A Little Help From My Friends

Люси:

Мне было безумно холодно. Мое сердце бешено колотилось в груди. Накидка сорвалась с моих плеч, и я закричала, рухнув на колени. Я отчаянно звала Локвуда. Он был далеко впереди и никак не реагировал. Я подумала, что он не слышит меня, и попробовала закричать снова, но голос сорвался, утонув в призрачном вое. В конце концов он обернулся и посмотрел на меня с грустной улыбкой. Я думала, что он вернется за мной. Я думала, что он спасёт меня. Но он лишь отвернулся и продолжил бежать. Я заплакала еще сильнее, падая на землю. Трава трескалась и резала мне лицо. Призраки настигли меня, и один из них схватил меня за плечо. Я в ужасе закричала. Рука была до безумия осязаемой. Призрачный захват ослаб, и я с трудом села, пытаясь вдохнуть. Горло драло. Чьи-то руки схватили меня сзади, и я брыкнулась. Я не поддамся смерти. Я буду бороться до конца. — Нет! Отпусти меня! — надрывно завопила я. — Люси, всё хорошо, — шепот опалил мое ухо. — Нет! Я не хочу! — я начала брыкаться сильнее. Я услышала быстрые грохочущие шаги, которые доносились непривычно глухо. — Тише, Люси, успокойся… — Отпусти меня! — заплакала я. Я попыталась сделать выпад, но упала. То, что сжимало меня, приземлилось сверху. Я услышала, как хлопнула дверь. — Что, мать вашу, здесь происходит?! — прозвучал яростный голос. Я заскулила. Перед глазами начало проясняться. Я лежала не на траве, а на ковре. Передо мной была не застывшая долина, а босые ноги Джорджа. Не было никаких призраков, за исключением того, который мерцал резким зеленым светом сквозь стекло банки, освещая всю комнату, как мертвое солнце, но он сидел тихо, ведь я закрыла клапан на ночь. Руки, которые болезненно впивались мне в грудь, оказались руками Локвуда. Сам он лежал сверху. Он с трудом освободился. Я приподнялась и вытерла слёзы с лица. — Локвуд! — рявкнул Джордж, — Что, черт тебя дери, ты делаешь?! — Я… Э-э… Это не то, на что похоже, — он откашлялся, — Я помогал Люси. Джордж недоверчиво зыркнул на него. — Прижимая её к полу? — Я… Нет… Нет! Нет, ничего подобного, Джордж, боже! Просто… мы упали, — неубедительно закончил он и потер шею. — Почему ты вообще здесь, Локвуд? — мой голос прозвучал скрепуче, глотать было больно. На лице Локвуда промелькнула обида, и он разочарованно фыркнул. — У меня… Мне приснился кошмар, — неохотно признался он, — И я просто… Я хотел увидеть тебя, поэтому пришел. Я знаю, что не должен был, и мне очень, очень жаль, но я увидел, что кошмары снятся и тебе, и я… Я просто хотел помочь, Люси. Хотя, кажется, сделал только хуже. Джордж выдохнул, снял очки и протер их краем майки. — Ладно. Я пойду поставлю чай, — пробормотал он и ушел. Локвуд прислонился к подоконнику и провел рукой по волосам. — Кажется, у нас неприятности. Я тихонько фыркнула. — Локвуд, мы — олицетворение слова «неприятности». Что тебе снилось? Он провел рукой по лицу. — Я… Э-э… А тебе? Я тяжело вздохнула. — Ты бросил меня, — прошептала я. Мне не нужно было уточнять где. — Люси, я бы никогда так не поступил, — ошарашенно выдохнул он. — Я знаю, — тихо заверила я его, — Но в моем сне так и было. И призраки добрались до меня. Я вздрогнула, но он подошел ко мне и осторожно присел рядом. Он откашлялся и немного поерзал. — Мне приснилось, что я не успел спасти тебя. Ну, знаешь, когда ты упала. В моем сне ты погибла, и мне просто нужно было… Мне просто нужно было удостовериться, что ты всё ещё здесь. — Я здесь. И ты вернулся за мной. Спасибо, что пытался помочь. Я знаю, что ты сделал это из благих намерений, — я положила голову ему на плечо. Я почувствовала, как он медленно кивнул. — У меня их так много, что ими можно было бы вымостить дорогу. Он снова встал и протянул мне руку. Я покачала головой и поднялась. Позже мы втроем сидели на кухне, наслаждаясь тишиной с чашками чая в руках. Мы наконец были дома. — Это нож, Тони! Не топор. Им нужно резать. Нет, не так. Ре-зать. Ради всего святого, дай сюда, я не могу смотреть, как ты мучаешь этот несчастный кусок хлеба. Я прищурилась от резкого солнечного света, струившегося из окна моей спальни. Дверь была приоткрыта, и я могла слышать доносящиеся снизу голоса. — Локвуд, ты сможешь взбить это? — попросила Холли. Последовало долгое молчание. — Что конкретно? Она засмеялась, и я слышала, как она мягко наставляет Локвуда в чем-то, очень похожем на приготовление