Снейп в моей голове

Тишину моей комнаты вдруг разбивает трель будильника. Ой, ну опять. Не имея сил вырваться из мягкого кокона одеял, я стукаю рукой по магловскому приспособлению и решаю, что подремлю еще секундочку. Да, секундочку и я встану. Обязательно…сегодня же первыми Зелья….опоздаю — Снейп голову оторвет…значит нужно вставать…да…….встаю…….. Резко открыв глаза, я в ужасе смотрю на часы. Мерлиновы гиппогрифы, я проспала! Вскочив с кровати и пытаясь одновременно завязать в хвостик непослушные волосы и натянуть кофту, я попутно думаю, а были ли у Мерлина гиппоргрифы, а то еще обидится. Вдруг он разводит одних только жирафов? «Нда, Гермиона, сегодня ты совсем ту-ту, — мрачно думаю я, несясь по тихим школьным коридорам. — Жирафы — животные немагические, ну вот зачем они Мерлину?» Остановившись у злополучной двери класса Зелий, которую вот уже несколько десятков лет ученики хмуро буравят взглядом из коридора и на которую частенько поглядывают изнутри во время урока. Ну, не прямо так часто, примерно в два раза реже, чем на часы. Я выравниваю дыхание и стучусь, моля про себя древнего небезызвестного волшебника помочь мне пережить урок Зелий. Но, видимо, Мерлин и вправду обиделся. Я не успеваю даже приоткрыть дверь, как она распахивается, являя миру, то есть, моему взору мрачную фигуру профессора Зелий. Хм, странно, обычно он не открывает дверь опаздывающим. Снейп прищуривается и зло фыркает. — О, неужели наша знаменитая заучка изволила наконец прийти на урок? Я чувствую, как кровь приливает к щекам, но не отвечаю, а лишь опускаю взор на свои туфли. Не дождется от меня извинений, нетушки. Я же не надеюсь, что он извинится за свои многолетние оскорбления… — Заходите в класс, — наконец рявкает зельевар. Мне не нужно повторять дважды, я юркаю в дверной проем, еле протиснувшись мимо него. Ну что ему стоило подвинуться? Или ему хотелось, чтобы я так прижималась к нему? Нет, вот это вряд ли. Скорее всего он просто из вредности… Я быстро ставлю котел на пустую парту и взмахом палочки зажигаю под ним огонь, все еще размышляя о небезызвестном зельеваре. Меня дергают за рукав мантии, и я вскидываю глаза. На меня смотрит Гарри, делая большие глаза и указывая на доску и на мой котел. Я всматриваюсь в запись и понимаю, что зря развела огонь: первые ингредиенты нужно настаивать в холодной воде. Ох, ты ж, зеленый соплохвост! Ладно, будем надеяться, что котел не успел сильно нагреться. Лучший друг все еще следит за мной настороженными глазами, видимо, удивляется, что я впервые в жизни опоздала. Н-да, я и сама удивляюсь. Держу пари, как закончится урок, сразу начнет выспрашивать, все ли со мной в порядке. Вот Рон бы отпраздновал это грандиозное событие — опоздание Гермионы Грейнджер на занятие, да к тому же на Зелья. Жалко, что он не пошел с нами доучиваться последний, седьмой курс. Я нарезаю ингредиенты, вспоминая прошлое лето в Норе. И так увлекаюсь, что не сразу замечаю Мастера Зелий, стоящего за мой спиной. А когда замечаю, становится слишком поздно: его чуть хриплое «Мисс Грейнджер» — и я от неожиданности роняю в холодную воду корень имбиря, который нужно добавлять лишь на стадии кипения. «Ой, что сейчас будет», — успеваю подумать я перед тем, как котел взрывается и окатывает меня и стоящего за спиной человека ледяной оранжевой бурдой. * * * Ох, кажется, я зря даже про себя назвала то варево бурдой. Оно определенно обиделось. Да что же за день такой? Сначала обижается Мерлин, потом эта бурда — простите, варево. И к тому же эта б…содержимое котла еще и наградило меня ужасающей головной болью. Вспомним Понтия Пилата: «Яду мне, яду». А что такое? Мне всегда нравилась магловская литература, ну а «Мастер и Маргарита» — это вообще шедевр. Что-то внутри меня хмыкает, и я замираю и прислушиваюсь. Нет, вроде показалось. Так, нужно узнать, что это за место. Я лежу на чем-то мягком, скорее всего в Больничном крыле. Ой, не люблю я сюда попадать, у меня оно еще со второго курса прочно ассоциируется с василиском. Вдруг что-то в моем сознании уж точно фыркает. Я снова останавливаю внутренний диалог. С ума я сошла или нет, но я явственно чувствую — что-то есть внутри меня. Так, Мерлин, видимо, меня с рождения невзлюбил. Нужно срочно во всем разобраться. Я пытаюсь открыть глаза, и мне это почти удается. Но, как только свет проникает сквозь ресницы, мою голову прорезает такая резкая