A Little Help From My Friends

Люси:

— Итак, мы почти готовы? — озвучила Холли, оглядывая комнату. Я кивнула, Кэт издала тихий звук согласия. — Ты уверена, что не хочешь, чтобы я пошел с вами? Я знаю, что на этих двоих можно положиться, но знай, что можешь рассчитывать и на меня тоже, — искренне сообщил Джордж. Холли и Кэт повернулись ко мне. — Знаешь, Джордж, я думаю, что тебе будет лучше посидеть здесь. Но, может быть, ты мог бы быть у телефона на случай экстренной ситуации? — предложила я. Он кивнул и вернулся к своим исследованиям. — Я должен отлучиться ненадолго. Мне нужно в библиотеку, — спустя пару секунд решил он. — Тогда тебе стоит поторопиться, — заметила Кэт, — Они закрываются через час. — Только не та, которая мне нужна, — рассеянно пробормотал Джордж, сгружая документы и печенье в сумку. Я вздохнула и покачала головой. Кто вообще мог знать, куда, черт возьми, постоянно ходил Джордж? По молчаливому соглашению мы взяли наши вещи и последовали за ним. Выйдя на улицу, мы направились к станции метро, Джордж — в противоположном направлении. Каблуки Кэт издавали раздражающий щелкающий звук при каждом ее шаге, и это медленно, но верно сводило меня с ума. — Посмотри на эти ножки. Какие красивые… Как думаешь, она занимается балетом в свободное время? Она похожа на балерину. Знаешь, гибкая, элегантная, спокойная. В отличие от тебя. — Заткнись, — отрезала я. Кэт обернулась ко мне с широко раскрытыми глазами. — Все в порядке, — заверила ее Холли, — Ты привыкнешь. — Теперь я захотел иметь нос. Не могла бы ты подойти поближе и сказать мне, как она пахнет? Держу пари, она пахнет яблоками. Или карамелью. Она не похожа на девушку, у которой банальные духи с запахом роз. Держу пари, она… — я потянулась и с великим удовольствием защелкнула клапан на банке. Поезд был практически полным. В эти часы люди часто опускали головы, то и дело проверяя время, чтобы убедиться, что успеют домой до того момента, как на улицах появятся Гости. Мужчины и женщины, взрослые и дети с продуктовыми пакетами и рюкзаками спешили домой, чтобы закрыть ставни, задернуть шторы и смотреть комедии по телевизору в надежде забыть об ужасах снаружи. Было странно наблюдать за Кэт, небрежно сидящей на своем месте. Она выглядела на удивление уместно даже среди этих пластиковых кресел, исписанных черным маркером, и раскиданных по полу стаканчиков и коробок из-под уличной еды. Я никогда раньше не видела ее такой: в не слишком модной джинсовке на пуговицах, простых черных леггинсах и серой юбке. Светло-каштановый парик добавлял ее образу нежности, а с легкой улыбкой на лице она казалась совершенно другим человеком. — Каштановые волосы тебе идут, — легкомысленно заметила я. Она просияла, продемонстрировав аккуратные жемчужно-белые зубы. Холли тоже послала мне широкую ободряющую улыбку. — Большое спасибо! Я все еще довольно скептически отношусь к этому, но мне начинает нравиться. — Выглядит здорово, — кивнула я. Холли присоединилась ко мне, похвалив ее юбку, и они принялись по очереди делать комплименты чувству стиля друг друга, что было немного смущающе. Они почти не знали друг друга, но, очевидно, очень поддерживали. Либо так, либо они вступили в какое-то негласное соревнование, построенное на обоюдной хитрости. К тому моменту, как мы добрались до места назначения, Кэт уже внимательно рассматривала и нахваливала кончики волос Холли. Я приподняла бровь, и мы молча покинули вагон. Театр располагался в пяти минутах ходьбы от вокзала. Я подумала о том, что это массивное здание выглядело бы впечатляюще, если бы не покрытые водорослями потрескавшиеся стены. На крыше отсутствовало несколько черепиц, ласточки построили свои гнезда вокруг каменных колонн, а на земле тут и там валялись мусор и ветки. Вокруг театра были расставлены шаткие палатки из выцветшей ткани, к которым подходили люди, чтобы выиграть чучело животного из полиэстера разных цветов. Вечерело, и они, с остатками сахарной ваты в руках и пустыми карманами, вынуждены были возвращаться домой. — Боже, какой депрессивный вид, — заметила Кэт, наморщив нос, — Серьезно, это выглядит как место, где