"Трудно ли разобраться в своих чувствах?

На часах 17:05. Ино и Иноджин недавно вернулись из магазина. Иноджин сидел у себя в комнате, держа кисточку в руке. Он хотел дорисовать картину (как ему казалось, оставалось лишь несколько последних штрихов), но различные мысли никак не давали ему покоя. Его раздумья прерывает голос матери: — Иноджин, ужин готов. Решив все же закончить картину, он сделал несколько штрихов. Сначала ему казалось, что всё получилось довольно удачно, но присмотревшись он понял, что картина испорчена. " Ну вот, совсем не получилось, а была бы такая хорошая картина, это явно плохой знак… Не зря же меня всё беспокоят эти мысли…» — Мысли связанные с ней, — продолжил он вслух и громко вздохнул. «Вообще странно всё это. Почему меня так волнуют отношения, которых по сути нет? Случайное стечение обстоятельств, лишь небольшое недоразумение…» — Недоразумение, — повторил он вслух, мысленно придавая этому слову совершенно другое, особенное, значение. Встав, Иноджин подошёл к окну. — Если не врать себе, я же просто боюсь собственных чувств… Точнее нет, не так… Я просто не понимаю собственные чувства… Да, точно. От охватившего ещё больше волнения, он начал беспричинно ходить по комнате. — Иноджин! Ты не слышишь меня что ли?! — опять раздался голос Ино. — Иду, — ответил парень, открыв дверь. Немного подождав, чтобы прейти в себя, он пошёл ужинать. Такой разговор с самим собой совершенно не успокоил его, наоборот добавил лишь больше проблем. Боязнь чего-то — это всегда плохой знак, а для Иноджина, верившего знакам, как самому себе, это было трагедией. Вообще, вера в знаки была у него уже давно. Дело в том, что в искусстве знаки иногда имеют весомое значение, и Иноджин, как художник, понимал это очень хорошо. Так чтобы нарисовать что-то значащее ему постоянно нужно был придавать предметам определённое, какое-то особое значение, со временем замечать везде знаки и верить им стало для него привычкой. Впрочем, это была не единственная привычка, связанная с его творческими способностями. Размышляя о своих взаимоотношениях с Химавари, Иноджин также уделял большое внимание определённым предметам или событиям, считая их за знаки. Так маленькую сиреневую сумочку Химавари он считал за хороший знак, сам не особо понимая почему, скорее всего из-за её приятного цвета; в то время как то, что он проснулся в её объятиях, было плохим знаком, хотя его явно мучили сомнения по этому поводу, ведь это смотря как посмотреть. Тем временем Химавари, желая остаться одна и ни с кем не говорить, пришла на скалу с лицами всех Хокаге. С неё, как всегда открывался прекрасный вид, но он не интересовал расстроенную девушку. " Ну вот всем наврала, ещё и пытаюсь себя оправдать… Но с другой стороны, я же не могла всем всё рассказать… Я же не могла вот так просто всё одна решить… Это же не только меня касается… но и… его… Тем более разве это не просто недоразумение.» Последнее слово показалось ей каким-то неправильным, неуместным. Это ещё больше огорчило её. Она думала, что это так только потому что она оправдывается сама перед собой. «Может поговорить с ним?» — изредко мелькало у неё в голове. «Какое странное чувство... будто бы то, что я чувствую... чувствую совсем не я… А что я чувствую? Вину? Или просто…» — Химавари! Знакомый голос прервал её мысли. Её звала Юина. — Привет, я тебя везде ищу. — А? Зачем? — Ты, наверное, знаешь, что скоро праздничные дни? — Да, день деревни. — Говорят, будет много различных конкурсов, я хотела, чтобы мы пошли все вместе. Эхо я уже позвала, он согласился. Вот хотела узнать, пойдёшь ли ты? Поняв, что сейчас одной ей будет только хуже, она с радостью согласилась. Решив немного отвлечься от тяжёлых мыслей, Химавари оставила решение проблемы на потом.