Воспитание 101

      Его детство было простым, полным любви, заботы и родительского внимания… Его отец уважал его мать, и их брак не был просто по расчёту. Депрессия обошла его стороной, в школе он был довольно популярен, хулиганы не лезли к нему каждую перемену, а его отец не выгнал его из дома, едва ему исполнилось восемнадцать, и, конечно, заплатил за обучение в колледже, чтобы его сын мог увернуться от кредита, который портит большинству студентов жизнь… Вообще-то, нет. Джейку хотелось бы, чтобы это было правдой, но тогда он солгал бы самому себе.       Его отец не уважал его мать и даже не утруждался тем, чтобы выслушать её мнение. Этот человек был холоден, редко проявлял сочувствие, и собирался вырастить из Джейка настоящего мужчину, что бы это не значило. Поэтому никто не жалел Джейка, когда он падал с велосипеда и царарал колени, был пойман хулиганами, которые постоянно отбирали деньги на обед, или болел гриппом, когда все остальные отправились на школьную дискотеку. Никого не было рядом, когда депрессия начала одолевать его, а сами его движения стали резкими и нервными от постоянной критики отца. Вместо выпускного — поход, где следует спать на ветках, вместо проверки домашнего задания — вечер с пивом у телевизора и отослание сына в его комнату, чтобы не мешал. Как после этого Джейк всё ещё пытался заслужить одобрение этого человека, пусть и где-то внутри, на подсознательном уровне? Пока другие дети наслаждались тёплой семейной жизнью, к 15 годам Джейк понял, что явно чем-то очень провинился в прошлой жизни, если он так и не смог найти хоть какой-то плюс, хоть что-то хорошее в том, что в своей собственной семье он чувствовал себя чужим и одиноким.       Затем он пошёл в колледж, взял кредит, встретил потрясающую девушку с факультета юриспруденции, у которой, на удивление, тоже были свои семейные проблемы. Джейк был рад узнать, что хоть кто-то в этом мире его понимает, но один взгляд на печальное лицо Хелен, которая утверждала, что ей всё равно, ранил сильнее, чем всё, что до сих пор преследовало его самого. Так Джейк смог обнаружить новый тип родителей, тех, кто слишком явно выделяет и лелеет старшую дочь, забывая, что у них есть ещё две, которым тоже нужна забота. Армия, возвращение, женидьба на чудесной Хелен, которая верно ждала его возвращения, пара лет образа жизни хиппи, и вот… Теперь он смотрит на крошечное лицо своей малышки Дарьи, бережно укутанную в пелёнки… Она открыла глазки, и Джейк почувствовал, как тает его сердце. Это была его дочь. Его ребёнок. Его маленькая кроха, которой предстояло расти и учиться, познавать этот мир и стать его частью. Джейк не мог дождаться, чтобы научить её всему, что знает сам, и показать как можно больше из того, что их окружает. В этот момент он вдруг осознал… Одно преимущество у него всё-таки есть… Преимущество, которое, видимо, даётся не каждому. Он умеет делать выводы. И точно знает, как не следует растить детей. Дарья тихо зевнула, и на лице Джейка расцвела нежная улыбка. Эта малышка даже не подозревает, что в этот самый момент её отец пообещал, что ни она, ни их будущие с Хелен дети, никогда не почувствуют себя чужими или обделёнными вниманием в своей собственной семье.