умирают детские мечты. От земли исходил жар, в воздухе витал запах пыли и сухой травы. Театр был окружен железным забором, похожим на те, какими обычно окружают стройки, за исключением небольшой будки, где молодая рыжеволосая девушка пересчитывала прибыль, полученную за день. — Извините, — осторожно позвала Холли, когда мы подошли ближе. Девушка отвлеклась от пачки купюр в своих руках и неискренне улыбнулась. — Мы закрыты. Билетов нет, — с этими словами она вернулась к своим делам. — Нет, нам нужно попасть внутрь. Лу Тафнелл где-то здесь? Девушка покосилась на нас. — Он там. На сцене. Но, поверь, ты не хочешь туда идти. Она скоро появится, и тебе лучше быть как можно дальше отсюда, когда это случится. — Вы видели ее? — вежливо уточнила Холли. Девушка огляделась, словно желая удостовериться, что нас не подслушивают, и откинулась назад, прячась в глубине будки. — Ну, в ту ночь я… — Вот вы где! К нам направлялся пухлый мужчина. Его щеки были красными, а нос почти пурпурным, что свидетельствовало о близкой дружбе с вином. Его одежда возмутительных, абсолютно несочетающихся между собой, цветов натолкнула меня на мысль, что он мог бы иногда выступать в роли клоуна. — Трейси, что ты делаешь? Пропусти их! Поживее, ладно? — рявкнул он, и Трейси вздрогнула. Моя челюсть немного сжалась. Мужчина — очевидно, Тафнелл — повернулся к нам. — Я ждал вас, прекрасная мисс Холли. И, я вижу, вы привели с собой подруг. Холли нахмурилась, когда он оглядел нас с ног до головы, будто выбирая мясо в супермаркете. Я скрестила руки на груди. Кэт же, гордо уперев руки в бедра, смотрела на него сверху вниз, и я поняла, что она в режиме «Фиттис»: авторитетная, превосходная и хладнокровная. — Может, ближе к делу? — жестко спросила она. Тафнелл слегка вздрогнул, и я не сдержала легкой улыбки. Кэт подмигнула мне, когда он повернулся к нам спиной. — Верно, да. Ужасные дела, ужасные… — забормотал он, — Молодой Чарли Бадд совсем не в себе, мне пришлось запереть его в своем трейлере. Он так стонет и скулит. Боюсь, вы — его единственная надежда. Кэт приподняла бровь, но ничего не сказала. — Он начал кричать сегодня днем. Срывал детское представление в главном шатре. Пришлось возместить зрителям ущерб, — пожаловался мужчина, покачивая головой. Холли зыркнула на меня, беззвучно говоря «Ты веришь ему?». Он повел нас вверх по лестнице мимо колонн, покрытых птичьим пометом. Я знала, что сейчас не лучшее время года для ласточек, но все же опасливо поглядела вверх. Мы вошли в ярко освещенное фойе. Мраморный пол устилал ковер, серый по краям, но коричневый посередине. Пахло пылью, как на старом чердаке — я так часто бывала на них, что запах въелся мне в память намертво. Стены, очевидно, когда-то были выкрашены в белый цвет, а золотая эмаль на плакатах и афишах местами облупилась. В коридоре сбоку молодая девушка металась туда-сюда с пылесосом, слишком быстро, чтобы от этого был какой-либо толк. Другая девушка отточенным движением укладывала сладости в пластиковые коробки. Она казалась нервной, и это стало еще заметнее, когда одна из коробок выскользнула из ее рук. — Эрин! Осторожнее! — прикрикнул Тафнелл. Девушка опустила голову, убрала коробки в шкаф и заперла его, а затем практически выбежала из театра. — Прошу прощения, у нас слегка не хватает рук, так как Сид и Чарли больше не могут работать. У нас, конечно, есть девушки, но они просто не… — он сделал такое лицо, будто собирался наложить в штаны, — Вы понимаете, о чем я. Холли ощетинилась, но Кэт взяла ее за руку. — Мистер Турфбелл… — Тафнелл, — поправил ее мужчина, нахмурившись. Улыбка Кэт была вежливой, но холодной, как лед. — Конечно. Приношу свои извинения, но наступает ночь, и мы ужасно беспокоимся о вас и ваших сотрудниках, так что не могли бы вы поскорее показать, где видели призрак? — Да, конечно-конечно. Сюда. Он промокнул волосы большим носовым платком и провел нас через еще одну дверь, обтянутую темно-красным бархатом. Когда мы вошли, у меня перехватило дыхание. Мой опыт приобщения к высокой культуре был, мягко говоря, ограниченным. Единственным моим воспоминанием, связанным с театром, до