Друзья

Олег попал в детдом, когда на дворе стоял октябрь, а ему самому было чуть больше восьми лет. С самого начала остальные ребята относились к нему настороженно и презрительно. Ещё бы, ведь он жил в хорошей, полной семье до того, как оказаться здесь. Они же, воспитанные в основном родителями-алкоголиками и улицей, считали его неженкой и зазнайкой. Несмотря на их ожидания, Олег быстро давал отпор попытавшимся было достать его мальчишкам, после чего те смотрели на него с уважением, готовые принять за своего. Но ему не было до них никакого дела, ему вообще ни до чего не было дела с тех самых пор, как его родители разбились на машине. Он даже не смог толком выплакаться, потому что его сразу же забрали милиционеры, а затем и другие незнакомые люди из социальной защиты, пока в итоге он не оказался здесь. Ни с кем не сближаясь, он лишь волком поглядывал на тех, кто хотел было к нему подойти, полностью оправдывая свою звучную фамилию. Единственным, кто хоть как-то привлёк его внимание, был рыжеволосый мальчик, который вечно сидел в стороне от остальных так же, как и он сам. Да и то, скорей из-за необычного цвета волос и такого же к себе отношения. Остальные ребята одновременно словно сторонились его, считая изгоем, и в то же время использовали как мальчика для битья и издёвок. Олегу неоднократно предлагали присоединиться, надеясь в его лице приобрести сильного союзника, но он продолжал сторониться их, не собираясь заводить ни с кем дружбу. В глубине души он лелеял отчаянную мечту сбежать отсюда, хоть и понятия не имел, куда ему идти. Квартира родителей наверняка закрыта для всех, ключи у него забрали, друзья из прошлой жизни тоже вряд ли обрадуются его появлению, а никаких близких родственников у него не было. Тяжелее всего было без своего золотистого ретривера Дика. Мальчик привык, когда ему плохо, зарываться в шерсть пса пальцами и лицом, давая выход слезам, пока никто не видит. Он любил родителей и знал, что они любили его. Он постоянно, до непроходящего комка в горле тосковал по ним. Но показывать свою слабость и эмоции перед этими малолетними стервятниками Олег не собирался. В одну из ночей он понял, что больше не может здесь находиться — настолько тошно было ему в этом старом холодном здании, среди озлобленных детей и равнодушных взрослых. Одевшись и быстро выскользнув из общей спальни, Олег направился к чёрному ходу, замок на котором давно был сломан, но, как он понял, все закрывали на это глаза по одной простой причине. Ни для кого не было секретом, что персонал и старшаки бегали курить на задний двор. Аккуратно прикрыв за собой дверь, он вышел на крыльцо, глубоко вдыхая уже морозный осенний воздух и разглядывая металлический каркас забора, видневшийся впереди. Калитка вряд ли была открыта, так что предстояло или перелезать, или найти выломанный кусок. — Тебе не стоит этого делать, — раздавшийся внезапно сбоку голос почти заставил подскочить на месте с гулко колотящимся в груди сердцем. — Какого?! — шёпотом выругался он, разглядев под настенным фонарём лавку, на которой сидел тот самый рыжеволосый парень, которого любили травить ребята. Серёжа, вспомнил Олег. — А ты что здесь делаешь? — Просто дышу свежим воздухом, — ответил тот, быстро закрывая тетрадь у себя на коленях. — Ночью он кажется чище, чем обычно. Олег мотнул головой, подходя ближе и рассерженно глядя на напугавшего его парня. — Слушай, может, я сам решу, что мне делать, а? Или хочешь решить этот вопрос силой? — нахмурившись, Волков сжал руку в кулак. — Хах, — только хмыкнул на это Серёжа. — Ну да, силой. Ты за дурака меня держишь? Мы оба знаем, что дерёшься ты лучше большинства здешних, не говоря уж про меня. Покачав головой, Серёжа поёжился и подул на озябшие ладони. — Если ты замёрз, то почему не идёшь обратно в комнату? — не удержался от комментария Олег. — Если я так замёрз на лавке, представь, как ты замёрзнешь в какой-нибудь подворотне, — парировал тот, заставив Волкова снова насупиться. — Почему сразу в подворотне? — Потому что, если бы нам было куда пойти, мы бы не сидели здесь, — тихо ответил Серёжа, не глядя на него. Олег осёкся и замолчал, разом растеряв весь агрессивный настрой от того, каким отчуждённым тоном были сказаны эти слова. — Подвинься, — наконец произнёс он, усаживаясь на лавку рядом с мальчиком. — Здесь же темно совсем, что ты там пишешь? — кивнул Олег на тетрадь, всё ещё лежащую у Серёжи