***

— Тук-тук, можно? — натянув на лицо улыбку, спросил Джейк, приоткрывая дверь. — Если скажу нет, ты уйдёшь? — скрестив руки, спросила Дарья. Девочка сидела на кровати и с головой завернулась в одеяло. Перед ней лежала книжка с картинками и фломастеры, и если бы Джейк не знал лучше, он бы сказал, что её привлекли яркие изображения принцесс. Но эта была его крошка Дарья, которая достигла четырёхлетнего возраста, и решила, что хочет сделать аппликацию в виде готики, перекрасив все наряды в чёрный и фиолетовый. — Боюсь, что нет, детка. — ловко лавируя мимо игрушек, разбросанных по полу, покачал головой Джейк. Он подошёл к её кровати и только сейчас заметил, как дрожит её верхняя губа. Сердце Джейка ёкнуло. — Малышка… — понимающе протянул он, вытягивая руки, и Дарья тут же бросилась в его объятия. — Это так нечестно! — всхлипывая, пожаловалась она. — Она вечно всё портит! Почему вы просто не можете сдать её обратно, откуда она взялась! Она испортила мой торт! Опять! Она специально делает это! Почему вы её не накажите? Джейк вздохнул и погладил её по волосам. — Дарья… Это… Это не то… Я уверен, что в будущем вы поладите… — Джейк осёкся. То, что он говорил… Это то, что все родители говорят своим детям. И это никогда не помогает. У детей нет такого представления о времени, как у взрослых, и слово будущее, не несёт им такого же успокоения, как взрослым. «Потом, всё случится потом…» Это то, что родители Джейка говорили ему, когда хотели от него отмахнуться. Теперь родителем был Джейк, а рядом сидела Дарья. Её глаза были полны слёз, и Джейк точно знал, что она чувствует, даже если она со всей серьёзностью, несвойственной детям её возраста, ждала ответа. — Квин — только ребёнок, понимаешь, детка? Я знаю, что мама, наверное, говорила это так часто, что ты это ненавидишь, но твоя младшая сестра только видит, как весело тебе, и хочет поиграть вместе. Она не хочет тебя обидеть, просто… Квин этого не понимает. Ей всего два года, и дети её возраста больше ориентируются… Понимают эмоции, а не слова. Дарья шмыгнула носом. — Но ведь она видит, что я злюсь. Я делаю так всегда, потому что она постоянно мне мешает. Джейк поцеловал её в лоб. — Она не хочет мешать тебе, детка, просто она любит тебя. — Она меня не любит. — упрямо произнесла Дарья, отвернувшись в другую сторону. — Она забирает мои игрушки и убегает. А ещё везде ходит за мной, а когда я смотрю книжки, то ей обязательно нужно делать то же самое. Она специально повторяет за мной. — Дарья… — Джейк рассмеялся. — Ты заметила, что когда твои двоюродные братья и сестры приходят, Квин всё равно хочет играть только с тобой? Даже если у них есть красивые куклы и яркие книжки, не похоже, чтобы Квин интересовали вещи. — Ну и чего она тогда хочет? — нахмурившись, спросила Дарья. Джейк улыбнулся и обнял её за плечи, щёлкнув по носу. — Хочет играть со своей старшей сестрой, которую она любит, куда больше, чем других кузенов. — Ты не можешь знать. — неуверенно возразила Дарья. — Это я знаю точно. Щеки Дарьи покраснели, а сердитые морщинки на её лице вдруг разгладились. Глядя на это, Джейк неожиданно понял, что растопить сердце маленького ребёнка не могут обещания о том, что всё «наладится» в будущем. Но это сердце может растопить любовь.

***

Квин рассержено вскочила на ноги. — Больше никогда-никогда в жизни я не сяду на эту дурацкую штуку! — закричала она. На глазах девочки выступили слёзы и она зашмыгала носом. — Вы обещали, что это не будет больно! И что это будет просто! Но у меня ничего не получается! Её старшая сестра затормозила в метре от неё, не слезая с велосипеда, и нервно сжала его ручки, не уверенная, что нужно делать. Она лишь обеспокоенно смотрела на сестру, нахмурив брови. — Квин… — успокаивающе начала Хелен, но девочка побежала куда-то вдаль парка, не желая слушать. Джейк тут же бросился следом. — Присмотри за Дарьей, Хелен, мы скоро вернёмся! — крикнул он, отдаляясь. С трудом переводя дыхание, он изо всех сил старался не выпускать дочь из поля зрения, но боже, когда твоей малышке семь, энергия позволяет ей бежать так долго, как она только пожелает. — Квин! Солнышко! — громко позвал он. — Я не хочу больше кататься! Это глупо! — Я не буду… — Джейк выдохнул, приходя в себя после пятиминутного бега. — Я не собираюсь заставлять тебя, милая. Если ты не хочешь, то можешь этого не делать. Квин