сих пор оставалась школьная пьеса, в которой я участвовала в семь лет, да и та была поставлена в местной церкви, что, очевидно, не внушало трепета. Но это… Это было совсем иначе. Зрительный зал оказался гораздо больше, чем я ожидала. Гигантская хрустальная люстра свисала со сводчатого потолка, озаряя ярким светом все помещение. Лучи еще нескольких ламп, расположенных на стенах и потолке, рассыпались сверкающими вспышками золота по углам. Ряды темно-красных бархатных стульев вели к сцене, над ними я заметила пару балконов. Я не боялась высоты, но у меня пересохло в горле, когда я осознала, как высоко находился второй балкон. Я даже не могла разглядеть детали. Все, что я видела — это два огромных прожектора, направленных на сцену, и веревки, перекинутые через перила. На сцене два человека убирали мусор после последнего выступления. Они выглядели такими же нервными, как и девушка в буфете, и, очевидно, торопились закончить свои дела, чтобы поскорее убраться отсюда. Акустика была невероятной. Я могла слышать с другого конца зала, как они шепчутся о нас. Когда мы шли по наклоненному полу между рядами кресел, мне казалось, что мы спускаемся с холма. Оказавшись внизу, мы поднялись по крутой узкой лестнице на сцену. — Осторожно, пол наклонен, — предупредил Тафнелл. Я хотела сказать, что он все время был наклонен, но поняла, что сцена наклонялась в противоположном направлении, и на секунду ощутила что-то похожее на морскую болезнь. Завидев Тафнелла, два юноши перестали подметать. — Давайте, поторапливайтесь, — тут же приказал он, пытаясь отдышаться после подъема, и те спешно скрылись. Становилось жарко — прожекторы повышали температуру на сцене как минимум на пару градусов. Это стоило иметь ввиду, снимая показания термометров. — Вот и все, — драматично развел руками Тафнелл, — Это то самое место, где Прекрасная Леди* встретила свой ужасный конец. — А для чего все это? — Холли указала куда-то в сторону. — Коврик для трапеции, а в коробках — реквизит для магического шоу. Там спрятано много маленьких секретов. Это все придумал наш режиссер. Вы хотите увидеть, где умер бедный Сид? Это там, за кулисами. Мы бросили свои сумки на сцену, Холли и Кэт пошли за Тафнеллом. Я же осталась, пытаясь что-нибудь уловить. Стоять здесь в тишине и одиночестве было странно. Не знаю почему, но мне захотелось сделать что-нибудь глупое, например, колесо или даже спеть. Я покачала головой. Свет почти ослепил меня. Я едва видела очертания нижнего балкона, верхний же не видела совсем. После уборки в воздухе витала пыль, похожая на крошечные кусочки снежинок. Я немного подула, и они закружились в луче прожектора. Я боролась с искушением снять куртку. Если призрак действительно настолько опасен, как нам говорили, то оставлять руки открытыми не стоило — внезапный всплеск плазмы, и ты труп. Я опустилась на колени, коснулась грубо окрашенных половиц и прислушалась к своему Дару. В воздухе скапливалось странное напряжение. Я слышала шорох одежды, шаги людей, торопящихся занять свои места, и тихий ропот — зрители успокаивались и готовились к представлению. Я подняла глаза и прищурилась, заметив в зале человека. Я медленно встала, но шум не стих. Краем уха я слышала, как за кулисами Тафнелл рассказывает о смерти Сида. Я резко обернулась, по спине пробежал холодок. Казалось, что кто-то наблюдает за мной. Я попыталась снова найти глазами фигуру в зале, но обнаружила лишь ряды пустых кресел. Я выхватила рапиру, настороженно осматривая сиденья. Ропот публики перерос в звонкие аплодисменты. Они доносились отовсюду и были настолько громкими, что мешали мне думать. А затем все стихло. Теперь я слышала только собственные дыхание и учащенное сердцебиение. Я попыталась сосредоточиться, но внезапная тишина дезориентировала. Я моргнула и потрясла головой. Из ниоткуда в центральном проходе возникло нечто большое. Ящик. Тьма, окутывающая его, была такой густой, что выглядела как одно большое пятно, из деревянных стенок со всех сторон торчали рукояти и острия мечей. Густые струйки стекали по ним вниз, превращаясь в черные капли, тусклыми брызгами разбивающиеся о