Королева

Он смотрел на меня. Он смотрел на меня. Смотрел… Прямо сейчас. Прямо сейчас. Сейчас он смотрел прямо на меня. Окрылённая успехом и, позабыв о саднящем порезе, я поднимаю голову. Улыбаюсь ещё шире, ещё радостнее, ведь меня снова заметили. И он тоже заметил. Этот человек с крючковатым носом. Тот самый, который пытался меня тогда вытурить с бала. Что-то неприятно кольнуло внутри, но я почти этого не почувствовала. Какая встреча, однако! Узнал ли он меня? Даже если и так, резона показывать этот факт у него не было. Впрочем, как и у меня. Мы смотрели друг на друга ещё секунду, видимо, он пытался разглядеть во мне какой-то подвох. Я моргнула и мгновенно всё разрушила. А затем полностью сфокусировалась на платье, у которого минуту назад грубо отрезали рукава. А он прошёл вслед за Баронессой. Я редко его видела. Насколько редко? Максимально редко. И меня это устраивало — не видеть напоминание о том вечере. Работа на Баронессу поглотила полностью. И меня данная ситуация, опять же, устраивала. Ведь всё это было тем, чего я так хотела. Всё это было мечтой. Моей. Моей мечтой. Я разложила на мраморном столе свои свежие эскизы. Синий, чёрный, бордовый, зелёный — столько много, что слегка рябило в глазах. Положив очки поверх эскиза бордового платья, потёрла глаза руками. Сразу вспомнились мамины нравоучения, что так лучше не делать. Особенно — грязными руками. Хм… Сейчас было как-то всё равно. Сидела, сгорбившись, за огромным длинным столом одна. Все уже ушли, я осталась чуть доработать эскиз брючного костюма… И ушла в ночь. Как всегда. Слегка хотелось спать, но я старательно игнорировала это желание. Работать и ещё раз работать. — Не сутультесь, мисс Эстелла. Я резко выпрямилась, отняла руки от лица и посмотрела на человека перед собой. На того самого человека с крючковатым носом, которого редко встречала здесь. Как его там звали? Он стоял рядом и внимательно меня изучал. Под его взглядом я чуть растерялась, но всеми силами старалась не показывать, что он застал меня врасплох. Я подслеповато шарила руками по столу, пытаясь найти очки. Сгребала в одну кучу свои эскизы и не заметила, как столкнула очки на пол. — Дьявол. Я ловко спрыгнула со стула, похожего на барный, и принялась искать очки на полу. Его это, видимо, забавляло, потому что сверху раздался едва слышимый смешок. Характерным движением он чуть подтянул брюки, чтобы колени не вытянулись, и сел на корточки передо мной. Пол был холодным. Я медленно подняла руку и растерянно посмотрела на сидящего напротив мужчину с крючковатым носом. Его я видела чётко. Очки не нужны. Он был… напряжён. Серьёзен. И элегантен... В своём чёрном костюме, сшитом, вероятно, одной из швей Баронессы. Было в этом мужчине что-то… — Вот ваши очки, мисс Эстелла, — он сказал это мягко, будто своей дочери. Протянул мне очки и сразу же поднялся с пола. Я надела их на себя и задержалась на полу всего на несколько секунд, уперев взгляд в его колени. Но и этого хватило, чтобы почувствовать себя жутко глупо. Будто я снова драю туалеты в Либерти, мисс Низшая Социальная Ступень. Ну уж нет! — Спасибо, — я поравнялась с ним. Хотя, поравнялась — сильно сказано. Он был выше меня сантиметров на десять, если не больше. Мне пришлось слегка запрокинуть голову, чтобы хорошо его видеть. — Не стоит, — по его лицу пробежала тень улыбки и сразу же исчезла. Всё же, я заметила эту короткую перемену в его настроении. Ему было приятно услышать благодарность. — Это всё ваши эскизы? — он кивком головы указал на кучку бумаг. — Мои. Я вдруг вспомнила, как его звали, и еле удержалась от того, чтобы не запрыгать на месте