затормозила на месте, нахмурив брови. Этот ответ, однако, всё равно её не устроил, потому что она не стала подходить к отцу, а лишь сердито плюхнулась на ближайшую скамейку, скрестив руки. — Это так нечестно! Я делаю всё, как другие, но у меня ничего не выходит! У Дарьи получилось сразу! — Джейк сел рядом и успокаивающе обнял её за плечи. Квин тут же придвинулась ближе и уткнулась в его плечо, всхлипывая. Он нежно улыбнулся и поцеловал её в макушку, отгоняя от себя болезненные воспоминания о том, как учился кататься сам. Сколько бы он не падал и не убегал, его отец никогда не шёл за ним, чтобы утешить. Джейк мог только благодарить бога за то, что тот позволил ему понять, что тактика его отца ужасна, и что за Квин нужно следовать, когда она в этом нуждается. — Квин… — произнёс он, обращая на себя её внимание. — Ничего страшного, если у тебя не получилось. Мы можем попробовать снова, если ты когда-нибудь захочешь, но если нет, то всё в порядке в любом случае. Сейчас мы обработаем ссадины, и боль совсем исчезнет, честно-честно. А потом мы купим мороженого, хочешь? Квин подняла на него заплаканные глаза. — Шоколадное, да? — Конечно. Какое пожелаешь. Но за этим скрывалось что-то ещё и Джейк знал это. Квин очень редко показывала свои неудачи такими, какие они были, когда была в окружении посторонних людей. — Вообще-то… — тихо-тихо сказала она. — Дело не только в царапинах. Немного из-за них, но не только… — прошептала она ему в пиджак. Джейку пришлось напрячь слух, чтобы разобрать хотя-бы контекст. — Ты ведь знаешь, что можешь всё мне рассказать, милая? Твой отец умеет хранить секреты. — поглаживая её по щеке, сказал он. Квин сморщила носик от смеха. — Другие девочки умеют кататься. — опустив глаза, пожаловалась она. — Могу поспорить, они считают меня полной дурой. И Дарья тоже наверняка так думает. Дома я хвастала, что сделаю это с лёгкостью, а теперь… Все наверняка считают меня глупой. — Квин. — предупреждающе произнёс Джейк. — Запомни: никогда нельзя так о себе говорить, даже если тебе покажется, что весь мир так считает. Глупо поддаваться этому. И если чтобы научиться чему-то, тебе нужно пару раз упасть, то твоя стойкость делает тебя умнее многих. Нужно много храбрости и ума, чтобы не сдаться. — И это делает меня милее? — уточнила Квин. Джейк рассмеялся, взъерошивая её волосы. — И милее. Но тебе не стоит так беспокоиться о том, что думают другие. — Да, но когда я каталась я всегда думала… Я не могла перестать думать о том, что, если упаду, то все будут смеяться надо мной, и тогда со мной никто больше не захочет дружить. Все хотят дружить только с популярными и крутыми. — произнесла она, уткнувшись в колени. — Мне не нравится делать это… Думать о них… Но я не могу перестать. Что если я стану изгоем? Из уст семилетней девочки эта фраза звучала довольно непривычно. Но рано или поздно Квин начала бы думать об этом, так что, не лучше ли Джейку помочь ей всё понять, прежде, чем она станет образцом подросткового эгоизма? — Малышка. В этом мире всегда будут люди, которым не нравится кто-то другой совершенно без причины. А есть те, кому не нужно, чтобы ты была крутой и маленькой мисс идеал, чтобы любить тебя. Давай сосредоточимся на вторых, ладно? Квин подняла на него глаза, всё это время внимательно слушая, что он говорит. — И… Что мне следует делать? — Прежде всего не делать то, что тебе не нравится. Будь с другими собой, и тогда ты легко найдёшь друзей, которые будут ценить тебя не за притворство, а за тебя саму. — серьёзно добавил Джейк. — К тому же, мало кто знает, что самые крутые люди — это те, которых не заботит, что и кто о них подумает. — Правда? — Так и есть, Квин. — обнимая её за плечи, согласился Джейк. — Чем меньше ты думаешь о них — тем лучше у тебя получается сконцентрироваться на том, чего ты хочешь добиться. Некоторое время Квин молчала. Затем она вдруг решительно вытерла глаза рукавом свитера. — Я не хочу делать то, что мне не нравится. И не хочу думать о других. Это делает меня грустной. Может быть… Я могла бы попробовать. Джейк почувствовал, как в его сердце что-то затрепетало. Эта была малышка Квин, которая росла, и училась ставить приоритеты, а прямо сейчас приняла очень правильное решение. — Это моя девочка. — поддержал он, подхватывая её на руки. Квин хихикнула, и они двинулись обратно. — Пап… Значит… Дарья гораздо