ковер. Одна, другая, третья. Вязкая жидкость устремилась по проходу между стульями в направлении сцены. Я застыла, не в силах оторвать взгляд от кровавой реки. Призрачный захват не был для меня чем-то новым. Мы все время от времени попадали в него, но его можно было преодолеть небольшим усилием воли. Хитрость заключалась в том, чтобы отделить себя от происходящего. От того, что показывает Гость. Нужно было абстрагироваться. Это было тяжело, но лучше, чем глупо умереть, стоя и пялясь на него. Я пришла в себя с резким вздохом, как будто долго пробыла под водой. — Она здесь! — крикнула я, — Она здесь! И, размахивая рапирой, спрыгнула со сцены, приземлившись на один из стульев. Пружины недовольно скрипнули под моим весом, но я не могла заставить себя ступить на пол. Я побежала по сиденьям в направлении ящика. От него исходил мертвенный холод, темнота будто взметнулась надо мной, а воздух сгустился. Женская фигура двинулась на меня, и я с криком совершила последний прыжок. — С ума сошла?! — завопила девушка где-то над моим ухом. Я уронила рапиру и неловко приземлилась на пол. Зрение прояснилось. Снова стало тепло. Холли и Кэт бежали ко мне по проходу, за ними с трудом поспевал Тафнелл. — Люси! — Холли уставилась на меня широко раскрытыми глазами, — Что случилось? — Она была здесь. Ящик… — выдохнула я, — Никто из вас не видел крови? Кэт и Холли выглядели озадаченными. — Мы видели только то, как ты бежала по стульям, — Кэт огляделась в поисках подтверждения моим словам. В зал, нагруженная несколькими коробками, ввалилась Трейси. — Кто-нибудь из вас видел здесь что-нибудь странное? — обратилась я к ней, но она лишь покачала головой. — Только ты, — огрызнулась другая девушка — высокая блондинка, очевидно, крайне недовольная тем, что я едва не проткнула ее рапирой. — Она была здесь! — спорила я, — Я увидела ее, и я отреагировала. Мне жаль, что ты мне помешала, — я пожала плечами. — Никто не сомневается в тебе, Люси, — успокаивающе сказала Холли, прежде чем обернуться к девушкам, — Вы — Трейси, верно? — рыжая кивнула, — А вы…? — она обратилась к блондинке. Та покосилась на Холли будто на дохлую мышь, которую кот притащил с улицы. Люди часто смотрели так на меня, но я никогда не замечала подобных взглядов в сторону Холли. — Это, юная леди, — прохрипел наконец подоспевший Тафнелл, — Та, кого ваша подруга чуть не обезглавила. Сара Паркинс. На днях она спасла бедного Чарли Бадда. Сара поджала губы. — Я пришла сказать вам, мистер Тафнелл, что Чарли снова начал выть. Нам нужно, чтобы вы попытались его успокоить. Он всех пугает. Тафнелл достал из заднего кармана брюк платок и вытер пот с лица. — Да, да, конечно, я иду. Трейси, глупая ты девчонка, что ты здесь стоишь? У тебя что, мало работы на улице? — прикрикнул он. Трейси съежилась. — Нет, я… Я испугалась и спросила Сару, могу ли я пойти внутрь… — пролепетала она. — Без моего разрешения! — прогремел Тафнелл, покраснев еще больше, — Или возвращайся к работе, или встретишься с тыльной стороной моей руки! Трейси тяжело сглотнула. Холли откашлялась. — На самом деле, мистер Тафнелл, мы хотели бы поговорить с обеими девушками. Они — прямые свидетели. Он раздраженно фыркнул. — Я уже рассказал вам все, что имеет отношение к делу. — При всем уважении, хоть ваши инструкции и были превосходными, информация из первых уст может иметь решающее значение, — мягко указала она и нежно улыбнулась Трейси, — Ты видела это все, не так ли? Ты была на сцене и за кулисами с Сидом Моррисоном, верно? Трейси робко кивнула, косясь на мистера Тафнелла. — Я так понимаю, Гость был довольно красивым? — аккуратно подсказала Холли. — Не для меня, — тихо выдавила девушка и отвернулась, — Но для Сида, думаю, да. Она была окутана золотым светом, когда стояла там, на сцене. Холли хмыкнула. — Может быть, сцена — это Источник. В конце концов, там она и умерла. Сара Паркинс покачала головой. — Это невозможно. Сцену давно уже заменили. Старые доски вырвали и сожгли, как и тот ящик. Это написано в истории театра. Тафнелл одарил ее мягкой улыбкой, резко контрастирующей с тем взглядом, который он послал Трейси. — Она умная девочка, наша Сара. Привержена театру, даже несмотря на смерть бедного Сида, которого она особенно любила. Я очень благодарен ей за то, что даже при таких трагических обстоятельствах она осталась здесь. Однако нам лучше уйти. Они направились к выходу, но Сара внезапно обернулась. — Не зацикливайтесь на сцене. Я видела ее в коридоре у гримерки, другие девочки — на балконах и в подвале. Ты говоришь, что видела ее здесь, — она посмотрела на меня, — Будьте осторожны. Никогда не знаешь, где она появится в следующий раз, — предупредила она. С этим они ушли. — Ну, это было весело, разве нет? — Кэт упала на один из стульев. Холли огляделась. — Ненавижу это говорить, но, возможно, Локвуд был прав. Нам столько всего нужно сделать. Я вздохнула и покачала головой. — Это было бы слишком опасно для них. — Итак, разделимся? — предложила Кэт. Я закусила губу. — Думаю, вам стоит пойти вдвоем. А я буду с Черепом. Холли покачала головой. — Нам лучше пойти по одной. В противном случае, мы не успеем и за несколько дней, а вы помните о бедном Чарли. Ему, очевидно, осталось недолго. Что думаешь, Кэт? Кэт пожала плечами с грустной улыбкой. — Сойдет. Я в последнее время часто работаю одна. И мы разошлись, вооружившись рапирами и соляными бомбочками. Мы договорились, что я возьму на себя фойе, лестницу и два зала поменьше, а также небольшую выставку старых механических игрушек, которые двигаются, если опустить в них монету. Кэт вызвалась исследовать большой зал и оба балкона. Сценой, закулисьем и гримерными, а также жутким подвалом для хранения реквизита занялась Холли. Мы измеряли температуру, отслеживали миазмы, чувство беспокойства и мимолетный озноб. Признаки призрачной активности встречались по всему зданию. Небольшое понижение температуры здесь, намеки на ползучий страх там. Оно было везде и нигде одновременно. Самое значительное, что мы обнаружили — понижение температуры на четыре градуса в самом центре сцены, там, где стояла я, когда увидела призрак. Закончив, мы встретились снова, чтобы поделиться результатами поисков. Мы разложили в фойе большой железный круг и взяли по чашке чая. — Итак, — я немного неуклюже поёрзала, — Полагаю, мне стоит извиниться за то, что увела у тебя парня, — и пожала плечами, не зная, с чего еще можно начать светскую беседу. Кэт громко засмеялась. Ее смех звучал очень чужеродно в мрачных стенах театра. — Не беспокойся об этом. В любом случае, он был бесполезен. Мне не нравилось иметь парня, который влюблен в другую девушку, — она подмигнула мне. — Отлично, — я неловко засмеялась, напомнив себе, что это все было лишь уловкой, чтобы прикрыть Кэт. — Присоединишься к нам за завтраком? — предложила Холли, повернувшись к Кэт, — Обычно мы собираемся все вместе на завтрак после впечатляющих заданий, и что-то мне подсказывает, что это будет одним из них, — она оглядела плакаты на стенах. Кэт склонила голову. — Можно. Зависит от того, как все пройдет. Холли достала небольшую пластиковую коробочку с морковными палочками. Лицо Кэт приобрело обеспокоенное выражение, и я протянула ей свою упаковку шоколадного печенья. — О, спасибо, не откажусь, — она взяла одно печенье и удовлетворенно простонала, вгрызаясь в него. Я ухмыльнулась, поймав себя на мысли, что эта версия Кэт Годвин не так уж и ужасна. — Надо идти, — наконец указала Холли, закрывая коробочку с морковью. Они с Кэт ушли, а я достала банку из рюкзака и приоткрыла клапан. Череп выжидательно пялился на меня. Я закатила глаза. — Она пахнет малиной. Теперь ты доволен? — Ты спросила, занимается ли она балетом? — Нет, не спросила. Как ты вообще себе это представляешь? — усмехнулась я, и Череп надулся, — Я подумаю об этом. А теперь не мог бы ты помочь мне с этой дамой? — Ладно. По пути поговорим о моем освобождении. Я вздохнула. — Не сейчас. Не на задании. Череп раздраженно фыркнул. — Как только мы вернемся домой, ты закроешь клапан и не будешь меня слушать. Вот такой ты друг. Не припомню, чтобы ты заклеивала рот Каббинсу, Холли или Локвуду. Хотя, рот Локвуда ты предпочитаешь затыкать другим способом, — издевался он. Я со вздохом потерла лицо. — Я не хочу