A Little Help From My Friends

Когда я проснулся, Люси все еще обнимала меня, уткнувшись лицом мне в грудь. Я не смел пошевелиться, боясь побеспокоить ее. Ну и, может быть, играло роль то, что иногда я бывал эгоистичным ублюдком и желал продлить время, проведенное в объятиях с ней, потому что не знал, представится ли еще раз такая возможность. Вскоре она тоже проснулась. Я чувствовал, как ее ресницы защекотали мою кожу. Долгое время она не шевелилась, и мне невероятно нравилось обманываться тем, что ее мотивы сходны с моими. Однако, как бы я того ни желал, это не могло длиться вечно. Я слегка отстранился, чтобы взглянуть на Люси. Ее глаза все еще были красными и опухшими, но не так сильно, как я ожидал. Там, где ее лицо соприкасалось с моей рукой, осталась красная отметина. Честно говоря, я хотел бы видеть эту отметину на ней каждый день, но это было невозможно. Я заправил прядь волос ей за ухо и меня поразила мысль о том, насколько несправедливо было вот так лежать с ней и не иметь возможности удержать ее. Однако за годы своей жизни я успел понять, что жизнь в целом несправедлива. Я должен был ценить то, что имею. Жалобы не приведут ни к чему хорошему. — Привет, — шепнул я, осознав, что смотрю на Люси дольше, чем следовало бы. Ее губы дернулись в эфемерной улыбке, и я решил, что это уже победа, учитывая ее вчерашнее состояние. Я должен был быть осторожен с тем, что говорю или делаю, потому что хоть ее объятия и были всем, что занимало мое сердце, для нее они не значили ничего, кроме утешения, и я не хотел пользоваться ситуацией, хотя это было очень — очень — заманчиво. — Привет, — выдохнула она. Я не нашел, что еще сказать. Мои мысли были слишком заняты ей, чтобы придумать что-то другое. Люси поморщилась, на ее глазах снова выступили слезы, и она уткнулась лицом мне в грудь, дрожа от безмолвных рыданий. — Я хотел бы знать, что случилось, но, может быть, будет лучше, если ты поотмокаешь в душе, а я пока сделаю завтрак и чашку крепкого чая? Она всхлипнула и кивнула, но не пошевелилась. Я тоже. Я, в общем-то, вообще не знал, что делать, поэтому лишь прижал ее крепче к себе и слегка погладил по волосам. В конце концов, природа решила все за нас. — Мне надо в туалет, — призналась Люси таким тоном, будто это значило, что она проиграла. Я усмехнулся и поцеловал ее лоб, прежде чем отпустить. Когда она подошла к шкафу и без спроса взяла одну из моих футболок, я поймал себя на том, что улыбаюсь. Она грустно улыбнулась через плечо в ответ и ушла. Я позволил себе плюхнуться обратно на кровать и потер лицо. Она здесь только потому, что случилось что-то плохое. Я сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь заглушить боль. Это не сработало. Вместо продолжения попыток я пошел на кухню, намереваясь приготовить обещанный завтрак, и снова вздохнул, минуя дверь в ванную. Стук капель воды о кафельную плитку рождал в моей голове неуместные картинки, и я покачал головой, пытаясь прогнать эти мысли прочь. Я закончил варить себе кофе и рылся в шкафчиках в поиске любимого чая Люси, который завалялся у меня совершенно случайно, когда услышал стук в дверь. По глупости я решил, что это Тони пришел по поводу чего бы то ни было, случившегося прошлой ночью, и открыл дверь. По ту сторону проема меня ждала неприятность. — Чего тебе? — устало спросил я. Мое личное проклятье двадцати лет отроду послало мне неприятную улыбку. — А что, я не могу зайти просто сказать «привет»? Я скрестил руки на груди, невозмутимо глядя на него. — Привет. А теперь уходи. Он лишь ухмыльнулся и протиснулся мимо меня в квартиру. Я попытался помешать этому, но он два десятилетия оттачивал способность парировать мои атаки. — Слушай, Уильям, сейчас действительно неподходящее время, — простонал я. — Держу пари, так и есть, — фыркнул братец и, приподняв бровь, кивнул в сторону сапог Люси, которые все еще валялись на полу. — Это не то, на что похоже, — я поднял руки, защищаясь. Уильям закатил глаза. — Хочешь сказать, что они твои? Расслабься. И надень чертову майку, — он наморщил нос. — Я спрошу еще раз: какого черта тебе нужно? Я не шутил, когда сказал, что сейчас неподходя… Нет! Нет-нет-нет, даже не смей разуваться. Ты не останешься здесь. Я собирался толкнуть его в грудь, но он лишь засмеялся. — Ты что, стыдишься того, что у тебя есть девушка? — Она не моя девушка. — Но ты бы хотел этого, — поддразнил он, — Поэтому ты не хочешь, чтобы она встретилась с твоим более красивым братом до того, как это случится. Он провел рукой по своим каштановым волосам, широко ухмыльнулся и раздражающе поиграл бровями. Я только фыркнул. — Она работает у Тони. Вообще-то, я думаю, даже встречается с ним, так что без шансов. Она здесь только потому, что с ее другом случилось что-то плохое, но я не знаю всех подробностей. Так или иначе, знаешь, будет нехорошо, если ты будешь пялиться на нее, когда она выйдет из душа, так что не могли бы мы перенести все это, чтобы ты наконец ушел? Он снова закатил глаза. — Ладно. Мама хочет, чтобы ты подписал кое-какие бумажки, — проворчал Уильям и выудил небольшую стопку документов из своей сумки. Я поморщился, расправляя помятые листы. — Разве ты не должен проявлять больше уважения к документам? — Что навело тебя на эту мысль? — Ты ведь изучаешь право, — фыркнул я, приподняв бровь. Он поморщился. — Если твое зрение когда-нибудь ухудшится, пожалуйста, носи линзы. Мне не нужен еще один отец. Я усмехнулся и ткнул его в лицо. Уильям протянул мне ручку, и я просмотрел бумаги, прежде чем подписать их, прислонив к стене. — Вот, держи, маленький засранец, — ласково хмыкнул я, сунул документы ему в руки и вытолкал его за дверь. Прежде, чем я успел ее закрыть, он подставил ногу. — Сколько дашь за то, чтобы я не говорил маме, что обнаружил в твоей квартире этим утром девушку? — широко ухмыльнулся он. — Пока-а, Уилья-ям, — пропел я, отопнул его ногу и захлопнул дверь перед его носом. Затем я вернулся на кухню, чтобы закончить завтрак. — Кто это был? Я едва не подпрыгнул, так как не сразу заметил Люси, сидящую за столом в одной лишь моей футболке. Я предположил, что на ней было нижнее белье, однако, судя по опыту, это было вовсе не обязательно так. Я почувствовал, как вспыхнули мои щеки. Я приложил руку к груди, делая глубокий вдох, и заметил, как она пытается подавить усмешку. — Мой брат, — криво улыбнулся я, — Молись, чтобы тебе никогда не пришлось с ним видеться. Она фыркнула, но ничего не сказала. Я закончил заваривать чай и поставил чашку перед ней. Люси тут же схватила меня за руку. — Мне сейчас не хочется есть, — пробормотала она. Из-под коротких рукавов моей футболки были видны ссадины на ее предплечьях. Я подумал, что это часть истории. — Ты должна поесть, — мягко вздохнул я и провел большим пальцем по тыльной стороне ее ладони, — Хочешь рассказать мне обо всем? Она кивнула, но вместо того, чтобы сказать что-нибудь, только задрожала. Я взял ее за руку и потащил за собой обратно в спальню, где мы оба завернулись в одеяло. — Что случилось? — шепотом подтолкнул я. — Мы вернулись… — хрипло начала она, затем прочистила горло и продолжила чуть громче. Ее голос дрожал, — Когда мы с Локвудом вернулись домой вчера вечером, Холли была там. Холли не должна была быть там, потому что у нее был выходной, но она все равно была там, а потом она сказала нам… Она сказала нам, что… Она сказала, что Джордж… Джорджа поймали, — она заплакала, и ее голос начал срываться, — Они избили его… Они избили его так же, как Банчерча, и просто бросили в канаве. — Он в порядке? — спросил я, обнаружив себя более взволнованным, чем ожидал. Она покачала головой и всхлипнула. Я крепко обнял ее. — Локвуд в больнице. Я, наверное, скоро поеду домой, на случай, если он вернется. Я просто… Я не хотела быть одна. Холли предлагала остаться со мной, но я просто… Я хотела приехать сюда, — призналась она шепотом. Я был сбит с толку, но постарался не подать вида. — Тебе всегда здесь рады, — заверил я, аккуратно поцеловав ее в лоб, — Если хочешь, мы можем пойти вместе и купить по дороге чего-нибудь поесть. И для Тони и Холли. Держу пари, Тони тоже ничего не ел. Я почувствовал, как она легко улыбается. — Думаю, это отличная идея.

Люси:

Это была ужасная идея. Когда мы вернулись на Портленд Роу, дома никого не было. Квилл практически заставил меня съесть шоколадный круассан, купленный в слишком уж модной кондитерской за углом его дома. Должно быть, сам круассан был великолепен, но сейчас я совершенно не чувствовала вкусов. Аппетита тоже не было, так что мне пришлось заставлять себя проглотить его, и теперь мне казалось, что он застрял у меня в горле. Квилл, напряженный, как натянутая струна, ходил вокруг и прибирался. Его движения выглядели слегка неуверенными, и он продолжал то и дело украдкой поглядывать на меня. Иногда он замирал и смотрел: в окно на яблоню, вверх по лестнице в сторону комнаты Джессики или на небольшую вмятину в кухонной стене. Я понятия не имела, что творилось у него в голове, но знала, что поступила несправедливо по отношению к нему. Я должна была остаться здесь с Холли. Я видела в его глазах, сколько боли я ему причиняю, но эгоистично искала его утешения. Стыд, который я чувствовала из-за своего отношения к Квиллу, и боль из-за угрозы потерять Джорджа только усиливались резкими словами, которые сказал Джеймс Рамсфорд. Они набатом гремели у меня в голове. «Всё, что будет происходить с этого момента — твоя вина.» Это я должна была лежать сейчас в больнице. Следующий, кажется, час, я расхаживала по библиотеке — ровно до того момента, как осознала, что Джордж делал то же самое прошлой ночью, и это начало сводить меня с ума. Я упала на диван, пытаясь сохранить дыхание ровным. Ровно через секунду Холли оказалась рядом, вручив мне чашку чая, и нежно погладила меня по спине. Квилл хмуро смотрел на нас, прислонившись к дверному косяку, но тут же нежно улыбнулся, когда заметил мой взгляд. — Я только из больницы, — сообщила Холли. — Что происходит? Что там? — выдавила я. Мой голос звучал тихо и дерганно. В любой другой момент я бы злилась на себя за это. Я бы застыдилась этой слабости и постаралась бы прогнать ее как можно дальше. Но на данный момент мне было плевать. Сейчас дело было в Джордже. Глупом Джордже, который на самом деле оказался гением и одной из наиболее стабильных вещей в моей жизни. Что бы ни случилось, хоть чертов апокалипсис, я верила, что Джордж будет там во всей своей взлохмаченной нескоординированной блистательности. Я знала, что он важен для меня. Несмотря на трудности в начале общения, за эти годы он стал мне более родным, чем кому-либо из моих родственников когда-либо удавалось. Холли глубоко вздохнула. — После того, как мы ушли прошлой ночью, они провели диагностику. Есть небольшой отек мозга, но кровотечения нет. — Это хорошо, так? — спросила я. Квилл кивнул. — Отек спадает? — тихо спросил он и присел на кофейный столик. — Не знаю, — тихо прошептала Холли. — Это похоже на непрекращающийся кошмар, — услышала я собственный стон. Холли тут же сжала мою руку. — Мы справимся, Люси, — заверила она. — Как Тони? — вклинился Квилл. — Не слишком хорошо держится. — Надо пойти проверить его. — Да, пожалуйста, — попросила Холли, но Квилл уже направлялся на кухню, очевидно, чтобы собрать еды для Локвуда, — Что с тобой случилось? — тихо спросила она, снова глянув на меня. — Джордж в больнице, вот что случилось, — фыркнула я. — Нет, ты уже была напугана, когда вы вернулись прошлой ночью. И казалось, что вы с Локвудом… не в духе. И еще это, — она указала на синяк, виднеющийся под рукавом футболки. Я потерла лицо. Какого черта Холли была такой наблюдательной? — Мне так плохо, — прошептала я, — Кое-что произошло на собрании, и все привело к этому. На Джорджа напали из-за меня. Холли несколько раз моргнула. — Как ты пришла к такому выводу? Я тяжело вздохнула. — Джеймс Рамсфорд был там и… Он хотел, чтобы я ушла с ним. Он очень разозлился, когда я не захотела. Мне помогли другие люди, но он сказал, что все, что произойдет далее — моя вина. Во мне нет ни крупицы сомнения в том, что это связано. Я отвела взгляд, будучи не в силах посмотреть ей в глаза. — Люси Джоан Карлайл! — выругалась Холли, и я вздрогнула, опустив голову, — Люси, — позвала она чуть мягче, и ее голос дрогнул, — Я очень зла на тебя сейчас. — Прости, — надрывно прошептала я. Она нетерпеливо фыркнула и притянула меня к себе. Не знаю, каким образом маленькой хрупкой Холли удалось так легко усадить меня к себе на колени, но в следующую секунду я уже оказалась в ее объятиях. — Не смей брать на себя ответственность за это. В том, что сделали эти животные, нет ни капли твоей вины. Не смей взваливать это на свои плечи. Я не знаю, как долго мы так сидели. Знаю лишь то, что какое-то время спустя я проснулась на диване, укутанная пледом.