круче, чем все остальные, да? — вдруг спросила Квин, неловко отворачиваясь. — У неё всё быстро получается и ей все равно, что подумают другие. Джейк кивнул, опуская её вниз, и беря за руку. — Вы с Дарьей — самые крутые девочки во всей школе. — Да, но ведь… Я подумала, что… Вдруг… — она замолчала подбирая слова, и Джейк остановился рядом с ней. — В школе я сказала ей как-то, что… — она со стыдом сжала плечи. — Сказала, что никто популярный не станет с ней дружить из-за того, что она так относится к модным вещам… Прости! Я не знаю, как я это сказала! — Квин. — Джейк нахмурился и опустился рядом с ней на одно колено. — Тебе стоит извиниться перед Дарьей, а не передо мной. И это правда, тебе не следовало так говорить. — он вздохнул. — Дарья знает, что она не такая, как все, но то, что это говоришь ей ты, делает ей куда больнее. — грустно объяснил он. — Я знаю! — на глазах Квин снова появились слёзы. — Ты думаешь, она больше не захочет со мной играть? Наверное она думает, что я самая ужасная сестра, но я просто не хотела, чтобы кто-то думал о ней, будто она странная! И я не хотела, чтобы другие считали, что она глупая! Дарья такая весёлая и забавная дома, но она никогда не показывает этого в школе. Теперь я знаю, что это не важно, но… Она никогда не будет со мной говорить, да? — Ну что ты, детка. — Джейк покачал головой. — Думаю, мы сможем всё это исправить до тех пор, пока ты не начнёшь говорить в школе, что у тебя нет сестры. Вот тогда что-то исправить было бы трудно. — С чего бы мне так говорить? — возмутилась Квин. — Хорошо… Пообещай мне, что будешь защищать свою сестру от того, кто будет говорить ей, что она странно себя ведёт, только потому что она отличается, хорошо? — серьёзно произнёс он. Квин тут же кивнула. — Я обещаю, папа! Джейк с облегчением вздохнул. По крайней мере, его девочки не вырастут такими, как в семье Хелен — взрослеющими на принципах борьбы друг с другом за первенство во всём и родительское внимание. Ему не терпелось рассказать об этом Хелен — Джейк знал, что она особенно волновалась из-за этого.

***

      Иногда вещи, которые взрослым кажутся пустяковыми и лёгкими, для детей имеют куда более весомое значение. Парадокс в том, что когда становишься старше, ты забываешь об этом, поэтому, когда твои дети убиваются над обычными школьными событиями, контрольной, разговорами с друзьями и другими вещами, ты зачастую не можешь понять в чём проблема и велишь им взять себя в руки. Но это был Джейк Моргендорфер, а он пообещал себе давным давно, что любая проблема его детей имеет значение. И никто из них никогда не почувствует, что их родителям нет до них дела. Не то чтобы тебе приходилось много делать, когда твои дети воспитаны поддерживать друг друга. В такие моменты, тебе остаётся только счастливо и гордо за ними наблюдать. — Это ужасно! Моё платье совсем не подходит для этого! — воскликнула Квин, бросая очередной наряд на диван в их гостиной. Хелен и Джейк наблюдали за дочерьми из кухни, занятые приготовлением обеда, но готовые помочь, если им что-то понадобится. Однако в свои десять и двенадцать лет, девочки учились справляться с некоторыми вещами самостоятельно, и хотя Квин была младше, по бойкости она ничуть не уступала целомудрию старшей сестры. Стоя перед зеркалом, Дарья с сомнением разглядывала то, во что её нарядила Квин. Её волосы были распущены, а чёлку держала заколка, которая, стоило отдать данное Квин, была в стиле Дарьи: форма заколки напоминала череп. Это можно было бы вынести, но Квин ещё заставила её надеть красную юбку, белую блестящую футболку и джинсовую жилетку. По крайней мере, Квин разрешила ей оставить её белые кеды. — Уверена, что в этом нет смысла. Зачем готовиться так основательно, если весь зал всё-равно будет спать? — фыркнула Дарья, предпринимая попытку завязать волосы в хвост. — Чтобы произвести впечатление разумеется. — Квин улыбнулась Дарье, хватая её за руки. — Тебе очень идут распущеные волосы, честно! Оставь всё так! И никто не будет спать, ты так проникновенно читаешь этот стих! Никто в школе так не может, Дарья! — И для этого мне обязательно нужно делать вид, что я одна из тех глупых старшеклассиц, у которых нет мозгов ни для чего кроме моды? — недовольно пробурчала она. Квин обиженно нахмурилась. — Я люблю моду. — Ты не такая, как они. — тут же добавила Дарья. — К тому же, твоё