Не повод остаться

Отчаянно хотелось закурить. Джоанна, сидя рядом с Томасом, дико нервничала, что не укрылось от проницательного мужчины. — Что с тобой? — шепнул он, наклонившись к самому уху, словно невзначай положил ладонь на колено девушки. — Ты дрожишь. — Замёрзла, — отрезала Джоанна, медленно убрала его руку и в который раз одёрнула платье, подол которого задрался так высоко, что обнажил кружевные резинки чулок. Перехватила прикованный к ним горящий взгляд Томаса и с опаской покосилась на ребят, окруживших Джона, который уже занимался аранжировкой песни. Запись они закончили пару часов назад, около одиннадцати вечера, и теперь ожидали результата. Парни и Элен так вымотались, что то и дело клевали носами. Привыкшие работать в таком режиме Томас и Джон были бодры, а напряжение Джоанны было сильнее усталости. Она ежесекундно ждала какой-то подставы от Фава, и эта тревога усиливалась с каждой минутой. Когда ребята собрались за столом Джона, напичканного разными кнопками и рычажками, Томас, схватив Джоанну, бросившуюся было к друзьям, за руку, вновь опустил на диван, наклонился и едва уловимо коснулся губами шеи. Она в ужасе смотрела на ребят, но они, к счастью, были увлечены новым для них процессом аранжировки. Фава же переходил все границы: в открытую, не стесняясь ни Элен, ни Кристиана позволял себе такие вольности. — С ума сошёл? — зашипела она. — Обожаю опасность. Я вообще азартный человек, — усмехнулся Томас, давая понять, что ничьё присутствие его не смущало. Джоанна напряглась, когда ощутила, как его ладонь скользнула по спине, остановившись на бедре. Старалась не подать и вида, чтобы не вызвать вопросы у ребят, если кто-то повернётся и обнаружит их недвусмысленный «обмен любезностями». Но как же она устала скрывать свои чувства, тогда как хотелось прильнуть к Томасу, положить голову на грудь и просто наслаждаться его близостью. А в таких условиях, хоть он и был рядом, это было невозможно. Джоанна не могла отделаться от мысли, что предавала подругу, но тоже хотела быть счастливой. Пусть вот так, украв у судьбы взгляд, прикосновение, его дыхание на коже, тихие слова, адресованные только ей. Она вздрогнула, когда к ним повернулась Элен, едва сдержалась, чтобы не отскочить от Томаса, тем самым выдав себя. — Что вы там делаете? — Элен, зевая, театрально возмутилась, не ожидая подвоха от жениха и лучшей подруги. Джоанна вспыхнула — по венам пробежал разряд отчаянного стыда. — Кажется, кому-то пора в постель, — не стал утруждать себя ответом Томас, но от Джоанны немного отстранился — ровно настолько, чтобы не возникло вопросов, но дабы ощущать её трепет и жар. — На тебе лица нет. — Я ужасно устала, — пожаловалась Элен, садясь к нему на колени. Джоанна закатила глаза и встала — ревность болью отзывалась в каждой клеточке организма, хоть Томас и не подумал даже приобнять невесту. Быть свидетелем наивности Элен и лицемерия Фава не хотелось, и она отошла к ребятам, положила ладони на плечи сидевших рядом Николя и Кристиана. — Устали? — Я выжат до капли, — признался Жозе. — Глаза слипаются. — Предлагаю всем отправиться по домам! — Томас пересадил Элен на диван, поднялся и подошёл к ним. — Мы с Джоном всё закончим и кассету я передам через… Джоанну. — Почему через неё? — нахмурился Кристиан и притянул девушку к себе. Джоанну обдало жаром и она решила завтра же поговорить с ним и во всём признаться. Конечно, не называя имени того, к кому тянулось сердце, кого жаждало тело. — Потому что эта девочка — самая стойкая. Посмотрите — сна ни в одном глазу. — Я согласна на всё, — пробормотала Элен, кажется, уже засыпая. Томас вызвал такси, и уже через десять минут студия опустела. Джон методично занимался своим делом, а Джоанна, сидя рядом, пристально за ним наблюдала лишь бы не оставаться наедине с Фава. Он же мерил шагами комнату, явно мысленно поторапливая своего звукоинженера. — Ну скоро там? — не выдержал он, когда стрелки часов перевалили за половину третьего. — Пожалей девушку, Джон, она же изнывает от желания… Джоанна вздрогнула и в недоумении уставилась на Томаса. Да, он прожигал одним только взглядом, но она тщательно маскировала это. «Ты не так виртуозно скрываешь свои чувства, как