Квилл:

Я ненавидел больницы. Меня убивала мысль о том, что я прихожу сюда потому, что людям, которые мне дороги, больно. И да, черт возьми, мне пришлось признать, что Каббинс, в некотором роде, дорог мне. Несмотря на ненависть, я достаточно хорошо знал большую часть городских больниц. Невозможно было не изучить их, будучи агентом, и уж тем более будучи руководителем. Найти Тони оказалось достаточно легко. Он сидел на деревянном стуле у палаты Каббинса и выглядел так, будто может упасть в любую минуту — сгорбился, уперевшись локтями себе в колени, и пялился в пол. Он так погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как я присел рядом с ним. Только когда я сунул ему в руки пончик, он подпрыгнул, как перепуганная кошка. Я не мог не фыркнуть. — Иисусе, Квилл! — прошипел он. Выглядел он из рук вон плохо. Его глаза покраснели и опухли от слез и недосыпа. На его подбородке прорезалась щетина, и я почувствовал себя странно, заметив это, потому что в моем представлении он все еще был в том возрасте, когда приходится залезать на кухонную тумбу, чтобы дотянуться до шкафов. Хотя нет, не так. На самом деле, Тони был совсем взрослым, но сейчас больше напоминал маленького мальчика, который забрался на самую вершину дерева и только потом понял, что не знает, как спуститься вниз. На его лица отражалась та самая смесь из паники и стыда, как у человека, добровольно прыгнувшего в бездну и теперь не знающего, как попросить о помощи, чтобы не утонуть. Он вернул мне пончик и снова уставился на свои руки. Вскоре на ладони упали несколько капель, стекающих по его подбородку. — Я облажался, Квилл, — разбито прошептал он, — Я так облажался. Я положил руку ему на спину. — Как бы сильно ты ни облажался, не исключаю, что я накосячил еще больше, — признался я. Он тихо сдавленно усмехнулся. — Это даже не смешно. — Это и не должно быть смешно. Мы замолчали. Тишину нарушил лишь тихий всхлип Тони, когда он попытался взять себя в руки. Я все еще гладил его по спине, пытаясь быть рядом. — Я их подвел, — тихо признался он. Я вытащил из сумки термос, налил чашку горячего чая и сунул ее ему в руки, но он уставился на нее так, будто никогда раньше не видел ничего подобного. — Не вынуждай меня заставлять тебя, — пригрозил я, и он сделал небольшой глоток. Я никогда не видел его таким разбитым, — Расскажи мне, что случилось. Он потер лицо. — Джордж, он… Он ушел прошлой ночью. Знаешь, за той дурацкой книгой. Мне не стоило отпускать его одного. — Зная его, могу предположить, что он настаивал. Ты не смог бы остановить его, даже если бы попытался. — Ты знаешь его лучше, чем делаешь вид, — усмехнулся Тони. Я только пожал плечами. — Я знаю, какой он упрямый. Как он? — Покрыт гематомами, но будет жить, — он сделал еще один глоток, — Но я все равно беспокоюсь. Я втянул воздух сквозь зубы. — Думаешь, у него могут быть повреждения мозга? Холли говорила что-то об отеке. — Нет. Но я переживаю, что они могут вернуться, чтобы закончить работу. Поэтому я здесь, — он сузил глаза, зыркнув на медсестру, вышедшую из палаты на другом конце коридора. — Ты хороший друг, — мягко сказал я, — Им повезло с тобой. Тони резко выдохнул и его пробила дрожь, так что я вынужден был забрать у него чай. Он уронил лицо на ладони и заплакал. — Хей, — мягко позвал я, все еще гладя его по спине. Когда это не оказало никакого эффекта, я притянул его к себе и заключил в объятия. Он плакал, уткнувшись мне в плечо, и это напомнило мне о том, как я также обнимал его много лет назад в тот день, когда нашел его с телом сестры на руках. — Все в порядке, Тони, — попытался успокоить я его, — Я с тобой. Глубокий вдох. — Я ужасный друг, — всхлипнул он мне в плечо. Затем он оттолкнул