выступление — это больше, чем просто дефилирование в платьях. — Мы будем ставить театральную постановку с Микки и Эрин! — Квин засмеялась, кружась вокруг. — Дарья, это будет так здорово! Пап, ты ведь проверишь мой текст? — Конечно, солнышко! — отрываясь от разговора с Хелен, ответил Джейк. — Я могу проверить твой стих, Дарья. — заметив, как отвернулась девочка, предложила Хелен. Дарья кивнула. — Скорее бы завтра! — вскрикнула Квин, заставив обоих родителей улыбнуться. — Жду не дождусь. — спокойно согласилась Дарья, неуверенно косясь на своё отражение. Заметив это, Квин остановилась рядом с ней. — Знаешь… Папа говорит, что ты можешь делать, что хочешь, если тебе это нравится. И не важно, кто подумает что-то другое. Дарья вздохнула, а Хелен и Джейк прислушались. — Разве то, что я думаю о том, что надеть, не делает меня одной из тех, кого я презираю? Прежде, чем родители успели что-то сказать, инициативу взяла на себя Квин. Это было непривычно для неё, потому что обычно Дарья брала на себя поддержку, но в этот раз… Она могла попробовать, верно? — Ну… — Квин неуверенно сцепила руки вместе. — Во-первых, это я заставила тебя надеть это, значит, ты даже не думала об этом, а во-вторых… Своим примером ты можешь показать, что можно думать о моде, но не забывать об уме… — Наверное… Заметив, как преображается лицо сестры, Квин более воодушевленно добавила: — К тому же, знаешь… — она улыбнулась. — В зале точно будет один человек, который не станет думать, что ты изменяешь принципам. Глядя на то, как обнялись Дарья и Квин, Джейк поклялся Хелен, на лице которой была растроганная улыбка, что ему просто попало что-то в глаз. — Эй, а что если сегодня вместо ужина, мы сходим в пиццерию? — вдруг произнёс он. — Да!

***

— Можно мне нужно новое платье? — с самыми милыми глазами, на которые только была способна, протянула девятилетняя Квин, сидя на заднем сиденье машины. — Пожа-а-алуйста. — А что случилось с прошлым? Тем, что мы купили на прошлой неделе? — не отрывая взгляда от дороги, спросил Джейк. Квин чуть покраснела. — Кажется в тот же день ты сказала, что целый месяц не будешь просить новых, детка. — покачав головой, напомнил он. Они находились на полпути в школу, а затем ему предстояло отправиться на работу, в противоположную сторону. Возможно идея Хелен о переезде не так уж плоха, если до работы они смогут добираться в два раза быстрее… — Ну… Оно в порядке. Просто… — Квин улыбнулась своей фирменной хитрой улыбкой, когда Джейк посмотрел в зеркало. Обычно это значило, что её одолевают ещё какие-то мысли о том, что она задумала. — У Виктории новое платье, и я подумала… В эту субботу мы едем на пикник. — объяснила она. Джейк оглянулся. — Квин, у тебя ведь полно красивых платьев. Ты же знаешь, не одежда красит человека… —… А человек одежду. — закончила она за него. — Но ведь это пикник… Я не знала про него в тот день. — Ты ведь не можешь сдерживать такие обещания, да, милая? — прекрасно зная ответ, произнёс он. Квин опустила голову. — Я пытаюсь, честное слово. Джейк знал, что это так. В конце концов, Квин правда старалась, но это было… Что-то вроде её хобби. Ей правда нравились новые платья, и она относилась к одежде бережно, а не как в тех случаях, когда дети просят что-то новое, только потому, что неудачно поиграли со старым. Хотя Квин было всего девять, Хелен и Джейк видели, как загорались её глаза при виде новых журналов моды. Кто знает, может в их семье растёт будущий модельер? Возможно Джейк и поступал неправильно, но где-то внутри он чувствовал, что вряд-ли это испортит Квин при некоторых оговорках. — Тогда давай договоримся: я куплю тебе то платье, если ты получишь пятёрку по географии и математике. — предложил он, и наградой послужил блеск в глазах Квин. — Я хочу новые книги. — впервые за весь разговор подала голос Дарья, отрываясь от чтения. — Что нужно сделать мне, если я почти закончила материал за всю четверть? — на её губах появилась усмешка. — Попробуй начать с того, чтобы хотя-бы сегодня не доводить одноклассников до слёз чистой логикой и реализмом. — заметил Джейк. — Чем раньше они поймут, что в нашем государстве роль зубной феи исполняет государство и его налоги, тем быстрее они повзрослеют. — скрестила она руки. Квин хихикнула, а Джейк испустил нервный смешок. Что ж… Зато у неё не будет проблем со вступлением во взрослую жизнь.

