«Лукоморское отделение милиции»
За окошком дежурного сидел Алёша Попович, что-то усердно записывающий на листке бумаги. Рядом с окошком стоял взволнованный волк с элегантно уложенными усами и налакированными волосами. — Слушай, Илюша, — обратился Алеша к копающемуся у него за спиной в груде документов Илье Муромцу, — а как правильно пишется: «Чистосердечное или Чыстосердечное признание»? — Пиши: «Явка с повинной». — меланхолично ответил Илья. — Ага! — склонился над бумагой Алёша, но тут же вновь крикнул. — Илья! — А? — А как пишется: «С повинной или повынной». — Пиши: «Пришёл сдаваться». — просто ответил Илья. — Так и запишем. — сказал Алёша, поворачиваясь к волку. — Значит ты, морда серая, хочешь в чём-то сознаться? — Oui, Oui, мсье! — согласно закивал головой волк. — Я желать сознаться, я съель Красный Шапочка. — Что, болеешь? — сочувственно спросил богатырь. — Нет, почему вы так думать? — недоумённо переспросил волк. — А чего же ты тогда головные уборы жрёшь? — удивился Алёша. — Нет, вы меня не понимать! Я съель маленький девочка, и теперь мне есть очень стыдно. — утёр слезу волк. — Так, я не понял: так ты шляпу сожрал или маленькую девочку? Приходят тут, работать мешают. А ну, брысь! — кинул Алёша в волка карандашом. — Хорошо, я понимать, — удручённо вздохнул волк, — у меня один выход — дровосек. Низко опустив голову, волк вышел из отделения, сопровождаемый возмущёнными криками богатыря. — Это кто дровосек, это я — дровосек? Да я тебя, на семь суток… в клетку! — распалялся Алёша. — Алёша, дровосек — это то же самое, что и лесоруб. — успокаивающе произнёс Илья, не отрываясь от документов. — Ааааа! — протянул молодой богатырь. — Тогда пусть шурует отсюда. Дверь вновь отворилась, и в помещение зашёл небольшой пузатый мужчина в зелёной футболке, заправленной в белый комбинезончик в красную клеточку. На пузе у него красовалась большая красная кнопка. У него был непропорционально большой нос и пальцы-сардельки. Всё время, что он шёл к окошку дежурного, мужчина не переставал возмущаться: — Одно ворьё вокруг, ничего нельзя без присмотра оставить: то сначала банку варенья свистнули, теперь мотору ноги приделали. Подойдя к окошку, толстячок залез прямо на стойку и вальяжно облокотившись о стекло, произнёс: — Здравствуйте, господа! Что же это делается? Меня в ваших краях оставили без транспортного средства. — Так, секундочку, пострадавший! — произнёс Алёша, быстренько доставая бланк.— Давайте по порядку. Имя? — Карлсон. — с достоинством ответил толстячок. — Возраст? — В самом расцвете сил. — тряхнул рыжей чёлкой Карлсон. — Место жительства? — Стокгольм, домик на крыше. — Ух, как вас занесло! — удивился Алёша. — Как вас к нам в Лукоморье-то забросило? — Я был здесь пролётом, а какие-то вандалы сняли мой моторчик, пока я сладко спал. Приходится на каком-то китайском вентиляторе летать. — Ооооо, это висяк! — махнул рукой Алёша. — Кто-нибудь уже давно на вашем моторчике на своём катере рассекает. — Что это за безобразие? — топнул ножкой Карлсон, пронзительно крича. — Вы полиция или цирк? — Ну вообще-то, — произнёс Илья, отрываясь наконец от документов и подходя ближе к окошку, — мы милиция. Кроме того, а не тот ли ты Карлсон, который летает с маленькими мальчиками к себе в домик на крыше, а ещё отнимает у них все конфеты и варенье? А ты знаешь, что бывает с маленькими толстыми дяденьками, которые дружат с маленькими худенькими мальчиками? А ещё, на тебе статья за сокрытие налогов. — Это почему? — опешил Карлсон, мгновенно меняясь в лице. — А кто говорил, что у него вот такая куча паровых машин? — развёл руками Илья. — Ну что, есть претензии? — Нет, уже нет! — выставил ручки вперёд толстячок. — Но у тебя же мотор украли! — фальшиво удивился Илья. — На этом долечу. — криво улыбнувшись, указал на вентилятор Карлсон. Быстро спрыгнув со стойки, он устремился к выходу, при этом чуть не сбив с ног Добрыню, зашедшего в помещение. — Эй, а ну