боль, что я вскрикиваю. И слышу шаги. Видимо, мадам Помфри услышала. Я чувствую, как к губам прикладывают что-то стеклянное и льют какую-то жидкость мне в рот. Я послушно приоткрываю губы и проглатываю лекарство. В этот раз при попытке открыть глаза голова не взрывается болью. Я вижу обеспокоенное лицо мадам Помфри. — Ну, наконец-то, вы очнулись, мисс Грейнджер, — и, не дав мне вымолвить ни слова, куда-то уходит. Я осторожно шевелю конечностями и постепенно сажусь, опираясь на подушки. Через некоторое время в мою палату входит профессор МакГонагалл. Она тоже вся какая-то взволнованная. Да что случилось-то? Соплохвосты подняли восстание и требуют уравнять их в правах с мандрагорами? Внутри меня уже отчетливо слышится смешок. О, я поняла, что случилось: Гермиона Грейнджер сошла с ума. Замечательно. — Мисс Грейнджер, я очень рада, что вы, наконец, пришли в себя, — серьезно начинает директор. — Профессор, а сколько я была без сознания? — знаю, что старших невежливо перебивать, знаю. — Три недели, — хмуро отвечает она. Такое ощущение, что что-то ее ой как гложет. Но что? И потом до меня доходит. Три недели? Я была без сознания целых три недели?! Мерлиновы подштанники, я же ничего не успею! Как же я догоню-то всех. Ох, еще и Зелья. Снейп с меня шкуру снимет на отработках, точно говорю… А, кстати, Снейп. — Профессор МакГонагалл, — обращаюсь я к директору. Кстати, а почему это меня навещает сама директор Хогвартса? — А что со Сне…профессором Снейпом? Нас же вроде вместе окатило зельем. Он позади меня стоял. Она снова хмурится и неохотно отвечает: — Профессор Снейп еще не очнулся. Его тело в нормальном состоянии, но вот сознание…такое ощущение, что его душа где-то в другом месте. Что? Грейнджер, скажите ей, что я здесь! Я дергаюсь от звука знакомого голоса, раздающегося у меня прямо в голове. М-да, Гермиона, больше ты Зелья на ночь читать не будешь. Голоса тут всякие мерещатся… Мисс Грейнджер, я серьезно! Я сглатываю и смущенно смотрю на директора. А профессор МакГонагалл глядит на меня, подняв брови. Нет, я определенно сошла с ума. — Что с вами, мисс Грейнджер? — Он здесь… — получается у меня выдавить. — Кто здесь? — вопрошает МакГонагалл. — Снейп. — Где здесь? — кажется, она уже злится. — У меня в голове! — выкрикиваю я. — Снейп в моей голове! Уберите его оттуда, профессор, пожалуйста! — я начинаю дергать директора за мантию, а из глаз катятся слезы. Оу, истерика. Здравствуй, давно не виделись, чай, кофе будешь? Но МакГонагалл вроде тоже солидарна со мной в плане моего сумасшествия. — Мисс Грейнджер, я, конечно, все понимаю, но…как он может находиться в вашей голове? Две души не могут без затруднений занимать одно тело, вспомните Квирелла… Грейнджер, скажите ей, что на первое мое Рождество в качестве преподавателя в Хогвартсе я подарил ей кошачий ошейник. Я краснею, но послушно повторяю за Снейпом. МакГонагалл вся покрывается красными пятнами. Интересно, от смущения или от злости? Все вместе, Гермиона, сегодня ты что-то туго соображаешь. — Северус! — возмущенно восклицает профессор. — Это не смешно! Ладно, я верю, что ты там. Но… — она растерянно разводит руками, — как нам тебя вытащить? И потом начинаются долгие обсуждения вариантов возвращения Снейпа в свое тело. Мне, конечно, все это безумно интересно, но в какой-то момент мои глаза сами собой начинают закрываться. А потом, к моей великой радости, мадам Помфри выгоняет директора, дает мне какое-то зелье, и я погружаюсь в царство Морфея. Мне снится класс зелий. Отработка это, что ли? Потому что кроме меня и Снейпа никого нет. Он сидит на своем месте за столом и, угрюмо наклонив голову, что-то пишет. — Профессор, — решаюсь позвать я. Он поднимает голову и зло смотрит на меня. Ну, и чем в своем сне я ему не угодила-то? — Грейнджер, опять вы? Не даете проходу в реальной жизни, так теперь еще и во сне мешаете! — он прищуривается и словно что-то вспоминает. — Ах да, две души в одном теле всегда видят общие сны. — Что? — нет, ну что это такое? Я теперь еще и ночью видеть его буду? Когда же он уберется из моей головы?! — А что вы хотели? — невозмутимо поднимает брови мой ночной кошмар. Да, теперь буду звать его только так. Я, вздыхая, шагаю вперед и присаживаюсь на край первой парты. Снейп вскакивает и через минуту возникает передо мной, зло сощурив глаза. И как он так быстро передвигается по классу? И бесшумно