***

В жизни старшей дочери Хелен и Джейка — пятнадцатилетней Дарьи бывали дни, когда она просто напросто отказывалась выходить из своей комнаты. Был это очередной школьный день или финал её любимой программы по телевизору, она предпочитала оставаться в одиночестве большую часть дня. В такие дни Хелен или Джейк убеждались, что на столе в её комнате обязательно лежит поднос с едой и ободряющей запиской, а её учителю отправлена смс о том, что их дочери нездоровится, прежде чем отправиться на работу. Квин же, к концу дня, либо всё-таки оказывалась в её комнате, либо сидела, облокотившись спиной о дверь, и добрых сорок минут говорила о том, что сегодня происходило. На следующий день Дарья обычно как ни в чем не бывало спускалась к завтраку и не хотела говорить о том, что было вчера.       Хелен рассказывала, что её сестра Эми делала тоже самое. Хуже всего было то, что сам Джейк знал, что это было. Именно поэтому он каждый раз, с содроганием сердца, закрывал за собой дверь, оставляя её дома, когда не мог отпроситься с работы. Даже если Дарья всё равно не разговаривала с ним до конца дня, он хотел быть рядом, если ей что-то понадобится.       Именно поэтому в тот день, когда это снова случилось, а Джейк пообещал Хелен, что останется дома на весь день, когда Дарья вдруг сама спустилась в гостиную и села рядом с ним, Джейку понадобилось огромное усилие, чтобы не начать говорить так, словно его что-то беспокоило в поведении дочери. Программа по телевизору продолжала шуметь, но он уже её не слышал. Все его мысли были сосредоточены на Дарье. С ней всё хорошо? Почему она вышла? Может у неё что-то болит? Может стоит убедить её сходить к психологу, даже если она не хочет? Позвонить Хелен? Ему стоит заговорить или нет? — Глупое шоу. — вдруг прервав его мысли, фыркнула Дарья. Джейк тут же повернулся к ней. Вопреки словам она продолжала следить за сюжетом. — Да… Довольно глупое. — рассеянно ответил он. Лицо Дарьи ничего не выражало. Если бы он только знал, что ей нужно… — Мы все любим тебя, детка, ты ведь это знаешь? — вздохнул он, мечтая вернуться в те времена, когда обычная пицца могла исправить все проблемы их с Хелен девочек. Дарья повернулась к отцу и некоторое время молчала, глядя ему в лицо. Затем она вдруг медленно кивнула. — Да. Пожалуй, знаю. Некоторое время они молчали, глядя на друг на друга, а потом каким-то непонятным образом Дарья оказалась в его крепких объятиях. Шоу было позабыто. Его маленькая девочка всхлипывала, уткнувшись ему в плечо, и даже не чувствуя того, что чувствовала сейчас она, Джейк хорошо помнил, как это было. — Мне так жаль. Мне очень жаль, что ты чувствуешь себя так. — прошептал он, гладя её по спине. — Может тебе и кажется, что мы не понимаем, но поверь, мы с Хелен чувствовали себя точно также. Дарья качнула головой. — Я сама не знаю, почему всё кажется таким… Мрачным. Я имею ввиду, что ты и мама уделяете нам с Квин внимание всякий раз, когда освобождаетесь от работы, у нас есть дом и достаточно денег… И я знаю, что у меня нет причин… В школе я чувствую, как все смотрят на меня так… Только потому что я знаю больше, чем таблицу умножения или всеобщую историю. Может это что-то со мной? Квин никогда не беспокоится ни о чём из этого и она легко сходится со всеми, но я не могу… Я чувствую, что должна оттолкнуть всех, чтобы потом, когда они потеряют ко мне всякий интерес, когда поймут, что я всего лишь ботаник, они не смогли сделать это больнее… Джейк крепче прижал её