смотри куда летишь! Шебутной! — покачал головой Добрыня. — Здорово, мужики! — Здорово, Добрыня! — в унисон ответили Илья и Алёша. — А чего это только что было? — с интересом спросил Добрыня. — Туристы! Ох уж мне этот туристический сезон. — со вздохом произнёс Илья, возвращаясь к документам. — Ну что, Алёшка? Как ночь прошла? — поинтересовался Добрыня, как начальник отделения. — Продуктивно: вон какой улов! — произнес Алеша, указывая на обезьянник. — Так, посмотрим! — потер руки Добрыня. — И что у нас тут? — Так, у нас тут один клофелинщик. — ответил Алеша, пролистывая отчет. — Сам ты «клофелинщик», мурррло! — вскочил на решетку возмущенный Баюн. —Я уважаемый кот, я усыпляю только взглядом! — А это значения не имеет. — ответил ему Алеша. — Ты людей грабил? Грабил. Значит — клофелинщик! — Так, ладно. Кто у нас ещё есть? — вновь потирая руки спросил Добрыня. — Кикимора! Ловила обозы на обочине болот. – ответил Алеша. — А какая интеллигентная женщина была когда-то! — грустно взглянул Добрыня на Кикимору. — Что за жизнь пошла? Даже сказочные персонажи стали низкой социальной ответственности. Посмотрев в самый дальний угол клетки, начальник увидел небольшого медведя и поросенка в комбинезончике. — А это что за Бим и Бом животного мира? — с любопытством поинтересовался Добрыня. — Это? Обвиняются в хранении запрещенных веществ и незаконном хранении оружия. — Да ладно! С чего это? — А какой нормальный медведь возомнит себя тучкой? И всё это — паря на воздушном шарике! И что это вообще за тенденции: когда у нас свиньи по лесу с ружьем носились? — сказал Алеша. — Оно же духовое! — пропищал поросенок. — А если бы ты кому-то глаз выбил? — грозно покосившись на поросенка, произнес Алеша, а затем продолжил. — И знаешь, что самое главное, Добрынюшка? Похоже, что они эти свои вещества в шариках хранят. Даже страшно представить, что у них там такое, что даже у осла хвост отваливается! Внезапно в отделение ворвался растрепанный Иван-царевич. Подбежав к окошку, он горячо заговорил: — Ребятушки, спасайте! Кощей, набор суповой, Василису — супругу мою – украл! — В который раз-то? Две тысячи первый? — устало спросил Алеша. — Да какая разница?! Жену спасайте, лишит же ее чести супостат! — Ой, я тебя умоляю! — махнул рукой Добрыня. – Он же только на словах бессмертный, а на деле уже давно ни на что не способен. А после того, как Соловей с Черномором всё его злато конфисковали, он и подавно зачах. — А зачем ему тогда супруга-то моя? — удивленно спросил Иван. — А ты как думаешь? Ему же кубышку-то пополнять надо, а то, над чем чахнуть? Жди, Иван, требований о выкупе. — просто ответил Алеша. — И что же мне делать? Я вам что – миллионер? — Ну, есть у меня одна идейка. — задумчиво произнес Добрыня. – Ты пойди к Черномору с Соловьем - они как раз иглу Кощееву нашли. Одолжишь у них швейную машинку за символичную плату и убьешь сразу двух зайцев: и жену мгновенно вернешь и рубашку себе лишнюю сошьешь. — А это идея! Спасибо, мужики! — крикнул Иван, выбегая из отделения. — Вот что за жизнь пошла? — спросил Алеша. – Раньше мы людям помогали, а теперь отчеты пишем. — Эх, Алёша! – вздохнул Добрыня. — Молодой ты еще, не понимаешь: современное зло требует мер радикальных! Впереди у богатырей был тяжелый день.История 5: Пиши пропало, часть 2
15 августа 2021 г. в 00:10
Вы все же помните наших добрых друзей — Черномора и Соловья? А я ведь говорил, что добром это не кончится. Кот с Горынычем присоединились к общему течению, и теперь весь честной народ выл в два раза. Но по-настоящему «весело» стало, когда обо всём дознались три богатыря. Увидев всё это безобразие, они почесали репы, да и решили: раз нельзя зло победить, то что? Правильно - надо к нему присоединиться. Вот так и появилось в Лукоморье собственное отделение милиции. Были Три Богатыря, стали Три Силовика, и началась в Лукоморье поистине «сказочная» жизнь.
Вот он, этот терем трёхэтажный, а на нём табличка: