе я отстрелю эти милые макушки под партами. Нужно время для плана. Нужен чертов план. — Не понимаю, почему ты тогда так быстро сбежала. Даже без меня, — будто смеясь, он все медленно шел, но, кажется, не в ее сторону. — Ребятам из компании нужна не ты, а флешка, которую ты так профессионально сперла. Но вот мне… Я люблю тебя, Сокол. Мне нужна только ты. Шаги остановились. Гнетущая тишина убивала. Громкий щелчок курка заставил вздрогнуть. — Такая красивая девушка. Ты не против, если я пристрелю ее, Слав? — он будто разговаривал с воздухом. План не появляться и тогда он решит, что ее здесь нет — был гениален и прост. Но Соколенко не могла позволить кому-то умереть. Тот самый альтруизм, который всех бесил, начал раздражать ее саму. Но она знала, что он не шутит. — Покричи, малышка. Хочется услышать твой сладкий голосок перед выстрелом. — Значит мой голосок тебе уже не нравится, Грач? — она вышла из укрытия, наводя пистолет на парня. Черноволосый, с прекрасными голубыми глазами. Вечность бы его не видеть. Он обернулся с маниакальной улыбкой и убрал пистолет от перепугавшейся до безумия одногруппницы. Трое крепких парней, стоящих на входе, напряглись, направляя на нее винтовки. — Ну же, мне больше нравилось, когда ты называешь меня по имени, Слава, — юноша прошел к учительскому столу и там остановился. — Меня Анна теперь зовут, если тебе это интересно, — девушка вновь сменила местоположение, отходя прямо к окну. — Хотя теперь это будет не так. — Конечно, ты снова станешь Славой, когда мы заберем тебя с собой, — он самодостаточно усмехнулся, как будто это само собой разумеещееся. Даже убрал пистолет за пояс. Грач тяжело вздохнул, будто от усталости. — Ладно, ближе к делу. Убирай пистолет, отдавай флешку и поехали домой. Побегала, дерьмовой жизнью насладилась, пора возвращаться. — Если только в твоих сна… — Слава не успела договорить фразу. Как только она потянулась, чтобы открыть окно, ее скрутили. Пистолет выпал под ноги, а волосы грубо потянули назад. У виска снова был знакомый холодок дула. Дверь в лаборантскую слева была открыта, ее держал один из ублюдков, который прошел через нее, сзади. — Будь с ней нежнее! — строго проговорил Грач подчиненному. Девушка услышала раздраженный вздох. Волосы тут же отпустили, голова вернулась в прежнее положение. Сердце вновь застучало быстрее, кисти рук заболели, а шестеренки в голове вмиг обвалились. Выхода не было от слова совсем. Везде его охрана, держат так, что не выбраться. Все снова валилось из рук. — Хорошо, я пойду с тобой, — сдалась девушка, вешая голову. Но тут же встрепенулась. — У меня условие. Вы больше никого не убьете. — Конечно, милая. Твое слово закон, — юноша взмахнул пальцем и один из парней позади ушел. Ее повели вперед, к главному. Парень сзади чуть ослабил хватку, что было главной ошибкой. Девушка вывернулась, хватая пистолет из рук. Выстрел, глухой стук. «Охранник» сзади у лаборантской упал навзнич, а дуло пистолета теперь было у головы задержавшего ее юноши. Двое позади Грача уже хотели выстрелить, но босс остановил. — Нельзя! — будто собакам, скомандовал он и посмотрел на девушку. — Вот так ты предаешь нашу любовь? — Наша любовь не существует с того момента, как ты меня предал, — она сделала акцент на обращении к нему, взводя на пистолете курок и двигаясь с живым щитом назад. Юноша в ее руках знал, что Сокол быстрее его. И он скорее умрет, чем решит ее снова схватить. А девушку ничто в этой жизни не остановит. Грач грустно вздохнул, протягивая руку вперед. Будто в приглашении на вальс. — Ты же знаешь, что его жизнь для меня ничего не значит. Пойдем со мной, тебя никто не тронет. Тебя примут обратно, мы заживем с тобой той жизнью, которой хотели. Неужели для тебя это не мечта? — Грач тоже начал двигаться за ними. Слава быстро подкинула ствол в воздух и на мгновение отпустила заложника, чтобы схватить оружие. И тут же упустила его: парень упал на колени и быстро