от радости. Джон. Его звали Джон. Иначе, получалось не очень удобно, он моё имя помнил, а я его — нет. Джон, не спросив разрешения, протянул руку и взял самый верхний эскиз, бордовое платье. Я хотела его остановить, но было поздно. Несколько секунд заинтересованно разглядывал, спрятав лицо за листом бумаги. Я отвела взгляд в сторону, склонив голову, и на лицо упали волосы, так удачно скрыв мою ухмылку. — Недурно, весьма недурно, — Джон уважительно кивнул и аккуратно положил эскиз на стол. Он бросил быстрый взгляд на часы и снова обратил всё своё внимание на меня. — Что вы здесь делаете в такой час? Я пожала плечами, оглядев помещение. Несколько настольных ламп остались гореть над столами, в остальном — здесь было темно. И даже не было слышно машин, проезжающих за окнами. Действительно, час был поздний. — Работаю, — просто ответила я. — Так значит, работаете… А семья вас не заждалась дома? — он выглядел заинтересованным. Мне это, признаться, польстило. Кто-то посторонний интересовался моей жизнью. — Нет. Мои… ммм… братья вполне самостоятельны, они могут сами занять себя этим вечером, — я кивнула самой себе, будто убеждая в чём-то. — А вас? Мистер Джон, — добавила я, чтобы показать, что помню его имя. — Вас дома не ждут? — в ту же секунду я пожалела о своём вопросе, его взгляд перестал быть доброжелательным, он нахмурился и будто постарел на несколько лет. — Нет, не ждут, — сухой ответ. Я коротко кивнула, не желая больше вдаваться в подробности. Но он, после недолгой паузы, всё-таки добавил: — Всю свою жизнь я посвятил служению Баронессе… У меня просто не было времени. Как банально, — он разозлился сам на себя, за такое оправдание. Я в удивлении вскинула брови, не ожидая подобного откровения. Джон быстро осознал, что сказал лишнее. Устало вздохнув и потерев шею рукой, он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. И на оборотной стороне воротника я заметила характерную красную линию, говорящую о том, что это была рубашка одного довольно известного сингапурского модного дома. Мысль, что не вся его одежда была сшита под знаком Баронессы, немного развеселила меня. — Проводить вас? Это было крайне неожиданное предложение. Особенно, когда исходило от него. Что заставило его придумать подобное? Почему именно я? Как вообще всё это понимать? В мои планы никак не входили все эти свидания, проводы до дома и тому подобное. В мои планы никак не входило общение с этим человеком. Но вот мы стояли друг напротив друга, разделяемые только углом мраморного стола, на котором лежал эскиз бордового платья. — Ладно, — сама не знаю почему, но согласилась. Может, мне просто было интересно посмотреть, к чему всё это приведёт. Я любила так делать… Да, любила. Это было интригующе — наблюдать за людьми, которые с чего-то решили, что они могут быть со мной близки. Наши шаги в холодном мраморном коридоре были почти не слышны. Он двигался плавно и бесшумно, видимо, научился, чтобы никогда случайно не отвлечь Баронессу. Я же шла размашистыми шагами, ботинки приятно оттягивали стопы вниз, при каждом подъёме ноги. Мы подошли к лестнице и одновременно начали спускаться вниз. Я быстро перебирала ногами, он старался не отставать. Будто это было негласное соревнование. В итоге — ничья. Мы вышли на улицу, и Джон закрыл дверь в здание, повернув ключ три раза вправо. Ни охранников, ни лазерных лучей, как в хранилище с драгоценностями — ничего этого не было на выходе. Как странно и непохоже на Баронессу. — Идёмте? — в свете уличных фонарей он выглядел гораздо расслабленнее. Или, скорее, выйдя за пределы владений Баронессы, просто начинаешь чувствовать себя свободнее. Да, пожалуй. Я и сама поймала себя на мысли, что на улице мне легче дышится, хотя и не замечала какого-то давления, находясь вблизи легенды мира моды. — Да, — я дежурно улыбнулась и подошла к краю дороги, предварительно оглядевшись по сторонам. — Нам туда, — я указала рукой на поворот у одного из особняков Белгравии. — Чудно, — послышалось позади. — Ведите. Я сделала несколько шагов и остановилась посередине пустой улицы. Ночное время самое лучшее — весь город становился моим. Улыбнулась каким-то своим мыслям, которые обычно подсовывала мне Круэлла. Например, огромная проекция на фасаде Лондонской оперы. Красота… Я выжидающе посмотрела на Джона. Он собирался так и стоять в стороне, или, всё-таки, хотел присоединится? Он поймал мой взгляд. От его глаз было трудно оторваться, это я поняла ещё во время нашей второй встречи… И потребовалась всего секунда, чтобы осознать — мы оба друг друга вспомнили. И оба не собирались в этом признаваться. Пусть это будет нашей маленькой тайной, о которой все знают. Все, то есть, только мы. Я рассмеялась в голос. Закрыла глаза, прерывая зрительный контакт, и запрокинула голову назад. Джон подошёл ближе. И следующие его слова прозвучали так, будто и не было этого молчаливого диалога парой мгновений ранее. — Так мы идём? Я медленно открыла глаза и, чуть сощурившись, заговорщически посмотрела на него. — Не отставайте. Ночной Лондон оказался даже более живописным, чем обычно, когда я возвращалась домой одна. Возможно, всё дело было в разговоре, таком немного странном, неловком — что я просто ненавидела — и заставляющем чувствовать себя интересной. Не спорю, Джаспер и Хорас были теми, кто дополнял мой мир. Но за десять лет я так к ним привыкла, что видеть кого-то нового рядом с собой было… Не хочу этого признавать, но ладно, скажу. Это было волнительно. — И давно вы на неё трудитесь? — я ловко обошла небольшую лужу, в которой отражался оранжевый свет фонаря. Джон ответил не сразу, видимо, вспоминая. Я вгляделась в его профиль. Он насупил брови. Наверняка, вспоминал тот вечер, когда попытался вышвырнуть меня с бала. Потому что в следующую секунду он повернул своё лицо ко мне и в глазах снова мелькнуло то, что он меня узнал. Что-то кольнуло внутри, но я загнала это ощущение обратно, в самую темноту. — Больше тридцати лет, если память мне не изменяет. — У вас плохая память? — Скажем так, некоторые далёкие события я помню яснее, чем произошедшие совсем недавно. Нет, он точно намекал на нашу встречу в тот вечер. Другого варианта просто быть не могло. Я, вспомнив негласное соглашение о том, чтобы делать вид, что мы друг друга не узнали, лишь кивнула и сочувственно улыбнулась. — А вы, мисс Эстелла? — Я? — Как давно вы поняли, что принадлежите миру моды? — С самого рождения? — ответила вопросом на вопрос. Ненавидела так делать. Всегда любила конкретику, но сейчас захотелось пойти против собственных правил. — Помню, мама учила меня шить по выкройкам, но я делала всё по-своему. Это так и осталось… — И сыграло вам на руку, не так ли? — Джон тепло посмотрел на меня. — Я видел вашу витрину в Либерти, — продолжал он, — смело, вызывающе. То, что сейчас и нужно. — Считаете? — Считаю, — кивнул он. — Не говорил бы, если бы так не думал. Я поправила чёрный берет на своей голове, чтобы хоть чем-то занять руки. Он не обратил внимания на то, что его слова заставили меня понервничать совсем немного. Джон рассказал о том, почему выбрал именно её. Именно Баронессу. Всё было настолько просто и банально, что я сначала не поверила. Дело было в Бароне, давно ушедшем. Её муже. Джон дал обещание не бросить на произвол судьбы эту особу, так сильно подверженную нарциссизму. — Вы были друзьями? — Мы были… — он замялся, подбирая удачное слово. — Мы вместе учились в Кембридже. Некоторое время спустя, мне нужна была работа, а он как раз искал личного помощника для своей чуднóй жены. С тех пор я сглаживаю её углы, как могу. — Думаете, у вас это хорошо получается? — Думаю, что вполне сносно, — ответил мужчина, усмехнувшись. Он снова посмотрел на меня каким-то странным взглядом. Я не могла разобрать, что конкретно он хотел этим сказать. Но выглядел Джон в этот момент так, будто знал все тайны мира. И я хотела узнать их все, но пересилила себя и не стала ничего спрашивать. Если я правильно понимаю устройство этого мира, то всем тайнам суждено открыться в своё время. Он проводил меня до дома. Не до нашей с Джаспером и Хорасом лачуги, конечно, а до какой-то многоэтажки, за несколько улиц до того места, которое было моим настоящим домом. — Будьте осторожны, мисс Эстелла, — его рука дрогнула, кажется, он хотел дотронуться до меня на прощание, но не стал. — Доброй ночи. — Спасибо, что проводили до дома. Одной было бы не так интересно… — Джон сдержанно кивнул. — И вам доброй ночи. Я зашла в арку и спряталась за поворотом. Подождала, пока он скроется из виду, и уже спокойно пошла домой, перепрыгивая через лужи. Мне долго не давало покоя случившееся. Что это был за внезапный всплеск заботы? Опять же, почему именно я? Баронесса поручила ему втереться ко мне в доверие? С недавнего времени, я каждый день встречала его в коридорах, но делала вид, что читаю какие-то договора или просто рисую на ходу. А он, кажется, и вовсе решил притвориться, что не было той долгой ночной прогулки. И всё же, я чувствовала на себе чей-то взгляд, устремлённый из кабинета её величества, всякий раз, когда сидела за столом, создавая эскизы. И это точно была не Баронесса. В моих личных эскизах, которые я никому не показывала, стало всё больше чёрного и различных оттенков красного. В данный момент мне были по вкусу эти цвета. Каждый новый дизайн напоминал о Круэлле и от этого появлялось ещё большее желание создавать. Но и Эстелла всё также продолжала вдохновенно творить для Баронессы. Тёмно-зелёный, золотой, терракотовый, которые эта женщина так любила, я старательно вкладывала в каждый новый эскиз, желая поразить её до глубины души. Заглядевшись своей работой, роскошным платьем с юбкой такой длины, что она могла бы накрыть собой целый автомобиль, я не заметила, как свернула не в главный зал, а к лифту. Остановилась у кнопки вызова на пару секунд, чтобы вдоль насмотреться результатом, пока, правда, на бумаге. Жакету чего-то не хватало. Да, чего-то не хватало. Я достала из-за уха карандаш и дорисовала несколько цепей… Золотых. Почему бы не сделать их золотыми? Наплечники, такое же золото, а на них конный экипаж. Экипаж? Я сама удивилась, но сделала пометку рядом. По груди разбросала броши и значки, так сильно мною любимые в младшей школе. Яркая красная лента слева на право, обшитая золотым по краям. И это уже похоже больше на торжественное платье королевы. А почему бы и нет? Я дорисовала на голове безликой девушки причёску в форме короны. Просто прекрасно… — Интригует, — заметил кто-то рядом. Я резко закрыла альбом с эскизами и крепко прижала его к груди. Никто не должен этого видеть. Никто не должен. — Простите, если напугал, — Джон виновато улыбнулся. — И в мыслях не было подобного. Вы были так увлечены своим дизайном, что не заметили, как я вышел из лифта. — Да, — я всё ещё не понимала, как лучше реагировать на его слова. — Со мной такое часто