never

Тадасе наивно полагал, что ничего не изменится. Конечно, он не был идиотом, и прекрасно понимал, что так или иначе этот разговор состоится. Что однажды, Аму придет и скажет, что любит Икуто. Что он ей дороже, роднее и важнее. И когда настал этот день, он лишь улыбнулся и ответил: —Я все понимаю, Аму-чан. Иди к нему. —Ты точно не злишься? — заботливо, как ему тогда показалось, спросила Аму, сжав в своих ладонях его. —На что мне злится? Для меня главное, чтобы ты была счастлива. Пусть даже и не со мной. Девушка улыбнулась ему той самой счастливой и искренней улыбкой, которую он так любил. А потом убежала прочь, ни разу не оглянувшись. Тадасе успокаивал себя тем, что даже несмотря на то, что Аму выбрала не его, они все равно останутся друзьями. Тем более, что Аму и Икуто смотрелись довольно гармонично. И были счастливы вместе. И Тадасе, в общем-то, был искренне рад за них. Он никогда не был эгоистом, как обычно считали окружающие люди. И наступить на горло собственной гордости, ради чужого счастья оказалось довольно легко. Вот только, как оказалось, Аму в нём не нуждалась. Нет, они продолжали дружить, но их дружба стала какой-то односторонней. Аму вспоминала о нем, только если ей что-то было нужно. Например списать, помочь с учебой и внеклассными делами, прикрыть перед учителями. И всё. В остальное время она забывала о нём. Ну и правда: зачем девушке общаться с ним, когда рядом есть Икуто? Он поражался тому, с какой легкостью она вычеркнула его из своей жизни. И это невольно заставляло задуматься- а не были ли её слова ложью? Всё чаще Тадасе преследовали глупые мысли о том, что всё это время Аму его использовала. А когда он ей надоел- она выкинула его, как старую ненужную игрушку. Ему хотелось поделиться своими чувствами хоть с кем-то, но, как оказалось, у него не было никого. Те, кого он считал своими лучшими друзьями, погрязли в собственных отношениях и не обращали внимание ни на кого, кроме своих половинок. Правда, был ещё Икуто… Но тут в игру вступала совесть, которая сжирала изнутри. Говорить с ним было банально стыдно. Избавиться от противного чувства вины, не дающего с ним поговорить, у Тадасе не получалось, чтобы он ни делал. Поэтому то, что должно было стать гневным криком и истерикой, стало лишь глухим бессилием и бессонницей. Все свободное время он проводил в саду, ухаживая за цветами и пытаясь забыться. Но и любимые цветы, казалось, издевались над ними. Розы, к которым Тадасе всегда знал, как найти подход, раз за разом больно жалили шипами. Со временем он перестал обращать внимания на боль и раны на ладонях. И, словно насмехаясь, бутоны не расцветали, а умирали. И, кажется, вслед за ними умирал и он. Со временем стало легче. Тадасе смог смириться с тем, что теперь его никто не замечает, смог смирится, что Аму вспоминает о нём лишь когда ей было что-то от него нужно. Вот только порой, лежа в кровати в очередной бессмысленной попытке уснуть, он вспоминал, что у него была мечта. Вот только, какая? Казалось, что сердце наконец полностью замерзло и осыпалось кусочками льда. Боли не было, слез тоже. Да и впрочем, каких-либо чувств тоже не было. Все они- добрые светлые чувства, что он годами взращивал в своей душе, стали мелкими кусочками льда, что осели внутри. И Тадасе был этому рад. Потому что так он мог наконец перестать притворяться сильным. Потому что теперь ему не для кого быть сильным. Нет, он всё также продолжал улыбаться, выслушивая очередное щебетание Аму о том, какое прекрасное свидание ей устроил Икуто. Но эта улыбка не была искренней. Всего лишь удобная маска. Но девушка не замечала этого. Не замечала, как не обращала внимание на болезненную бледность и худобу. Состояние «лучшего друга» ей было безразлично. Все, что её интересовало- то, какое платье надеть на следующее свидание. Теперь он снял розовые очки и мог без каких-либо проблем увидеть все то, что девушка столь упорно прятала под маской внешнего характера. Лицемерие. Эгоистичность. Мелочность. Но теперь Аму была ему чужой и в общем то, чужие грехи его больше не волновали. Его теперь вообще ничего не волновало. Окружающие люди привыкли видеть в нем лишь куклу, которую можно использовать по своему желанию. И, как оказалось, быть такой куклой удобнее всего.