вафель. — А ты, Квилл, можешь сходить за Люси, пожалуйста? — озвучила она, отвлекшись. Я застыла. — Конечно. Где она? — В моей спальне, — рассеянно отозвался Локвуд. — В твоей… Спальне… Я… Когда это произошло? Я покраснела, осознав двусмысленность фразы. Если я не ошиблась, в голосе Квилла прорезалась боль. Хотя, вероятно, я все-же ошиблась. Я вдруг начала осознавать, что не очень хороша в подобных догадках. Локвуд разочарованно фыркнул. Я не знала, было ли это вызвано Квиллом или трудотерапией, устроенной Холли. — В моей старой спальне, — пояснил он. Я услышала, как Квилл поднимается по лестнице. Стараясь двигаться как можно тише, я поспешно схватила с пола какую-то одежду, а остальные вещи запнула под кровать. Затем я оделась, встав за дверью на случай, если он захочет войти раньше, чем я успею закончить. Я потерла лицо и пару раз провела руками по волосам, сочтя, что этого достаточно. Обычно подъем по лестнице не занимал столько времени. Я решила, что не буду ждать, пока он придет за мной, и пошла ему навстречу. Я импульсивно схватила банку, решив, что Череп тоже заслужил отпраздновать. Квилл меня не нашел. Я обнаружила его на площадке перед железной дверью, и он чуть не подпрыгнул, когда я коснулась его руки. — Я не… — он оборвался, оперевшись на дверь комнаты Джессики. — Если ты хочешь зайти внутрь, то, думаю, это нормально. — Что значит «нормально»? — он грустно улыбнулся, и я взяла его за руку. — Хотела бы объяснить, да не могу. Его улыбка стала более теплой, и, возможно, более счастливой, и он переплел наши пальцы. Во рту внезапно стало очень сухо. Мы много раз держались за руки, но так — никогда. Даже если разница была незначительной, мне казалось, что все мои органы сжались в тугой комок, который давил на легкие. Я вспомнила об обещании, которое дала Локвуду, и заставила себя отпустить его руку. — Наверное, нам стоит идти вниз, — прошептала я. Квилл закусил губу и кивнул. — Ага. Точно. Вниз. Он сглотнул и открыл рот, будто хотел сказать что-то еще, но передумал. Я почувствовала, как мои губы тронула легкая улыбка, обошла его и принялась спускаться по лестнице. — Подожди, Люси. Я обернулась и обнаружила, что он хмурится, очевидно, в глубоком замешательстве. — Чего? — У тебя что-то в волосах. Я похлопала по голове, но ничего не обнаружила. — Позволь мне, — он мягко улыбнулся, но когда его пальцы пробежались по моей голове, нахмурился снова, — Это… Что с твоими волосами? — Что такое? — Пойдем вниз, я хочу посмотреть при свете. Он положил руку мне на плечо и мы спустились по лестнице, но вместо кухни, как я ожидала, он повел меня в гостиную, к большим окнам. Квилл взял прядь моих волос и начал напряженно разглядывать её. — Да что там такое? Клянусь, Квилл, если сейчас повторится история с маникюром, я буду считать, что твоя одержимость моими привычками ухода за собой зашла слишком далеко. Единственное, что я получила — легкую улыбку. Он осмотрел прядь от кончика до самых корней, и это напомнило мне обезьян, которых я видела, когда Локвуд и Джордж взяли меня с собой в зоопарк. — Я почти уверена, что у меня нет вшей, но если все же есть, мог бы ты пообещать мне не есть их? — я наморщилась. — Обещаю не есть твоих гипотетических вшей, — усмехнулся Квилл. Он был так близко, что я чувствовала его дыхание на своих волосах и могла вдыхать его запах. Очевидно, он недавно принимал душ, потому что флёр геля был особенно сильным. — Ты покрасила волосы? Если да, то тот, кто помог тебе с этим, просто волшебник. — Неа, не красила, — фыркнула я. Он закусил губу и наморщил нос. Было ясно, что он не хотел объясняться, но я надавила: — Лучше скажи мне, что там, или я выбью из тебя эту информацию. К сожалению, он не выглядел хоть сколько-нибудь напуганным. Скорее, глубоко задумчивым. Он повернулся и молча вышел из комнаты. — Эй! — запротестовала я и последовала за ним, намереваясь высказать ему все, что я об этом думаю, но войдя на кухню обнаружила его разглядывающим волосы Локвуда. Тот застыл, приподняв плечи. Выглядело это весьма забавно. — Квилл… — медленно начал Локвуд, видимо, оправившись от ступора, — Ты чем там занят? — Твои волосы. Они белеют, — он указал на прядь. Я поставила Череп на стол и схватила ложку, чтобы увидеть свое отражение. Белые пряди пробивались сквозь обычные, темно-каштановые. Глаза Локвуда расширились. — Выглядит слишком