бывает. Увлекаюсь, знаете ли… — Поверьте, знаю. Вы собираетесь показать это ей? Я отчаянно замотала головой. Сердце забилось быстрее. Это то, чего я хотела меньше всего. Сейчас он всё равно предложит пойти к Баронессе и показать ей работу, ведь негоже подобному пропадать в ящике стола. Но я хотела иметь что-то своё! — Точно не хотите? — тихо спросил он, потому что мимо прошла группа дизайнеров. — Это будет лучшее творение. — Лучшее её творение, — поправила я Джона, ещё крепче стиснув пальцами альбом. Я старалась сжаться в стену, чтобы исчезнуть и больше не появляться. Он заметил это движение и замер. Сузив глаза, сказал: — Вы правы, мисс Эстелла. Но и пропадать такому — преступление. Я выдохнула с облегчением, он не собирался ничего передавать Баронессе. Обрадованная, я даже позабыла, что до этого никогда не называла его по имени. — Спасибо, Джон. Большое спасибо… Не беспокойтесь, я найду способ воплотить этот эскиз в жизнь. Хотите взглянуть? Раз уж вы всё равно уже всё узнали. Он, конечно, не отказался. Мы снова встретились после работы, когда здание опустело, и просидели за мраморным рабочим столом несколько часов, разбирая мои личные эскизы. Ему было интересно и он в этом разбирался. Совершенно другое чувство, нежели, когда я показывала свои работы Джасперу и Хорасу. Им они тоже нравились, парни были действительно заинтересованны, но они в этом мало что понимали. Как бы грустно не было. — А где платье, которое я сегодня видел у вас в альбоме? — Королева? — я сразу же оживилась. — Вы так его назвали? — он удивлённо посмотрел на меня. — А почему нет? Золото, роскошь, корона из волос — вполне себе Королева. У вас другая идея? — Нет, — он по-доброму улыбнулся, покачав головой. — Просто удивился. Достанете его? Эскиз, — добавил Джон. Я подтянула к себе альбом и открыла на середине. На нас смотрел мой лучший эскиз, на данный момент. Ведь никогда не знаешь, что придёт в голову завтра. Джон внимательно рассматривал линии карандаша, задержав взгляд на пометке о миниатюрном конном экипаже на плечах. — А юбка? — Лепестки. — Прекрасно, — сказал он с придыханием. — Не хотите добавить шитья на рукава? — Шитья? — я скептически вскинула бровь. — На рукава? — Именно, — он взял карандаш и нарисовал аккуратные завитки на правом и левом рукавах жакета. Джон выжидающе посмотрел на меня. И, видимо, моё лицо выражало далеко не радость, потому что он моментально сник. Я была поражена до глубины души. Но решила дать шанс этой идее и вгляделась в рисунок. Завитки были аккуратны и… Да, нужно отдать Джону должное, смотрелись к месту. — Только в начале, даже не доходя до локтя, — я кивнула, комментарии были излишни. — Мне… Нравится. Хорошая идея, — я звучала весьма нерешительно. Джона моя реакция позабавила. Он наблюдал за мной, сложив руки на груди. Я добавила ещё пару штрихов и передвинула финальный эскиз на середину. — Действительно, Королева. Я молча разложила перед ним ещё несколько эскизов, все они чем-то были похожи на Королеву. Эту раскладку можно было назвать эволюцией образа. Джон с неподдельным интересом рассмотрел все этапы создания. — Ладно, — я снова стушевалась, за что дала себе мысленный подзатыльник. — Вы посмотрели? Я хотела всё убрать, уже поздно. — Давайте помогу, — Джон аккуратно сложил листы бумаги со своей стороны, я — со своей. Мы положили всё в центр и, когда очередь дошла до листа бумаги с финальным вариантом Королевы, я отвлеклась и случайно коснулась его кисти. Ведь он тоже намеревался взять эскиз. Ох, как же глупо получилось. Его ладонь не двигалась. Джон ожидал, что будет дальше. Я не решалась что-то сделать, слишком