говорить об этом. — О, а еще есть бедный Квилл, который просто ждет, когда ты хотя бы посмотришь в его сторону. Благослови его, беднягу… — Заткнись, — прошипела я. — Я говорил, что восхищаюсь тобой, потому что ты играешь ими обоими одновременно? Вы с этой Леди даже чем-то похожи. — Я совсем не похожа на нее. — Уверена? Ты разбиваешь несколько сердец, — я слышала ухмылку в его голосе. — Что мне делать, Череп? — обреченно выдохнула я. — Убей обоих. — У тебя есть какое-нибудь решение, не связанное с убийством? — Может, просто выберешь одного? А второго убей. Хотя, он все равно убьет себя сам. Избавишься от неприятностей, — радостно заметил Череп. Я стиснула зубы. — Ни один из них не стал бы делать этого. — Не специально, разумеется. Если ты понимаешь, о чем я. — Я просто не буду ни с кем из них. Проблема решена, — я нервно дернула плечами. — Ты уверена, что сможешь? Я имею ввиду, сможешь держать руки при себе, даже когда морковноголовый будет стоять в пределах досягаемости, глядя тебе в глаза? Или уверена, что глупое лицо Локвуда не заставит тебя сдаться? Ты не сможешь сохранять статус-кво вечно. Локвуд уже доказал тебе это. Я не стала отвечать. — Что ты сделаешь, если я выпущу тебя? Ты все еще привязан к своему черепу, и я — единственная, с кем ты можешь говорить, — вместо этого спросила я. — Просто побродил бы, размял плазму. Знаешь, как тут тесно? — пожаловался он. — И все? — Возможно, задушил бы пару человечков. Так, небольшое призрачное прикосновение. Я покачала головой. — Не очень-то убедительные аргументы. Чувствуешь что-нибудь? — Трудно, знаешь ли, чувствовать что-то через серебряное стекло, — фыркнул Череп, — От меня было бы гораздо больше пользы, если бы ты меня выпустила. — Просто ответь на вопрос. Почти минуту он молчал. — М-м, она дерзкая. Напористая и хитрая, но не очень сильная. Она завидует живым и их жизненным силам. — Значит, она высасывает жизненные силы людей. — Да, это именно то, чего она жаждет. Она пытается восстановить себя. Проблема в том, что жизненные силы просто проходят сквозь нее. Она все равно остается голодной и разочарованной. Пустая трата времени, серьезно. Я наморщила нос. — Ты убивал людей таким способом? — Ну, может, пару раз, — хихикнул он. Я испугалась меньше, чем, пожалуй, стоило бы. — Просто будь начеку, ладно? — Конечно. Но будь осторожна. Она повсюду. Мы шли по коридорам в тишине, за исключением раздражающей веселой мелодии, которую Череп насвистывал мне в ухо. Я узнала мелодию из фильма, который показывал ему Квилл. Некоторое время ничего не происходило, поэтому внезапно раздавшийся крик показался мне оглушительным. Я ринулась к обитым бархатом дверям. Когда я вбежала внутрь, из-за кулис, бледная, как полотно, показалась Холли. — Она была там! Висела, холодная и безвольная! — воскликнула она и указала за спину. В зал ворвалась запыхавшаяся Кэт. — Все в порядке? — крикнула она. Я показала ей большой палец и подбежала к Холли. — Ты видела ее лицо? Холли покачала головой. — Честно говоря, я рада, что не видела. Слишком много волос. — Что насчет тебя? Ты что-нибудь видела? — окликнула я Кэт. — Пока ничего, — отозвалась она. Я кивнула. — Продолжаем поиски! Кэт ушла, и я снова повернулась к Холли. — Ты в порядке, Хол? — Да, в порядке. Она просто застала меня врасплох, вот и все. Да и выглядела она… не очень. Она дрожала всем телом, и я протянула ей дольку шоколада, которую она неохотно приняла. — Что ты имеешь ввиду? — Ну, она была мертва. Труп. Мало кто сочтет это привлекательным, — она поморщилась. — Да, это перебор даже для меня. По залу снова разнесся пронзительный визг. Кэт уже мчалась к нам с рапирой наготове. Она остановилась у сцены и яростно потерла лицо. — Аргх! Сосуд. Тот, о котором говорил Каббинс, с русалкой. Она была мертва и… э-э… растворялась, — она замолчала и вытащила бутылку с водой. — Она играется с вами, — зловеще усмехнулся Череп. Я раздраженно фыркнула. — Итак, Холли, у тебя «Дочь висельника». У меня «Месть Султана», а ты видела русалку, — я глянула на Кэт. Она кивнула и выпила еще воды. — Она воспроизводит свои лучшие шоу, только на этот раз умирает