к себе. — Для этого не всегда нужны материальные причины, Дарья. Достаточно того, как ты себя чувствуешь. — Я чувствую себя виноватой за то, что порчу всё своими чувствами. Как тогда, когда мы хотели поехать в к бабушке, но… — Никто тебя не винит, милая. Это твои чувства — они важны. Если ты чувствовала, что не в силах встретиться с таким количеством людей, значит так и следовало поступить. — объяснил Джейк, вдруг быстро моргая. — Но я знаю, что другие находятся в худшей ситуации, и находят силы… Я знаю, что с моим отношением к окружающему, я не должна быть такой эмоциональной… — Дарья… Не смотри на других. Некоторые люди сильнее, некоторым нужно больше времени. Никогда не чувствуй вину из-за своих чувств. Дарья тихо шмыгнула носом, и Джейк снова вздохнул. В свои пятнадцать лет, когда он сам мучился от депрессивных срывов из-за не лучшей обстановки дома и равнодушия родителей, он поклялся, что будет заботиться о своих детях так, чтобы депрессия обошла их стороной… Джейк считал, что делает всё возможное. Но видимо этого просто не достаточно, чтобы оградить их от всего. Дарья вдруг чуть отстранилась и вытерла лицо рукавом свитера. — Спасибо. — тихо сказала она. Джейк постарался улыбнуться в ответ. — Я всегда рядом, чтобы помочь. Возможно ты не всегда можешь уберечь своего ребёнка от депрессии. Но ты всегда можешь помочь ему облегчить боль, чтобы избавиться от неё.

***

 — Я никогда не думала, что для того, чтобы почувствовать себя такой свободной, мне просто нужно переехать в другой город. — расслабленно протянула Хелен, садясь на диван рядом с Джейком. Каких-то пятнадцать минут назад они наконец закончили распаковывать коробки, и теперь этот дом стал в сто раз уютнее. — Ещё бы. Всего двадцать минут до работы и десять до школы девочек. — согласился Джейк, переплетая их пальцы. — И куда меньше пробок. — Ещё один плюс. Мы живём здесь всего два месяца, но я уже люблю Лондейл. — кивнул он. — Главное, что Дарья и Квин прижились в новой школе и быстро нашли друзей. — заметила Хелен. — Я так волновалась из-за этого. Всё-таки они уже в старших классах. — Это так. И ещё… — оба вдруг прислушались, заслышав снаружи какой-то шум, и недоуменно переглянулись. Спустя секунду дверь хлопнула. — Я так и знала! — громко закричала Квин, вбегая в гостиную. — Привет мама, привет, пап! — рассмеялась она. — Вы не поверите, что я узна-ала. Следом появилась рассерженная Дарья, чьи щёки были полностью красными. Она быстро кивнула родителям и снова повернулась к сестре. — У Квин галлюцинации, думаю, стоит записать её к врачу, мам. — нахмурила она брови. — Дарья. — покачала головой Хелен. — И вообще, для того, кто умолял помочь ему с докладом по логике, ты слишком отвлекаешься, Квин. — скрестила она руки. Квин тут же примиряюще схватила её за руку, хотя хитрая улыбка и не сходила с её лица. — Ладно-ладно, я поняла. Но, Дарья, это ведь так здорово! — Я пойду возьму колы. Ни слова, ты делаешь из мухи слона, ясно? — предупреждающе добавила она, бросая сумку на диван. Хелен и Джейк тут же повернулись к Квин. — Я узнала, почему Дарья вела себя так странно всё это время! Она влюбилась! — шёпотом вскрикнула она. — Влюбилась? — с интересом спросила Хелен. — Влюбилась? Моя маленькая девочка? Кто это? Я его знаю? — обеспокоенно затараторил Джейк. Дарья в свои семнадцать лет впервые в жизни влюбилась… Впервые! Кем же должен был быть этот парень, чтобы привлечь внимание его дочери, которая никогда не находила в любви ничего