ужасно? — обеспокоенно выпалил он, осторожно прикасаясь к своим волосам, будто боясь, что они выпадут. Квилл глубоко вздохнул. — Нет. — Ты задумался, — прокомментировал Джордж, не отрываясь от газеты. — Неправда, — защищался Квилл. Локвуд нахмурился и недоверчиво покосился на него. — У Люси тоже, — продолжил Квилл, и все взгляды обратились ко мне, — Как думаете, это из-за того, что вы прошли через тот круг? После упоминания круга в Джордже внезапно вспыхнул интерес к волосам Локвуда. Он встал и принялся внимательно изучать их, как иногда делал с Черепом. Ради блага Локвуда я надеялась, что Джордж не надумает тащить и его с собой в ванную. Я слегка вздрогнула. Холли подошла и осмотрела меня, но, в отличие от Джорджа, больше с беспокойством, нежели с любопытством. Я пожала плечами. — Не знаю. Трудно сказать. Я имею ввиду, сейчас я, конечно, чувствую себя более уставшей, чем обычно, но последние дни выдались очень напряженными и вкупе с моими травмами могли так сказаться на мне. Что насчет тебя? — я повернулась к Локвуду. — Уф. Я не знаю, — начал он, отбиваясь от пытливых рук Джорджа, как от мух, — Я тоже устал больше, чем обычно, но мне кажется, что в этом нет ничего такого. — Как думаете, у вашей прогулки могут быть какие-нибудь… долгосрочные эффекты? — Холли закусила губу. Я вздохнула. — Кто знает. В любом случае, мы уже не сможем это исправить. Может, об этом есть что-нибудь в тех заметках, которые дал тебе Квилл? — обратилась я к Джорджу. Джордж отскочил от Локвуда, и тот посмотрел на меня с благодарностью. Но прежде, чем он дотянулся до записей, я схватила их со стола. — Только после завтрака. Я пошла прятать их в библиотеке, а когда вернулась, пир был в самом разгаре. Джордж восседал на своем стуле, надув губы и кидая на меня озлобленные взгляды, но с каждым кусочком еды он, казалось, становился добрее. Это было настоящее празднество с яйцами, беконом и вафлями. Холли даже подсунула на стол фрукты. На кухонном гарнитуре рядом с плитой лежал пакет со свежим хлебом из пекарни и, если я не ошибалась, пончиками. Дверь в сад была приоткрыта, впуская свежий воздух, солнечный свет и пение птиц. Это наполнило меня счастьем, и я была уверена, что никто из присутствующих никогда не видел меня такой умиротворенной. Мы все выжили. Несмотря ни на что, каким-то образом нам это удалось. Я по очереди оглядела остальных. Холли, которая сидела, изящно поедая киви чайной ложкой, Джорджа, который уже успел заляпать свою толстовку соусом, Локвуда, который все еще то и дело робко прикасался к своим волосам, как будто пытался убедиться, что они на месте. Квилл выглядел более счастливым и расслабленным, чем я когда-либо его видела, за исключением тех дней, когда я была у него дома, хоть и казалось, что он все еще слегка обеспокоен чем-то. Он заметил, что я смотрю на него, и улыбнулся мне. Я поспешно отвернулась и принялась разглядывать свои вафли. Они выглядели восхитительно, но, очевидно, были цельнозерновыми, поэтому я решила компенсировать их здоровость дополнительным маслом. Завязалась непринужденная беседа. Джордж кратко рассказал о том, что вычитал в газете. Я была счастлива видеть, что Локвуд и Квилл снова поладили, даже если иногда это выглядело так, будто им все еще слегка неловко находиться вместе. Время от времени один из них что-то говорил, потом они оба замирали, видимо, оценивая реакции друг друга, после чего как ни в чем не бывало продолжали диалог. Однако улыбка Квилла меркла, когда он оглядывал кухню. Не нас, нет, саму кухню. Иногда он замечал что-то и снова начинал улыбаться. Мне было интересно, как часто он сидел здесь, будучи моложе, в совершенно другой компании. Я снова посмотрела на него, и он поймал мой взгляд. Его щеки порозовели, и он поспешно вернулся к намазыванию своего хлеба маслом. Мы почти покончили с завтраком — Джордж был единственным, кто все еще ел, остальные грызли сухарики или просто пили чай — когда раздался звонок в дверь. Холли, как всегда обходительная, пошла открывать, мы же остались наблюдать, как Джордж пытается составить идеальный бутерброд. Вскоре она вернулась, выглядя крайне взволнованно. Её глаза заметались по нашему беспорядку, и я сразу поняла её беспокойство, стоило мне увидеть того, кто шел следом за ней. К нам, одетая будто для светского приёма, заглянула никто иная, как сама неуловимая Пенелопа Фиттис.