хотела бы» — вспомнила девушка его слова, произнесённые у дома Бене, и занервничала. -… улечься в тёплую постель и уснуть, — издевательски закончил Фава, нависая над ней, только лишь дыханием возбуждая. Джоанна судорожно сглотнула. Нет, она не позволит Томасу ничего. Он — жених Элен, и между ними больше никогда ничего не будет. — Пять минут, — отозвался Джон, полностью поглощённый процессом и не заметивший, как Томас положил ладони на плечи Джоанны. Она сидела прямо, не шевелясь. Мужчина нежно поглаживал её через тонкую ткань платья, и волны возбуждения растекались по телу. Джоанна пыталась взять себя в руки, но мечты о Томасе, каждую ночь будоражившие воображение, не давали этого сделать. Она любила его. Она его хотела. Но понимала, что не вправе позволить больше, ведь между ними незримо стояла и всегда будет стоять Элен. Джоанна закрыла глаза и с упоением вспоминала вечер в Биарицце, когда с наслаждением отдавалась огненным, умелым ласкам Томаса, он испил её до капли, может, в надежде больше никогда не встретить? Сейчас это было уже не важно, ведь ей было хорошо. — Джоанна? Она открыла глаза. Джон протягивал ей кассету. Джоанна подняла взгляд и наткнулась на смеющийся взор Томаса, который явно был удовлетворён эффектом. — С-спасибо, — запинаясь, пробормотала она и бросилась к оставленной на диване сумочке, чтобы убрать запись. Хотелось быстрее оказаться на улице, вдохнуть холодный ночной воздух, чтобы остудить душу и тело. Услышала деликатное покашливание и поняла, что, вскочив, не поправила платье и, по всей вероятности, сейчас являла взорам мужчин ажурные резинки чулок. Потянула за подол дрожащими пальцами и выронила сумку. Содержимое разлетелось по комнате. — Ч-чёрт, — процедила Джоанна сквозь зубы, поднимая с пола расчёску, зеркало, ключи от комнаты и заветную кассету с записью песни. — Ну что ты так распереживалась? — с усмешкой поинтересовался Томас, даже не пытаясь помочь. — Может, выпьем шампанского, чтобы снять волнение? Джон решительно отказался и, сославшись на усталость, вышел из студии. Джоанна бросила ему вслед еле слышное «пока» и выдохнула, едва за ним закрылась дверь. — Я, пожалуй, тоже поеду домой, — сказала девушка, стараясь не встречаться взглядом с Томасом, всё ещё стоявшим у аппаратуры и с улыбкой наблюдавшим за ней. Он вальяжно подошёл к Джоанне и взял из её рук сумочку, которую она нервно прижимала к груди. Она подняла глаза и утонула в нежности во взоре Томаса. На его лице не осталось ни капли самодовольства, превосходства и иронии. Он смотрел ласково-умоляюще, но Джоанна пыталась противиться искушению. — Извини, но я не хочу никуда идти. Я действительно очень устала и хочу спать. — Давай просто переместимся в мой кабинет, — предложил Томас и, не дожидаясь согласия — а, может, прочитав его в глазах девушки, — взял её пальто, протянул свободную руку, в которую она с опаской и желанием вложила ладонь, и повёл за собой. Студия оказалась небольшой, и уже в конце тёмного коридора обнаружился кабинет продюсера. В полумраке — помещение освещалось только настольной лампой — Джоанна оглядывала нехитрую мебель: большой деревянный стол, кожаное кресло, куда Томас положил её вещи, пару стульев, платяной шкаф и полки для документов и кассет, небольшой диван. Девушка хмыкнула и показала на него глазами: — Это тут ты «тестируешь» молодых певичек? — Что за пошлые предрассудки? — поморщился Томас, доставая из бара в дальнем углу бутылку шампанского и фрукты. — Но оправдываться не собираюсь. — Я и не претендовала, — пожала плечами Джоанна, поставила сумку на стул и примостилась на диване. Он оказался в меру жёстким и очень удобным. Сразу навалилась усталость — давало о себе знать напряжение этого вечера и последних дней, слабость проникла в тело, притупляя внимание. Томас открыл бутылку, разлил шампанское и подсел к девушке, протянул бокал ей и коснулся своим: — За успешно завершённое дело. Наше первое совместное. Джоанна рассмеялась: — Хочешь продолжить сотрудничество? — Был бы не против, — Томас залпом выпил шампанское и, приблизившись к ней, выдохнул прямо в лицо: — А ты? — Слишком много условий, — нервно усмехнулась Джоанна. — Но все очень даже невинные. — С