всё было неожиданно. Но вот… Его пальцы накрыли мои и мягко сжались. Моя хватка также усилилась, рефлекторно, и наши ладони образовали крепкий замок. Мы оба не решались посмотреть друг на друга, буравя взглядами сцепленные ладони. Мы держались друг за друга, будто вот вот наступит что-то ужасное. Но ведь мы просто сидели в пустом главном зале модного дома Баронессы. Что могло случиться? Он прошёлся большим пальцем по внешней стороне моей ладони. В ответ я чуть подвигала своими пальцами. Всё это ощущалось максимально странно. Я будто была под гипнозом, не могла никак заставить себя убрать руку. Джон, по всей видимости, также был полностью поглощён моментом. Мы сильнее сжали пальцы и резко расцепили ладони, будто ошпарившись. Рука вспотела. Желая охладить кожу, я положила ладонь тыльной стороной на холодную поверхность стола. И с сомнением посмотрела на Джона. Снова что-то непонятное происходит в его присутствии. Он смотрел на меня с не меньшей озадаченностью. Медленно встал и… Снова предложил проводить до дома. Я согласилась. Знаете, просто ради интереса… А на Чёрно-Белом балу он увидел её… То есть, меня… В настоящем облике. И всё сразу же понял. Он же умный, не так ли? Джон вовремя меня остановил, иначе я хорошенько прошлась бы по Баронессе своей тростью. И то, как он посмотрел — так необычно. Нет, без какого-то разочарования. Нет. Он посмотрел по-новому. Он был ещё больше заинтересован. Заинтригован. Удивлён. Я в предвкушении того, что ещё откроет для меня Круэлла. Полностью погружённая в планирование своего нового выхода, совершенно не обращала внимания на его взгляд на себе все следующие недели, после бала. Во время ли встреч в кабинете Баронессы это было, или когда сидела, как обычно сгорбившись, за столом и рисовала. Я никак не показывала, что меня это беспокоило. Как-то волновало или заботило… Меня это волновало, заботило и беспокоило! Но вот, что странно — меня не заботило, что будет, если Баронесса узнает правду. Я поймала себя на мысли, что размышляю о том, как к этому отнёсся он. Какой ужас. От самой себя тошно стало. Все эти сопли и волнения о других… Джаспер, Хорас и Арти были исключением. Ладно, хорошо, Джон тоже был исключением. Меня заботило то, что он подумает о Круэлле. Плохо ли это или хорошо? Трудно сказать. Я вдела новую красную нить в иглу и продолжила пришивать лепестки к юбке; на другом конце трудился Арти. Уже несколько недель мы готовили Королеву к выходу. На блошиных рынках нашли потёртых игрушечных лошадей для плечей; разно-форменные броши и значки я искала там же. Арти же достал золотую шнуровку. И вот я стояла на крыше автомобиля Баронессы, полностью закрывая ей обзор своей юбкой. Великолепно! Я самодовольно улыбалась, оглядывая собравшихся вокруг людей. По крыше, изнутри машины, кулаком стучала Баронесса, и это подняло мне настроение ещё больше. Щелчки затворов фотокамер смешались с удивлёнными возгласами. Я вальяжно раскинула руки, посмотрела влево и, вместо очередных репортёров, увидела Джона. Он стоял ровно, руки за спиной, и смотрел прямо на меня. Я рассмеялась, послышались новые возгласы из толпы: репортёры наперебой выкрикивали свои вопросы. Джон незаметно улыбнулся, но я успела уловить этот момент. — Круэлла! — Джаспер два раза потянул меня за юбку. — Пора, — он кивком головы указал на подъезжающие полицейские машины. Действительно, пора. Не могла успокоиться… Никак не могла! Меня переполняли эмоции. Я с нетерпением ждала утренних газет с фотографиями со вчерашнего вечера. И, конечно же, очень хотела увидеть то, как она будет вести себя при работниках. И мне льстило то, как