Здравствуйте, я ваш дядя

***

      —Какой-то он постаревший и облезлый, — заметил Люциус на ухо Трандуилу.       —Увы, годы не щадят гномов и летят куда быстрее эльфийских лет. Мы по-прежнему молоды и прекрасны, а он уже седой старик, — сказал Трандуил.       —Ещё и воняет он, отвратительно.       —Может, стоит ему предложить горячую ванну с утятами, чтобы от него не пахло, если он согласится на сделку? — с усмешкой спросил Трандуил.       —Ты слишком великодушен. Он того не стоит, — ответил Люциус.       Трандуил поднялся с трона, спустился к Торину и начал кружить вокруг него, глядя свысока на гнома, как на грязь, величественно рассуждая:       —Некоторые воображают, что творят цель благородно. Попытка вернуть Родину и убить дракона. Я подозреваю, что твои мотивы куда прозаичнее. Обычное ограбление или что-то подобное, — он чуть склонился над Торином, глядя ему в глаза.       Люциус всё это время стоял около трона и с интересом наблюдал за процессом, вспоминая, как они так же стояли около трона Трора, а тот без зазрения совести насмехался над ними без причины. Трандуил, по мнению Люциуса, ещё достаточно вежливо вёл диалог по сравнению с Трором.       —Ты нашёл путь внутрь горы. Ты ищешь то, что даст тебе право взойти на престол. Камень государя. Аркенстон. Его ценность для тебя безмерна, — продолжал говорить Трандуил. — Я тебя понимаю, — он улыбнулся, делая вид, будто находится на равных с Торином. Конечно, каждый понимал, что никакого равенства нет и быть не может. Торин считал себя более преданным и величественным, чем Трандуил. Люциус считал Трандуила куда более мудрым и благородным, чем Торин. Сам же Трандуил считал, что сравнивать его с гномом, а тем более ставить его на одну планку с ним — величайшее кощунство.       —Там есть камни, которыми я хочу обладать, — заявил Трандуил серьёзно. — Самоцветы белее света звёзд. Я предлагаю тебе свою помощь.       —Я слушаю, — высокомерно заявил Торин, поднимая глаза на Трандуила.       —Я отпущу вас, но вы вернёте мне мои камни, — сказал Трандуил холодно, стараясь скрыть пылавший в душе гнев. Его жутко раздражало, что ему приходилось вести переговоры с гномьим оборванцем и просить его вернуть наследие и память Дориата.       —Услуга за услугу, — Торин позволил себе повернуться спиной к Трандуилу, переваривая его слова.       Люциуса такое неуважение взбесило, и он хотел было обнажить меч, однако Трандуил жестом остановил его.       —Даю слово. Как король королю, — сказал Трандуил неимоверным усилием воли, стараясь увещевать Торина.       —Я не поверю, что Трандуил, великий король, сдержит своё слово, даже если завтра наступит Конец Света! — начал повышать голос Торин, крича куда-то впереди себя.       Люциус усмехнулся, ведь и он, и Трандуил стояли позади Торина, а никак не впереди, куда тот изливал свои мысли. Трандуил бы тоже усмехнулся, если б его не раздражал диалог со строптивым гномом.       —Ты, — закричал Торин, указывая на Трандуила, — не знаешь, что такое честь!       Люциус задохнулся от возмущения, но Трандуил жестом остановил его от любых попыток вмешаться.       —Я видел, как ты поступаешь с друзьями, — не унимался гном. — Мы приходили к тебе однажды, голодные, бездомные, и просили твоей помощи, но ты отвернулся от нас! Ты повернулся спиной к страданиям моего народа! И пламени, что изгнало нас!       —Вы сами виноваты в своих бедах! — не удержался Люциус, тоже спускаясь к ним. — Или ты забыл, что мы предупреждали твоего деда, что не обернётся его жажда золота ничем хорошим? Мы давно знали, что ваша жадность не доведёт вас до добра! Трор выставил нам счёт за преступление, которого не было, не согласился продать нам наши же самоцветы ни за какую цену, приказал стрелять в нас, когда мы пришли с миром по его же собственному приглашению! И после всего этого ты считаешь, мы должны были пустить тебя и твой род под сени наших деревьев? Чтобы вы вырубили их, вскопали землю, которая питала их, в поисках очередной побрякушки, что навлечёт беду на оставшихся в живых гномов и ни в чём неповинных эльфов?       —Ты такой же, как Трор, — сказал Трандуил таким тоном, будто само имя деда Торина было худшим из всех возможных оскорблений. — Оставайся здесь, пока не сгниёшь. Ты, наверно, уже не помнишь, а ведь я сказал когда-то это твоему деду, однако повторить мне не сложно. Сотня лет всего лишь мгновение в жизни эльфа. Я терпелив, и я подожду, — король махнул рукой, и Торина тут же связали и увели.       —Слава Мерлину, глоток свежего воздуха! — Люциус жадно вдохнул воздух. — Мерзкий грязный карлик! Мало того, что бродяга без роду и племени, так ещё и строит из себя, будто король всех земель и народов!       —Надеюсь, что несколько лет заточения в моей темнице отрезвит его, собьёт спесь и излишнюю манию величия, — сказал Трандуил, возвращаясь на свой трон. — Кстати, раз уж ты пришёл, предлагаю обсудить подготовку к ближайшему празднику.       —Мерлинова борода, что на этот раз?       —Marath in Galad.