этим трудно поспорить. Она понимала, что нужно уйти. Необходимо бежать, иначе эта встреча наедине в три часа ночи вперемешку с шампанским приведут к катастрофе. И её последствия цунами захлестнут всех причастных. Джоанна не могла этого допустить, поэтому встала, закусив губу, — как бы то ни было, а уходить от Томаса отчаянно не хотелось. — Знаешь, идея выпить оказалась не лучшей. Очень уж клонит в сон. Пожалуй, мне лучше вернуться домой. Она прошла к креслу, взяла пальто и сумочку и замерла, словно призывая остановить её. Томас холодно смотрел и молчал. Безмолвие стало тягостным, но Джоанна не находила слов. Близость Томаса возбуждала целый рой непрошенных мыслей и желаний, от которых так давно хотелось избавиться, но не получалось. Она сделала шаг к двери. Он не шелохнулся. Она снова ждала — как на перроне в Биарицце, но он вновь безропотно отпускал её. — Давай хоть такси вызову, — тихо предложил Томас. По венам разлилось разочарование: к чему были все эти условия, действия, недомолвки? Джоанна боялась того, о чём мечтала, и желала этого, принимая его бессовестную игру. Девушка отрицательно покачала головой и решительно вышла за дверь, уговаривая себя, что всё делала правильно. Томас Фава — не её мужчина, тот самый сладкий запретный плод, который она никогда не сможет вкусить. Он принадлежал Элен. Джоанна медленно шла по тёмному коридору в полной тишине — мягкий ковёр скрадывал шум шагов. Она уже взялась за ручку двери, когда сильные руки развернули её на сто восемьдесят градусов. — Я не могу тебя отпустить, — прошептал Томас, покрывая лицо беспорядочными поцелуями. — Я люблю тебя! — Я тоже… Пальто и сумка выпали из ослабших рук. Она устала бороться с собой, поэтому покорилась. Томас целовал её настойчиво и жадно. Его руки блуждали по телу, и даже через ткань платья Джоанна ощущала их жар. Дрожащими пальцами она развязала ослабленный ещё в начале вечера узел галстука Томаса, пуговицы рубашки отчаянно сопротивлялись, но вскоре поддались, и девушка коснулась разгорячённого страстью тела. Их обволакивали тишина и темнота, будто старались не мешать тому, чего так долго ждали оба. — Вернёмся? — выдохнул Томас. Они, целуясь, оказались в кабинете. Необузданная страсть не оставила ни шанса на благоразумие, не позволила насладиться друг другом в полной мере. Оба слишком долго этого ждали, поэтому… — К чёрту прелюдии, — прошептала Джоанна, когда Томас, сняв с неё платье и бюстгальтер, нежно коснулся языком затвердевшего соска. Она расстегнула его ремень, и этого хватило, чтобы мужчина, едва расстегнув брюки, опустил девушку на диван и, отодвинув трусики, резко вошёл в неё. Джоанна охнула, и в полумраке блеснули обеспокоенностью глаза Томаса. Она слегка улыбнулась, давая понять, что всё в порядке. С каждым толчком она забывала… Об Элен… О Кристиане… О предательстве… Застонала от наслаждения, и мысли разом улетучились. Они так изголодались друг по другу, что вскоре, громко застонав, кончили одновременно. Прервавшись лишь на несколько минут, не обмолвившись ни словом, они снова с головой окунулись в волны страсти, но уже не торопясь, наслаждаясь близостью друг друга и жаром разгорячённых первым лихорадочным сексом тел. Томас медленно покрывал поцелуями тело Джоанны, оставив на девушке лишь чулки, она помогла ему раздеться и откровенно любовалась им, опьянённым возбуждением. Он то дразнил нежностью, то накрывал страстью, двигался в ней то медленно, заставляя изнывать от ожидания оргазма, то ускорялся, доводя до пика наслаждения. Тишина уступила под напором безудержных стонов, воздух искрился от похоти. Они, одержимые друг другом, потеряли счёт времени. Уставшие, когда за окном уже забрезжил рассвет, обнявшись, устроились на диване, слушали биение сердец и были счастливы. — Давай всё им расскажем, — вдруг тихо попросила Джоанна, уткнувшись носом в грудь мужчины. — Давай хотя бы сейчас забудем о них, — прошептал Томас, поглаживая её влажную кожу. Она смиренно улыбнулась и теснее прижалась к нему. Томас был прав — проблемы подождут. В это мгновение хотелось наслаждаться близостью, которая была совсем призрачной, но стала реальностью. Пусть даже за неё довольно быстро последует расплата.