Джон отреагировал на появление Королевы. Ему понравилось. Спустившись вниз, на следующее утро, я чувствовала себя просто прекрасно. Вчерашний запал никуда не пропал, стал лишь более управляем. Парни с удивлением посмотрели на меня, я только пожала плечами, загадочно улыбнувшись. Просто привела в порядок рыжий парик, слегка подкрутив концы волос. Ничего сверхъестественного, чтобы Баронесса не заподозрила неладное. Но так хотелось направить энергию куда-то. Хотелось прийти красивой, а не замарашкой. — Выглядишь… — Хорас пытался подобрать подходящее слово. — Шикарно? — подсказала я, покрутившись вокруг своей оси. — Не то слово, — поддакнул Джаспер. В этот раз, секрет действительно был в простоте. Вокруг сновали люди из отдела тканей, мы же — дизайнеры — сегодня были не нужны. Я села в самый дальний угол, стараясь оставаться всё той же тихой Эстеллой. Одетая, как обычно, во всё чёрное, я выделялась на фоне белоснежных стен и рабочей одежды других женщин. Но лишь для не привыкшего видеть подобное. Все, кто здесь трудился, давно перестали обращать внимание. Баронесса рвала и метала. И я наслаждалась каждой секундой этого шоу. Нам, работающим внизу, не было слышно, что конкретно она кричала, но то, с каким остервенением эта женщина кидалась газетами в своих помощников… Одна из газет попала в Джона. Я нахмурилась и, положив карандаш за ухо, продолжила наблюдать уже внимательнее. Люди вокруг меня всеми правдами и неправдами игнорировали происходящее. Джон, всё с таким же спокойным лицом, поднял газету с пола и аккуратно сложил её пополам. То, каким холодным и отстранённым он был, являлось абсолютной противоположностью Баронессе, которая покраснела. Он почувствовал на себе мой взгляд, и, как бы невзначай, повернулся лицом к стеклу, выходившему на рабочее пространство. Сделал вид, что подбирает другие газеты. И, пока Баронесса ругалась на своего помощника в очках, уловил момент и встретился со мной своим уставшим взглядом. Он то ли кивнул, то ли покачал головой — непонятно. Я вопросительно на него посмотрела, склонив голову вправо. Но в следующую секунду Джон резко поднялся на ноги с пола и повернулся ко мне спиной, оставляя в недоумении. Я достала карандаш из-за уха и вновь склонилась над эскизом, делая вид, что прорисовывала рукава. А сама смотрела сквозь бумагу, обдумывая случившееся. У меня был к Джону вопрос. И я не намерена ждать вечера, чтобы его задать. Обеденный перерыв. Я подхватила с пола свою сумку, где лежало два аккуратно завёрнутых бумажных пакета, и, смешавшись с потоком работников, поспешила в один из самых тёмных углов этого здания, где у Джона был личный кабинет. Три стука в дверь, так, для приличия, и, не дождавшись ответа, я вошла внутрь, закрыв за собой дверь на ключ. Мой вопрос требовал его полного сосредоточения, нельзя было, чтобы кто-то нам помешал. Даже её величество. Джон поднял голову от бумаг и, быстро оглядев меня с ног до головы, вернулся к бумажной работе. — Такие ужасы приходится терпеть, — начала я, наигранно сочувственным тоном. — Что поделать, такова работа… Размашистым движением, я положила перед ним один из бумажных пакетов. Он мгновенно отодвинулся от стола и с сомнением на меня посмотрел. — Такое терпение нужно вознаграждать, — я обольстительно улыбнулась, сев в кресло по другую сторону от стола. Закинула ногу на ногу, соединила кончики пальцев на уровне груди и выжидающе на него посмотрела. — Что это? — Ваш обед. — Но у меня уже есть обед, — он кивнул на аккуратную пластиковую коробку, на столе позади. — За вами решила поухаживать миловидная девушка, прихватив обед. Скажите «спасибо», уберите в стол, а затем отдайте кому-нибудь, — я перечислила необходимые шаги и замолчала, состроив невинное выражение лица. Джон не спешил с ответом. Он раскрыл бумажный пакет, заглянул внутрь и, одобрительно хмыкнув, выложил на стол содержимое: салат и яблоко. — Спасибо. — Обращайтесь. — Позволите закончить с документами? А затем я вас внимательно выслушаю. Я только кивнула. В кабинете воцарилось молчание. Чтобы скоротать время, стала осматривать обстановку. Всё было очень просто, без излишеств. На одних полках книги по всемирной истории, на других — книги по истории моды. Фото не было, кроме одного, где Барон и Джон стояли рядом. — Я вас слушаю, — он отложил ручку и закрыл папку с бумагами. Откинулся в кресле и изучающе на меня посмотрел, будто видел впервые. Я ответила ему не менее заинтересованным взглядом. Джон усмехнулся, покачав головой, и сказал: — Вам, наверное, жутко неудобно. Можете снять этот прекрасный парик. Удивление. Неподдельное удивление. Вероятно, выражение моего лица было смехотворным, потому что он улыбался. Я медлила: одновременно хотелось и не хотелось предстать перед ним в своём настоящем облике. Да, Джон видел уже не единожды, что скрывалось под париком и мне не было никакого дела до этого… Но то было перед сотнями людей, в толпе которых я одновременно умудрялась смотреть на кого-то и на никого. А здесь были только мы. И все ощущения — будто впервые. Не дождавшись какой-то реакции от меня, он встал и, обойдя стол, остановился позади. Я обернулась и взглянула на него снизу вверх. Джон смотрел на меня по-доброму, без какой либо злобы в глазах. — Не бойся, — он сел передо мной на корточки. Я подняла руку на уровень уха. Ладонь дрогнула и вцепилась в рыжие пряди. Я смотрела на него в упор, боясь сделать решающий шаг. Джон же был невозмутим, как и всегда. Он мягко обхватил мою ладонь и потянул вниз. Парик плавно съехал на бок, а затем оказался на моих коленях. Я шумно втянула воздух носом, на секунду почувствовав себя незащищённой. Бросила короткий взгляд на парик, а затем снова посмотрела на Джона. Он аккуратно снял с меня очки и положил их на стол. — Королева... удалась на славу. Я издала нервный смешок, проведя рукой по волосам, собранным в пучок. Он молча рассматривал моё лицо, и снова в его глазах мелькнула тень узнавания. Я уже не знала, к какому именно событию это отнести… Поэтому просто смотрела на него, ожидая вердикта. — А как вам лошади на плечах? — Оригинально, — он сразу же понял, что речь шла о вчерашнем выходе Круэллы. — Но, не припомню, они были на эскизе? — Были. А узоры на рукавах идеально вписались… Он поднялся с пола, увлекая меня за собой. Прикоснулся к моему плечу, как и хотел, когда впервые провожал поздним вечером. Я призывно на него смотрела, чуть раскачиваясь из стороны в сторону. Было интересно, рискнёт или нет. Джон резко сократил расстояние между нами, остановившись в миллиметре от моего лица. Мы замерли в моменте, не разрывая зрительный контакт… Я часто вспоминала этот день. Пожалуй, даже слишком часто. Но это и логично, ведь теперь мы живём все вместе. И каждое утро я вижу его крючковатый нос, усталый взгляд и добрую улыбку. На губах вновь вспыхивал оставленный им след. Джаспер и Хорас, конечно, обо всём давно догадались. Они не глупы. Лукаво улыбаясь, посматривали на нас, когда мы все вместе завтракали. Все. Вместе. Как странно было это осознавать, особенно, когда произносила слова вслух. Адовый Холл отныне всегда наполнен собачьим лаем, звоном иглы швейной машинки о каркас и стрёкотом огня в камине, перед которым мы вдвоём сидели вечерами. Рисовала. Читал.