меня и быстро вытер щеки, явно смущенный. — Я ужасный друг, — повторил Тони чуть более твердо, — И еще худший начальник. Думаю, мне стоит закрыть компанию. Я отпрянул, шокированный его заявлением, и дал ему легкий подзатыльник. — Не будь идиотом, — прошипел я, — Клянусь всеми существующими и не существующими божествами, если ты сейчас подведешь своих людей, я сниму с тебя кожу и сделаю из нее пару ботинок. — Я уже подвел их, — возражал он. — Ты нужен им, Тони, — усмехнулся я, — Больше, чем когда-либо. Ты — клей, который держит их вместе. Ты нужен им как босс, как лидер и как друг. Я не могу позволить тебе сделать это. Я не позволю. — Но Люси… — начал он и оборвался. — Что случилось с Люси? — переспросил я, снова всучая чашку ему в руки. Долгое время Тони просто сидел, уставившись в свой чай. Может быть, он надеялся, что я уйду или забуду, что задал вопрос, но этого не произошло. — Я не знаю, что случилось, — выдавил он так тихо, что я едва услышал, а затем продолжил громче, — Вот в чем проблема. Я оставил её, а этот… Этот ублюдок, он… — он оборвался, издав дрожащий вздох. — Какой ублюдок? — медленно уточнил я, изо всех сил стараясь сохранить тон ровным. — Меня не было всего минуту. Я не думал, что они решатся что-то сделать при таком количестве свидетелей. Я тяжело сглотнул. — Что они сделали? — Очевидно, Джеймс Рамсфорд пытался ее похитить, — он сделал глубокий судорожный вдох, — Она сказала, что сэр Руперт ждал у двери, когда он приведет ее. Я почувствовал, как что-то липкое и холодное обволакивает мои внутренние органы. — Я думаю, он причинил ей боль, но я не уверен. Она не захотела… Она не захотела говорить со мной. Я сделал глубокий вздох, пытаясь успокоиться. — У нее большой синяк на плече, но это все, что я видел. Она ничего мне не говорила, рассказала только о Каббинсе. Тони склонил голову. — Пара агентов «Тенди» помогли ей. Я должен был быть там. Я даже не сказал ей, что ушел. — Знаешь что? — тяжело вздохнул я, — Звучит так, будто ты совершил большую ошибку, приятель. Он сжался, как будто я ударил его, но по нему было видно, что он считал это заслуженным. — Тони, ты совершил ошибку, что невероятно опасно в нашем деле, особенно в нынешней ситуации, но, в конце концов, это всего лишь ошибка. Люси в порядке или, как минимум, будет в порядке. Мы убьем Джеймса Рамсфорда, отрежем ему голову, руки и ноги, выбросим тело в Темзу, а остальные части сожжем в Печах одну за другой под видом Источников, — я пожал плечами и откусил пончик. Тони повернул голову и одарил меня улыбкой, похожей на его фирменную, только слабее, — Ты знаешь, у меня есть соответствующие инструменты, — напомнил я. — Я запомню, к кому идти, если мне понадобится избавиться от тела, — усмехнулся он. — Никогда не знаешь, когда это может понадобиться. Думаю, тебе нужно идти домой и отдохнуть. Он собрался возразить, но я прервал его. — Иди домой, отдохни и прими душ. Потом можешь вернуться. Я побуду здесь. Он снова хотел запротестовать, но я поднял руку. — Это приказ. Не просьба. Не желаю видеть тебя здесь до обеда, — выдал я своим руководительским тоном, который обычно заставлял подростков цокать каблуками и отдавать честь. Тони закатил глаза, но встал. Я тоже поднялся, притянул его к себе и крепко обнял. — Перестать пытаться делать все самостоятельно. Ты больше не один, Тони. Пожалуйста, запомни это. Обещаешь? Он только тихо всхлипнул. — Обещай, — повторил я чуть строже и еще сильнее сжал его в объятиях. Он легко кивнул мне в плечо, и я отстранился, — А теперь иди домой. Ты воняешь. Тони слегка улыбнулся мне и ушел. Я вытащил из сумки книгу и устроился поудобнее. Настолько, насколько это было возможно на стуле в коридоре больницы.