Кто из них?

Первым уроком у ребят была история, и они столпились у класса, ожидая появления преподавателя. Андрей нежно обнял Дашу за талию и наклонился к ее уху, решив сейчас с ней поделиться своими подозрениями: - Сделай вид, будто я тебе что-то приятное на ушко нашептываю, – попросил он еле слышно. Девушка расплылась в блаженной улыбке, томно прикрыв глаза. Эта милая картина не укрылась от взгляда их товарищей, и Максим с Лизой одобрительно улыбнулись, смотря на влюбленных. Слушая о ранней побудке Ромы и предположениях Авдеева, шатенка с трудом удерживала на лице мечтательное выражение. Да, впору было нахмуриться и снова сетовать на подлую натуру Петра Алексеевича, что подобрался так близко к команде сыщиков, но приходилось «держать марку», чтобы не вызвать подозрений. Свидетелем их милого «воркования» стал еще один человек. Держа путь в свой кабинет, Анна Ольшанская случайно посмотрела в сторону компании друзей. Увидев Андрея, ласково обнимающим за талию Дашу и что-то нашептывая ей, явно не предназначенное для посторонних ушей, молодая учительница замерла, чувствуя, как разом из легких исчез весь кислород. А ведь совсем недавно он также нежно смотрел на нее и писал ей письмо, где признавался в любви и говорил, что без нее и жизнь не мила. Да, потом выяснилось, что ей приходилось работать на Морозова-старшего, и Андрей на нее разозлился, и Анна понимала его претензии, но не могла сказать ему, перед каким страшным выбором ее поставили. И сейчас ей было больно наблюдать за молодыми людьми, ведь она все еще любила Авдеева. - Аня, все в порядке? – раздался рядом голос Елены Крыловой. Она проследила за взглядом сотрудницы и увидела, как Андрей и Даша, крайне неохотно разорвав объятия, зашли в кабинет следом за своими одноклассниками, что она открыла для них, а после отошла в сторону, заметив молодую преподавательницу. - Да, – выдавив из себя кривую улыбку, отозвалась Ольшанская, переведя взгляд на директрису. – Все хорошо. Я пойду, – добавила она и поспешно продолжила путь до своего кабинета. Крылова неодобрительно покачала головой ей вслед и тоже направилась к своему классу. Весь день ребята были заняты поиском секретной комнаты, на которую указывал Лизе призрак Ингрид, и только к позднему вечеру друзья стали расходиться по спальням. Даша с Андреем решили прогуляться перед сном вокруг школы, чтобы обсудить свои догадки нас счет предателя в их компании. - Знаешь, я могла бы еще подумать на Макса, – с опаской призналась Старкова, виновато поглядывая на юношу. Она знала, что Андрей и Макс были лучшими друзьями, и, возможно, юноше было неприятно слышать о подозрениях к своему товарищу. Как и самой Даше не хотелось верить, что и ее лучшая подруга Вика способна на то, чтобы причинить ей вред. – Ну, знаешь, Петр Алексеевич его отец. Какой-никакой, но отец. А дети они всегда стремятся к своим родителям, склонны прощать им все. Все же родной человек. У Макса просто больше никого нет. - Нет, Макс не такой, – не очень уверенно ответил Авдеев. – Хотя… чтобы быть с нами и при этом работать на врага, тут нужна выдержка. И умение скрывать свои мысли и эмоции. А у Макса характер такой, все в себе держать. Черт, у меня от этого голова кругом идет. Я будто по-новому посмотрел на каждого. И могу сказать, что могу подумать на любого. У нас у всех есть слабые стороны. И Морозов прекрасно умеет манипулировать ими. - Да, есть, – вздохнула Даша и, остановившись, поежилась, будто ей холодно, хотя они с юношей и были одеты в толстовку поверх теплой кофты. – Я сама на своей шкуре это смогла испытать. Но в первую очередь он манипулирует нашими жизнями. В его власти решать: заслужили ли мы лекарство. Думаю, именно этим мотивировал Морозов нашего предателя. - Да, я с тобой согласен. Что ж, полагаю, тем, что мы не обмолвились о вчерашнем вечернем покушении на тебя, мы смогли убедить нашего «крысеныша», что не собираемся развивать эту тему. Если у него еще и оставались сомнения по поводу нас, то сейчас они должны постепенно развеяться. Главное, чтобы он снова смог почувствовать себя в безопасности. - Интересно, а мы когда-нибудь сможем испытать это чувство? – криво усмехнулась девушка и отвела взгляд, боясь расплакаться и показать слабость. «Нельзя раскисать». Грубо одернула она себя. «Это мне нечего терять, кроме своей жизни и Андрея, а у него еще маленькая сестренка, которой также можно манипулировать. И все равно он не отступает, как бы не боялся за нее. И я не имею права уступать слабости. Мы должны быть поддержкой друг друга». - Конечно, Дашенька, – улыбнулся Андрей и, обняв любимую за плечи, прижался к ее виску лбом. – Когда все это закончится, мы уедем из этого проклятого места. Обещаю тебе, мы это переживем. Вместе. Утро у ребят снова началось с похода в кабинет Морозова-старшего за лекарством. Учащиеся и учителя направлялись в столовую на завтрак, и никто не знал, что шестерка старшеклассников ждала своей очереди, чтобы принять противоядие от смертельной болезни, чтобы еще один день прожить на этом свете. Даша вошла в кабинет Петра Алексеевича после лучшей подруги Вики, коей выпала сомнительная честь первой отведать микстуру. Закрыв за собой дверь, Старкова подошла к столу мужчины, что с самодовольной улыбкой посмотрел на нее. Не говоря ни слова, он достал ампулу с бордового цвета жидкостью и поставил ее на край стола ближе к девушке. Даша также молча вскрыла ампулу и вылила в рот ее содержимое. Петр Алексеевич смотрел на нее, слегка приподняв бровь. Проглотив дозу противоядия, девушка поставила стекляшку на стол, и Морозов-старший убрал ее в выдвижной ящик. - Можешь позвать следующего, – распорядился он, но Даша не спешила уйти. – Что-то еще? - Я только хотела сказать… - начала шатенка, собираясь с силами. Она думала над этими словами полночи, когда не могла заснуть в своей кровати и смотрела за окно. Решиться было сложно, но сейчас это было необходимо сделать. – Хотела извиниться, – немного увереннее продолжила она, радуясь, что ей удалось совладать с волнением. - За что? – мужчина с сомнением прищурил глаза. - За свои слова, что я сказала в прошлый раз. Я беру их обратно. Простите, что я наговорила. Я просто перенервничала. Наговорила вам сгоряча, не подумав. Теперь, когда я успокоилась, я поняла, что была неправа. - Я рад, что ты осознала свою ошибку, – миролюбиво улыбнулся Морозов-старший. – Конечно, мы обо всем забудем. Даша кивнула и, развернувшись, направилась к двери. - Надеюсь, это ваше общее мнение? – нагнал ее вопрос мужчины. Девушка остановилась и повернулась к нему. Конечно, она поняла этот подтекст. «Общее» - это не вся их компания, а только Даша и Андрей. Отчасти именно из-за его безопасности Старкова и решилась на этот разговор. - Да, – в этот раз она ответила даже увереннее, чем до этого. – Общее. - Чудесно, – улыбка Петра Алексеевича стала еще шире. – Я рад, что мы это уладили. Пригласи следующего. Выйдя из кабинета, Старкова закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Закрыв глаза, она пыталась унять сильное сердцебиение. Находиться здесь, в одном помещении с убийцей оказалось сложнее, чем девушка себе представляла. Но все же главного она добилась: теперь Морозов-старший должен передать своему информатору, чтобы тот не переживал, и его инкогнито по-прежнему в сохранности. Оттолкнувшись от двери, Даша поспешила вернуться к друзьям. Мужская половина их компании решила проявить себя джентльменами, и сначала свои порции лекарства получили девушки. После Лизы в кабинет поднялся Рома. Когда Старкова вернулась, он украдкой наблюдал за ней, словно ожидая, что она наброситься на него с обвинениями. Да, вчера и она, и Андрей никак себя не проявляли и никому не сказали об инциденте накануне, но Павленко и не думал расслабляться. Буквально влетев в кабинет, юноша подошел к столу Морозова-старшего. - Так спешишь выпить компотик? – усмехнулся тот. - Что она сказала? – выпалил Рома, тяжело дыша от волнения. У него даже ладони вспотели, и он судорожно сжимал кулаки, испытующе смотря на мужчину. - Да расслабься ты, – самодовольно улыбнулся Петр Алексеевич. – Твоя Даша оказалась понятливой девочкой, и твое предупреждение не соваться не в свое дело, она восприняла с пониманием. - Что это значит? – непонимающе захлопал ресницами Павленко. - Она извинялась за свои неосторожные слова. И я ее извинения принял. Страх за свою жизнь заставляет задуматься и поменять приоритеты. Ну, не мне тебе рассказывать, – Морозов-старший явно упивался своей властью над шестеркой сыщиков и в частности над одним из ее представителей. – Так что можешь расслабиться, и чтобы больше я твоих истерик не слышал. В следующий раз я не буду так милосерден. Рома машинально кивнул головой, соглашаясь со словами мужчины. /Флэшбек/ Раннее утро накануне Рома быстро, едва не бегом направлялся в кабинет директора. Он собирался забрать свою кофту, что являлась частью его школьной формы, а потом поговорить с Петром Алексеевичем и сообщить ему, что он отказывается дальше жить в постоянном страхе. Почему-то дверь в кабинет была не заперта, и юноша поспешил внутрь. Синяя кофта с нашивкой герба школы лежала на подоконнике, и Павленко поспешил ее забрать, пока никто не застукал его за проникновением в кабинет руководителя школы. Натянув на себя кофту, Рома словно почувствовал себя спокойнее. Хорошо, что Андрей и Даша не забрали одежду товарища с собой. Павленко не представлял себе, где бы он ее в таком случае искал, и как бы объяснял, что потерял ее. Тогда бы друзья сразу все поняли. Подойдя к двери, юноша в ужасе увидел, как ручка приходит в движение, и дверь распахнулась. Петр Алексеевич с удивлением посмотрел на ученика перед собой. Оглянувшись по сторонам, мужчина зашел внутрь и быстро запер дверь. - Ты с ума сошел? – выпалил он. – Ты что здесь делаешь? - Я пришел сказать вам, что отказываюсь продолжать доносить вам на своих друзей, – гневно сжал кулаки Рома. – Я сыт по горло вашими угрозами. - Ты что несешь? – не принимая всерьез высказывания юноши, Морозов-старший обошел его и направился к своему столу. – Кошмар приснился? Не выспался? - Да, – буквально выкрикнул Павленко, снова удивив мужчину своим поведением. – Не выспался. Я вообще глаз сомкнуть не смог. Вчера после нашего разговора я не успел уйти отсюда, и пришла Даша. Она чуть не застукала меня. Я… мне пришлось решиться на ужасный поступок, – его гневный запал вдруг иссяк, и он сильно вцепился в свои волосы, а весь его вид говорил о том, что парень находиться на грани нервного срыва. Петр Алексеевич медленно опустился в свое кресло, с опаской смотря на неадекватного юношу. А тот, пересказав события накануне вечером, шумно задышал, как после многокилометровой пробежки. – Если они меня видели, мне конец, понимаете? – снова выкрикнул он, метнувшись к столу. - Прекрати истерику, – приказным тоном выпалил Морозов-старший, грозно сдвигая брови к переносице. – Ты сам сказал: было темно, а ты успел спрятаться за столом. А пока твой друг вытаскивал девчонку, ты успел выбежать. А кофта не улика. Ее носят все учащаяся. Сейчас вот она на тебе, и все хорошо. Ты вне подозрений. - Но я был в шаге от этого, – продолжал распыляться Павленко. – Понимаете? Приди Андрей буквально на полминуты раньше, и он бы своими глазами увидел, как я сталкиваю Дашу из окна. - Но не пришел, – тоже выкрикнул Петр Алексеевич, вскакивая со своего места. – И позволь тебе напомнить, что ты сам предложил шпионить на своих друзей в обмен на свою жизнь. - А теперь я намерен разорвать нашу сделку. Я не могу так больше. Не могу, ясно вам? Я каждый день живу, как на пороховой бочке, и вчера она чуть не взорвалась. Если они узнают, что я вам доношу, меня же на куски порвут. Я больше не хочу участвовать в ваших играх. Все, с меня хватит. Рома развернулся и бросился к двери, забыв, что она заперта. Но об этом не забыл Морозов-старший, и, пока юноша, дергая за ручку, осознавал, что он попал в западню, мужчина медленно достал из ящика стола шприц со смертельным вирусом. Когда Павленко обернулся, чтобы потребовать открыть дверь, он увидел Петра Алексеевича со шприцов в руке. Колпачка на игле не было. - Когда ты окажешься в такой же ситуации, как и твои друзья, полагаю, ты будешь чувствовать себя увереннее, больше не боясь разоблачения, – обманчиво-спокойным тоном произнес мужчина, подходя к Роме. Тот судорожно сглотнул и попятился к двери, в ужасе смотря на иглу, с кончика которой сочилась «смерть». – Полагаю, что и спать ты будешь крепче. Очень крепко. - Ннет, прошу вас, – заикаясь, пробормотал юноша, вжимаясь в дверь. – Я просто боюсь. - Тебе не друзей твоих бояться надо, – скривился Морозов-старший и, подойдя к ученику, схватил его свободной рукой за ворот кофты, приблизив кончик иглы к коже на шее юноши. Тот сжался в комок, пытаясь отстраниться от смертельной опасности. – А меня. - Хорошо, – выкрикнул Павленко. – Я понял. Я продолжу доносить вам. Только уберите это. - Так-то, – довольно усмехнулся мужчина и, отпустив кофту, вернулся к своему столу. Почувствовав, что едва избежал смерти, Рома едва не сполз спиной обессиленно по поверхности двери. Петр Алексеевич же, игнорируя переживания юноши, спокойно одел колпачок на иглу и положил шприц на стол. – И не психуй ты так. Ты своей нервозностью выдашь себя даже быстрее, чем твои друзья убедятся в твоей причастности. И больше не смей приходить ко мне, пока я тебя не вызову. Вернувшись к двери, он вставил ключ в замочную скважину под ручкой, и отошел, показывая, что путь свободен. С трудом стоя на ногах, Рома, тем не менее, не стал упрашивать себя дважды и выскочил за дверь, захлопнув ее за собой. /Конец флэшбека/ - Я все понял, – произнес Павленко. И, хотя он еще испытывал страх разоблачения, все же слова Морозова, что Даша и Андрей его не заметили, а девушка после вообще извинялась за свое поведение, испугавшись за свою жизнь, все же Рома смог немного успокоиться и вернуться к друзьям. Да, если бы факт его предательства был доказан, то друзья бы уже потребовали объяснений. Но Старкова и Авдеев весь день вели себя, как ни в чем не бывало, и общались со всеми одинаково приветливо и дружелюбно. Это вселило в душу Павленко пусть не полную уверенность, но немного спокойствия точно. Да и повторная угроза Морозова снова заразить юношу вирусом немного охладила его пыл, заставив отказаться от своего желания послать мужчину ко всем чертям, как он хотел этой ночью. Да, он сам предложил шпионить в обмен на свою жизнь. И ему придется продолжать быть предателем, если он хочет и дальше пить «компотик».