на коленях. — Да мне света хватает. Просто… днём Колька с ребятами постоянно вырывают у меня тетради, если застают за рисованием, — признался тот. — Дебильные у них развлечения, — недовольно пробурчал Волков. — Есть такое, — улыбнулся Серёжа, плотнее кутаясь в растянутый сиреневый свитер. — Тебе бы перчатки, — Олег неодобрительно посмотрел на озябшие и подрагивающие пальцы. — Потерял, — привычно ответил тот. — Или ребята куда спрятали. — Я тебе завтра свои отдам. Всё равно у меня руки не мёрзнут почти, — неожиданно для себя самого предложил Олег, поставив Серёжу в ступор. — Так ты уже передумал бежать? Олег с тоской посмотрел в темноту глухой осенней ночи, нарушаемую разве что звуками редких машин и тусклым светом фонарей за оградой детдома. Верно. Он пришёл сюда, чтобы сбежать, пока не услышал голос этого мальчика. — Почему ты вообще сказал мне не делать этого? Серёжа замолчал на целых две минуты, внимательно разглядывая собственные руки, после чего вздохнул. — Да потому что не выйдет ничего хорошего, Олег. Я помню, как тебя зовут, да, — ответил он на удивлённый взгляд. — Вот скажи мне честно: ты хоть примерно знаешь, где находится твой дом и как до него добраться? Волков уже собрался было возмутиться, что он не такой маленький, чтобы не найти свой дом, но промолчал, осознавая, что понятия не имеет, в какой части города находится. Рядом не было никаких примечательных мест, по которым можно было бы сориентироваться, да и в целом район был ему незнаком. — Опять же, на улице холодно, — продолжил Серёжа, видя, что Олег не спешит спорить. — То есть переночевать на лавочке не вариант. Большинство дворов закрыты. Если тебя поймает милиция, то неприятности будут у воспитателей, а значит, и у всего детдома. Я уже не говорю о том, что ты можешь нарваться на пьяную компанию или других… типов, которым твои кулаки ничего не сделают. Сколько у нас было таких случаев, не все заканчивались хорошо. Прости, но это правда, ты будешь там совсем один, без какой-либо поддержки… — Да нет её! — воскликнув, в сердцах перебил его Волков, и Серёжа тут же приложил ладонь к его губам. — Тихо ты, спалишь нас обоих! Пока он настороженно прислушивался, не идёт ли кто в их сторону, то внезапно почувствовал на своей ладони что-то мокрое. Удивлённо повернувшись к Олегу, он увидел, как тот беззвучно плачет, глядя на него. — Олеж, — растерянно произнёс он, убирая ладонь и не зная, чем помочь. — Ты чего? — Нет её, никакой поддержки! — всхлипывает Волков, понимая, что сорвался и всё до поры до времени хранимое в глубине души вырвалось на свободу. — И мамы больше нет. И папы! И моей комнаты с наклейками на шкафу! Нет блинчиков по выходным! Прогулок с Диком нет! Я даже не знаю, где он сам! Лучше бы тогда уже и меня самого не стало! — С ума сошёл? Не говори так, — Серёжа придвинулся ближе и порывисто обнял его, прижимая к себе. Олег поначалу пытался было вырваться — он и так опрометчиво показал свою слабость, позволил себе открыться — но Серёжа лишь шикнул на него, провёл рукой по спине и он сдался. — Я остался совсем один, — задыхаясь, бормотал Олег в его волосы, слишком длинные для мальчишки, пряча в них своё заплаканное лицо. — Никому не нужный. — Тише. Прекрати. Ты не один, — настойчиво повторял Серёжа, глядя во тьму улицы через плечо Олега. — Я здесь, с тобой. Ты нужен. Ты мне нужен. — Зачем? — тот перевёл дыхание, постепенно успокаиваясь и отстраняясь, чтобы заглянуть ему в глаза. — Ты говоришь это, чтобы просто успокоить меня. — Ну почему же. Ты обещал поделиться перчатками, я запомнил, — улыбнулся Серёжа, оборачивая всё в шутку. — То есть отдам перчатки и буду не нужен? — обиженно протянул Волков, вытирая оставшиеся следы слёз рукавом. — Я, — мальчик на секунду задумался, — придумаю что-нибудь ещё… Олег смотрел на то, как тот хмурится и кусает губы, и неожиданно для себя озвучил внезапно пришедшую в голову мысль. — Тогда я буду тебя защищать, — твердо ответил он. — Ч-что? — Серёжа даже отшатнулся. — Тебе не нужно… — Нужно, — просто ответил Олег и улыбнулся, протягивая руку. — Друзья? Серёжа настороженно смотрел то на руку, то на его лицо. Лицо мальчика, который в одночасье потерял всё, чем жил до этого момента. Который одинок так же, как и он. И который точно не будет его обижать, ведь он совсем не похож на других детей. Плечи Серёжи расслабились, и он, улыбаясь, немного робко вложил свою ладонь в его. — Друзья.