Одри Хоуп закрывает глаза

Одри Хоуп может быть кем угодно. С кем угодно. Достаточно просто закрыть глаза, и… Руки, касающиеся ее тела, вдруг станут уверенными. Настойчивыми. Прикосновение – умелыми. Губы – горячими и жадными. И внутри вдруг станет сладко-сладко и нервно. Как-то так по-особенному, как-то… как бывает только с ним. Одри никогда не хватает слов, чтобы описать то, как чувствуется Макс Вулф в ее фантазиях. Как глоток свежей воды из прохладного источника посреди выжженной пустыни? Как электрический разряд, пронзающий все тело? Как воплощенная мечта, настолько откровенно-непристойная, что ее стыдно кому-либо рассказать? Нет. Макс в ее фантазиях всегда ощущался Максом. Им. Только им. Никем больше. Это с ним Одри всегда кажется, будто вся она – одни обнаженные нервы. Все так ярко и так остро, что достаточно двух… трех… касаний, чтобы приблизиться к желанной разрядке. Такой сильной, что тело после кажется вязким желе, и Одри знает – если она попытается встать, колени подогнутся. Потому что Макс – даже в фантазиях – вышибает у нее почву из-под ног. Потому что она не может перестать думать о нем. Не может остановиться. Одри Хоуп закрывает глаза.