интересного? В то время, как Квин меняла любовный интерес каждый раз месяц, Дарья никогда не чувствовала ни к кому симпатии. — Ты помнишь её подругу Джейн? С который она учится в одном классе? Сегодня мы втроём опоздали на автобус, и её старший брат забрал нас! — Квин подмигнула родителям. — Старший? — встряхнул головой Джейк. — Сколько ему лет? Квин на секунду задумалась. — Кажется Джейн сказала, что двадцать… Или двадцать один. Он даёт частные уроки игры на гитаре и у него есть своя группа. О, и у него есть крутые серьги, вроде пирсинга, хотя на его месте я бы не надевала зелёную футболку с… — Он старше Дарьи? — с ужасом перебил Джейк. — Всего на три или четыре года. — успокоила его Хелен. Она задумчиво посмотрела на Квин. — Что он за человек? Он вежлив? Квин засмеялась. — Ма-ама. — протянула она. — Я знакома с ним не больше часа, и то только потому что мы заехали перекусить. А вот Дарья знакома с ним дольше. Джейн познакомила их месяц назад. К тому же я не смогла бы узнать его лучше, даже если бы захотела, Трент был занят тем, что болтал с Дарьей всю дорогу. Они точно были увлечены друг другом, я в таких делах разбираюсь. В этот момент все трое резко отодвинулись друг от друга, потому что в гостиную вернулась Дарья. Хелен как ни в чем не бывало стала расспрашивать её о школе. Джейк слегка нахмурился. Его дочь могла не показывать своих эмоций, но он знал, как чувствительна она внутри. А теперь появляется какой-то парень… Её первая любовь. Джейк не мог позволить этому зайти слишком далеко и стать серьёзным, пока не узнает, что вообще представляет из себя этот Трент. А уж потом Джейк решит, заслуживает ли этот тип быть парнем его дочери. Он прокашлялся и повернулся к Дарье. — Знаешь, что, детка… Я подумал, что хочу поближе познакомиться с твоими друзьями и друзьями Квин. Почему бы вам обеим не пригласить по двое… Своих… Знакомых, которые вам нравятся? Мы можем устроить барбекю во дворе. Хелен тут же закивала. — Да, и пусть их родители тоже придут. Мы с Джейком хотим с ними познакомиться, а вы сможете повеселиться вместе. Квин радостно подпрыгнула. — Я позову Стейси и Рин! Мне срочно нужно новое платье для барбекю! — То есть вы делаете это не потому что Квин навыдумывала что-то о брате Джейн? — прищурившись, заметила Дарья. — У Джейн есть брат? — делая удивлённо лицо, протянул Джейк. — Здорово, позови его тоже. Пусть он нам что-нибудь сыграет. Дарья скрестила руки, а Хелен ударила себя по лбу. Джейк поднял руки вверх. — Не вини меня, но я не знаю о нём вообще ничего. — нахмурился он, сдаваясь. — И я не хочу, чтобы он разбил твоё сердце. Мало ли, кто он… И кстати, пусть имеет ввиду, что ему это не сойдёт с рук. И пусть не распускает руки! — тут же строго добавил он. Дарья внимательно на него посмотрела, как она делала всегда, когда хотела проверить чьё-то терпение. — Пожалуйста. Но имей ввиду, что Квин всё не так поняла. — наконец медленно произнесла она. Словно вопреки словам ее щёки чуть покраснели, но Джейк тактично промолчал. — И я больше, чем уверена, что Трент будет занят. На этом вопрос был решён. Джейк улыбнулся, когда Квин, Дарья и Хелен сели за стол и стали обсуждать детали встречи. Принимать участие в жизни каждого члена семьи было куда лучше, чем игнорировать их, как это было в его детстве. Он был рад, что может сделать свою жену и детей счастливее. Да, всё-таки своё преимущество Джейк не променял бы ни на какое другое. Это стоило всего того, через что ему пришлось пройти.