по-настоящему. Я разочарованно пнула сумку с цепями. — Нам нужно сузить круг поиска. Как сказала Паркинс, старую сцену сожгли, как и ящик из «Мести Султана», так что они не могут быть Источниками. — Может, что-то из реквизита? — предположила Кэт, — Например, мечи, которые вставлялись в ящик. Я могу остаться здесь и проверить коробки и гримерку. — Мы с Холли отвлечем её, — кивнула я. — Конечно, — согласилась Холли. Мы снова разошлись. Я вышла в фойе, Холли направилась наверх. Я оглянулась, подавляя соблазн ворваться в буфет. — Ты задумывалась, почему призрак появился только сейчас? Может, кто-то из здешних затаил обиду? — Какое это имеет отношение к делу? — спросила я Череп, все еще лежащий в рюкзаке. — Должен сказать, что это в некотором роде впечатляет. Большинство призраков атакует по нарастающей. Ты знаешь, несколько царапин, пара холодных пятен, явление или два. Здесь же просто БАМ, в полную силу. Разве это не кажется тебе странным? Я пожала плечами. — Может, они просто не заметили? — предположила я, хоть и знала, что это маловероятно. — А может, кто-то нашел одну из ее побрякушек и спрятал где-то? — Если ее спрятали специально, то она может быть где угодно, — нахмурилась я. Я снова спустилась к выставке механических игрушек. Было в них что-то жуткое, особенно в неестественно-широких улыбках клоунов. На этот раз я изучала их более внимательно, выглядывая что-либо, что может быть Источником, попутно проверяя температуру. В самой большой из витрин находилась детальная реконструкция пейзажа с традиционным караваном, искусственной травой, деревьями и полной луной. Надпись на табличке под ней гласила «Один фунт. Узнай свою судьбу». Еще ниже располагались прорезь для монет и небольшое серебряное корытце. — Давай, сделай это. Ты же хочешь. — Это просто глупый автомат, — отмахнулась я. — Что, нет запасного фунта? Как бы то ни было, фунт у меня был — я уже теребила монетку в кармане пальцами. В конце концов, что плохого могло произойти? Я опустила монету в прорезь. Внутри каравана зажегся свет, его дверь распахнулась и из-за нее выехала плохо сделанная фигурка ведьмы, держащей в руках хрустальный шар. Ведьма механически хихикнула, и шар наполнился странным светом. Он не выглядел электрическим и потух так же внезапно, как и зажегся. Затем огни каравана замерцали, начали открываться потайные дверцы и шкафы, демонстрируя фигурки демонов и черепа. Наконец механизм отключился, и я услышала тихий звон. — Ну и что там? Что говорит? Как ни странно, вместо одного свертка в корытце лежало два. «Он уйдет в темноту» — гласил первый. «Он пожертвует своей жизнью ради тебя» — вторил второй. Я уставилась на бумажки, раздраженно фыркнула, смяла их и убрала в карман. Судьба? Глупости. Это всего лишь автомат. Всего лишь дурацкий автомат. Я изо всех сил старалась не придавать этому значения, но где-то на задворках сознания маячила навязчивая мысль о том, что автомат дал мне две бумажки потому, что два парня занимали мой разум. Может быть, это и не о моей судьбе вовсе? Я разочарованно пнула стенд. — Ну! Что там? Готов поспорить, что-то ужасное. — Не мог бы ты заткнуться?! — сорвалась я, — Ты же никогда не затыкаешься! К моему удивлению, Череп не ответил. Он действительно никогда не затыкался, и если уж сделал это сейчас, то точно не потому, что я велела ему. Я сняла рюкзак и заглянула внутрь. Череп агрессивно изрекал что-то, чего я не слышала, потому что клапан был закрыт. В этот же момент краем глаза я заметила теплый золотой свет, отражающийся от одной из витрин. Он становился все ярче, и я рефлекторно положила руку на рапиру, собираясь выхватить ее. Что-то в этом свете завораживало меня. Сверкающие лучи сплетались, превращаясь в ослепительно красивую женщину, великолепную настолько, что от ее вида захватывало дух. Она не была безупречной, но что-то в ней притягивало меня. Она была порочна. Я чувствовала в ней частичку себя. Я расслабилась. Это было глупо. Я не могла сражаться с ней. Я не должна была. — Ты слишком беспокоишься, дорогая, — мягко выдохнула она, и моя рука соскользнула с рапиры. Она не позволит, чтобы со мной