отполз. — Взять ее. Холодным тоном Грач отдал приказ. Двое с винтовками двинулись вперед, пока девушка убирала чужой пистолет в карман. Бежать. Она ни за что не должна отдать ему флешку. Точно… Слава улыбнулась, взмахивая рукой с оружием. — Ты же знаешь, что если я умру, вы никогда ее не получите, верно? — она маниакально засмеялась, увидев выражение лица бывшего. Безысходность, страх. И все из-за того, что она наставила ствол на собственный висок. — Стоять, — вновь приказал он, юноши позади остановились. Голос дрожал, они поменялись местами. Теперь охотник тут она. — Не делай этого. Умоляю. Вернись ко мне. Сейчас Слава с точностью до миллиметра поняла их схожесть. Желание всегда держать все под контролем, безумная радость от этого и страх потерять что-то важное. Кажется, что такое есть абсолютно у всех. Но именно у этих двоих, выросших вместе почти с пеленок, все переходило в маниакальную стадию. — Ты же не дашь мне умереть, верно? — улыбка была мягкой, будто она общалась со своим любимым после нежной ночи. Девушка незаметно открыла окно, подцепив его снизу, чтобы вовремя распахнуть. Нужно отвлечь. — Знаешь, я ведь тоже тебя люблю. И если бы мы сбежали вдвоем, то я была бы самой счастливой. Ты же хочешь сделать меня счастливой? — Милая, я не могу, — Грач снова сделал шаг, но был предупрежден взглядом девушки больше не двигаться. Юноша сжал кулаки, кусая губы. — Давай отдадим им флешку и сбежим. Нас никто не найдет. Только вдвоем. — Винсент, я не могу тебе этого позволить, — она взвела курок на пистолете, прислоняя к коже дуло. Парня передернуло — то ли от имени, произнесенного такой интонацией, то ли от звука щелчка, что угрожал его любимой. И то, и другое вводило его в бешенство и заставляло коленки дрожать. Громкий звук металла, стоящего на телефоне одногруппника заставил всех троих на мгновение отвлечься. Этого хватило, чтобы распахнуть створку и запрыгнуть спиной к окну на подоконник. — Нет! — Грач снова подался вперед, но девушка дернула ногой назад. — Еще увидимся, Винсент, — она вновь счастливо улыбнулась и просто упала в открытое окно. Парень вскрикнул, пытаясь поймать падающую девушку, но уже ничего не видел за густой листвой дерева под окном. Где-то вдалеке завыли сирены. Испуганные глаза метались по дереву и асфальту внизу, пытаясь заметить беглянку, а костяшки побелели, когда он вцепился в подоконник. — Уходим, быстро, — холодно произнес он подчиненным, оборачиваясь. Сокол больно ударилась об мягкие сидения кабриолета, пистолет впился рукоятью под ребра, из-за чего девушка невольно выдохнула. — Аня… — попыталась позвать ее безумно испугавшаяся падением девушки подруга, но ее перебили. — Слава. Меня зовут Слава. И гони быстрее отсюда, — девушка перепрыгнула вперед, нажимая кнопку закрытия крыши. Подруга без вопросов вжала педаль газа в пол, опомнясь только за городом, когда Слава перевела дух. — Прости, что втянула тебя в это, — совершенно забывая рассказать что «это», она наконец скинула второй пистолет в бардачок. — Выкинь меня где-нибудь у ближайшего городка и схоронись на пару месяцев. — Ага, смешно, — улыбнулась вечно радостная рыжая Алеся, чуть успокаивая машину, ведь ехали они далеко за пределы нормы скорости. — Куда едем хоть? — Что? Нет! — Слава замахала руками и головой. — Это слишком опасно. Мы все помрем. — Ну, перспектива не радужная, конечно, — пожала плечами девушка, объезжая яму. Она вселяла уверенность и спокойствие в Сокола. Чуть погодя Алеся продолжила. — Слава… Ты всегда все делаешь правильно. Даже если что-то идет не так, ты всегда находишь выход. Со мной все хорошо только потому, что я всегда с тобой. Я пойду за тобой. Куда только скажешь. Объяснить ты мне все еще успеешь. Слава улыбнулась, выдыхая. Ей все еще не нравилось втягивать единственную подругу во все свое прошлое, пришедшее в настоящее, но ей явно становилось спокойнее от отсутствия одиночества в такой патовой ситуации. — Тогда в Москву.