к тому же. — Мисс Грейнджер, не стоит испытывать мое терпение, портя школьное имущество, — он указывает на парту. А мне хочется рассмеяться от этой ситуации. Абсурд. Это же все мне снится. Какое, к Мерлину, школьное имущество? Но Снейп делает шаг вперед и нависает надо мной. Испугать меня хочет? Не дождется! Я демонстративно складываю руки на груди и вскидываю голову. — Мне все это снится, следовательно, этот класс Зелий также существует только в моей голове. Равно как и парта. Снейп дергается ко мне, а потом, словно что-то обдумав, отступает. — Ну и Мерлин с вами. Делайте что хотите, — я только собираюсь отпраздновать победу громогласным «ура», как он ехидно продолжает. — Но имейте в виду, все нарушения вами правил я запоминаю, и, как только я окажусь в своем теле, Гриффиндор лишится баллов в двойном размере. — Почему в двойном? — возмущаюсь я и все-таки отхожу от парты, остановившись перед его столом. — Потому что все это по вашей вине! — Снейп начинает кричать так внезапно, что я чуть ли не подпрыгиваю от неожиданности. — Вы! — ой, он сильно разозлен. — Все вы, гриффиндорцы, вы вечно все портите! Его глаза сверкают бешенством, а руки чуть дрожат. Ой, кажется, я зря его провоцировала. Я потихоньку отступаю, пока Снейп следит за мной злым взглядом, а потом, к моему ужасу, начинает наступать. — Вы, — шаг ко мне, — все, — еще шаг, — мерзкие, — еще один, — надоедливые, — его руки хватают мои плечи, — гриффиндорцы, — чуть встряхивает. — Если бы не вы, мисс Грейнджер, я сейчас бы находился в своем теле, а не в голове глупой, вечно лезущей со своими вопросами, девчонки! В этот момент он еще сильнее сжимает руки, сверля меня черными глазами. Я ойкаю от боли, и он вдруг вздрагивает и, разжав пальцы, снова отступает от меня. Я зло растираю плечи, смотря на Снейпа. Противный человек. Даже во сне он не оставит меня в покое. Тот, похоже, уже успокоившись, снова садится за стол и придвигает к себе лист. А мне-то что делать? Я проснуться хочу. Я подхожу к нему поближе, авось получится подсмотреть, что же он так сосредоточенно пишет. Но при моем приближении он резко вскидывает голову. — Что вы хотите? — хмурясь, спрашивает он, загораживая лист рукой. — Профессор, это ведь сон. Мне что нужно делать? — Что хотите, только не отвлекайте меня! — рявкает мой кошмарик. — А вы что делаете? — о, я знаю, я могу быть очень надоедливой, если захочу. — Пишу, — кратко отвечает профессор и снова склоняется над пергаментом. Ну, нет. Так не годится. Почему он так быстро успокоился? — А что пишите? Снейп швыряет перо на стол и откидывается в кресле, одаривая меня насмешливым взглядом. — Вы чего добиваетесь, мисс Грейнджер? Пожимаю плечами. Как будто я сама знаю! Нужно ведь чем-то себя занять…О, идея! — Профессор, — начинаю я умоляющим голосом, — а расскажите, пожалуйста, о том зелье? Очень вас прошу. И я вижу, как уголки рта у мужчины чуть дергаются вверх. О, может получиться… Я еще с прошлого мая достаю его этим вопросом. Он изобрел какое-то невероятно сложное зелье, которое способно просто при попадании на кожу человека сделать из него почти что труп: сердце замирает, глаза стекленеют, тело начинает остывать. Только человек все равно жив, и даже может слышать, что происходит вокруг него. Остальные органы чувств, правда, отказывают. Так, самое поразительное, если человеку не дать антидот в течение пяти часов, то это зелье автоматически преобразуется в него прямо в крови! И волшебник оживает. Именно оно и спасло Снейпа в ту роковую ночь, когда его укусила Нагайна. На него, оказывается, не действует большинство ядов, по крайней мере, быстрого действия: он давно выработал в себе иммунитет к ним. И к яду змеи — тоже. А так, после укуса, просто раздавил пилюлю с этим чудодейственным зельем — и все решили, что он мертв. Ох, и криков было, когда он внезапно пришел в себя. Вот это — все что я знаю о зелье, а этот гад не говорит, как его готовить. Только варит его для авроров. Мне ведь тоже рецепт интересен, что ему, сложно поделиться? Я смотрю на него в ожидании. Снейп встает и как будто что-то обдумывает, положив руку на спинку кресла. Вот он, словно решившись, открывает рот и… И в этот момент я просыпаюсь. Ну что за день такой, а? Он ведь почти сказал мне…Ну ничего, я его в следующем сне достану. Посмотрим, — отвечает он в где-то глубине моего сознания, и я хмыкаю. Что ж, посмотрим…