случилось что-то плохое. Она защитит меня. Она поманила меня, и я нерешительно последовала за ней. Было ли это реально? Было ли это хорошей идеей? — Пойдем со мной… Пойдем… — она тепло улыбалась, как будто была искренне рада меня видеть. Я сделала еще один шаг, затем еще. Женщина элегантно плыла по воздуху, и прежде, чем я успела это осознать, мы оказались у двойных дверей зрительного зала. — Пойдем со мной, я научу тебя, — она ласково взглянула на меня, подобно матери, которая действительно дорожит своим ребенком. Чему она хотела меня научить? Двери приветственно распахнулись перед нами. Аншлаг. Люди восторженно аплодировали, пока мы спускались по проходу к сцене. — Ты такая же, как я… Что она имела ввиду? Я не была и в половину такой красивой, как она. — Сердцеедка… Нет, это не могло быть правдой. — Я покажу тебе, как это делается, — она звонко засмеялась, будто это было нашей общей шуткой, и я почувствовала, как уголки моих губ невольно приподнялись в легкой улыбке, — Тебе нравится власть, которую это дает тебе. Стоп. Я никогда не желала никакой власти. Я нахмурилась. — Они в твоих руках, — вкрадчиво шептала Леди. Я тряхнула головой. Что я здесь делаю? Кто-то закричал, но это не был один из зрителей. Я огляделась, пытаясь разобрать, откуда доносится звук. — Иди ко мне, — снова позвала она, — Ты такая же, как я… Я зажмурилась. Что-то было не так. Зрительский гул становился все более глухим. В ушах зазвенело. — Ты такая же, как я… — голос отдавался эхом. Нет. Это не так. — Сердцеедка… Я совсем не хотела разбивать ничье сердце. — Нет… — всхлипнула я. — Тебе нравится твоя власть над ними. — Нет. — Ты такая же, как я… Такая же, как я… — Нет! — я завопила и выхватила рапиру, — Я не такая, как ты! Одним молниеносным движением клинок взмыл вверх, рассекая призрак. Я рухнула на пол, хватаясь за горло, будто внезапно забыла, как правильно дышать. Сердце безумно грохотало в груди. Рядом со мной на коленях стояла Холли, в ее больших глазах отпечаталось беспокойство. На сцене Кэт неистово искала что-то. — В той коробке! В желтой! — крикнула Холли, и Кэт метнулась в указанную сторону. В следующую секунду по всему театру прокатилась волна энергии. Источник был запечатан. Я с трудом села. Кэт спустилась к нам, держа в руке окровавленную тиару, и внимательно посмотрела на меня. — Люси… Не знала, что тебе… Ты поняла. Нравятся девочки. — В каком смысле? — нахмурилась я. Она усмехнулась и закатила глаза. — Ну, знаешь… Нравятся. — Оу, — я ошеломленно моргнула, — Я не думала об этом. Холли побледнела. — Думаешь, поэтому она нападала только на парней? Потому что им нравятся девушки? Кэт пожала плечами. — Ну, статистически, именно на таких она и нападала. — Прекрасная Леди основывала свои шоу на соблазнении, — указала я, и Холли скривилась, — Но не думаю, что она последовала за мной по этой причине. Просто я… отвлеклась. Кэт легко улыбнулась мне и ушла собирать наши вещи. Холли приобняла меня одной рукой. — Я всегда рядом, если захочешь поговорить, — шепнула она мне на ухо. Я не смогла заставить себя ответить чем-либо, кроме небольшого кивка. Холли встала и ушла помогать Кэт. В глубине души мне было ужасно стыдно. Я снова потеряла контроль. Как в тот раз с мальчиком и кровавыми следами. Но и это еще не все. Я не могла не думать о том, что, возможно, они — Череп и Леди — были в чем-то правы. Может быть, мы действительно были похожи. Я плотнее запахнула куртку и яростно смахнула слезы, которые потекли из глаз против моей воли. Впервые за долгое время я снова задумалась о том, не проще ли мне было бы просто уйти. Покинуть не только агентство Локвуда, но и Лондон. В конце концов, я неплохо знала Ньюкасл. Никто не поедет за мной туда. Квилл больше не будет обнимать меня и просить остаться. Локвуд больше не будет целовать меня. Больше не будет никакого давления. Только свобода. К сожалению, у нас было незаконченное дело с Мариссой Фиттис. Может быть, я смогу уехать, когда мы разберемся с ним. Точно. Сделаю это и возьму билет на поезд. Остальные справятся без меня. У них все было хорошо, пока не появилась я. Всё снова будет как раньше.