Старое кино

POV Aysu Hatun. Вот и наступил знаменательный день, в который я и Ибрагим наконец станем мужем и женой. Да уж, я никогда не думала, что мне удастся изменить картину прошлого хотя бы на каплю. Капелька - это я. Такая же маленькая и ничего не стоящая, как говорила Хатидже. Хатидже... Да наверняка это было сказано из ревности, ведь я знаю, что это такое. Все крутились вокруг меня, причесывали, наводили макияж и украшали мой наряд. Очень красивое платье красного цвета блестело на солнце, а камешки переливались на солнце иногда с красного на более насыщенный, скорее бардовый цвет. И изюминка моего наряда - фата. Совершенно не такая, как иногда бывает. Небольшой ободок в виде змейки уместился на моей голове, а под него удобно заправили красную шелковую ткань, которая была настолько длинная, что ее часть лежала на полу. В платье я была похожа на греческую богиню, оно было прекрасным. Обычный макияж и прочее другое, что нужно было всем девушкам прекрасно сосчитались с нарядом. Торжество. Дверь передо мной открылась и я медленным, но широким шагом направилась в центр. Многие шептались, обсуждая меня, Валиде Султан улыбалась, глядя на мой ликующий вид, а Хатидже мысленно проклинала, сжимая кулаки, чтобы не прибить меня поскорее. Мне даже нравилось, что я в центре внимания. Сев на какой-то стульчик, какие-то женщины принялись ходить вокруг меня, посыпая чем-то, брызгая, шепчась или же читая молитвы. Что-то горячее полилось мне в руку, от чего я зажмурилась и прикусила губу. Ожог наверняка долго будет красоваться на моей нежной руке, что мне совершенно не нравилось. Очень скоро эта часть закончилась и я могла наконец облегченно вздохнуть. Сев на колени перед Валиде Султан, я почувствовала как она приподнимает меня и дает не подол платья, а свою руку, чтобы я поцеловала ее. Хюррем откашлялась от удивления. Я всем поцеловала руки всем, даже Хатидже. «Простите меня, госпожа» шепотом вырвалось у меня, от чего девушка вздохнула и опустила глаза вниз. Начался настоящий вечер веселья. Было хорошее настроение у всех, кроме конечно же Хатидже. Я села на одном месте в центре, рядом с Валиде Султан и улыбалась. Внезапно я почувствовала, как Хатидже тянет меня к себе. Мы спокойно сели на диван и я увидела наконец улыбку на ее лице. — «Она что-то наверняка задумала, может быть прикажет мне оскорбить Пашу, чтобы он развелся со мной» - посетили меня ужасные мысли и я сглотнула ком в горле, подозрительно глядя на принцессу, которая просто напросто усмехалась. — Ты любишь Ибрагима? - спросила черноволосая и тут же закрыла пальцем мой приоткрытый рот, когда я уже хотела ответить то, что думала. — Как бы то ни было, он любит меня. Только меня. В его сердце исключительно мой голос, мои глаза, понимаешь? — Это не так. Вы думаете, я поверю вам на слово? Простите за мою открытость, но поверю я вам только если вы покажите мне хоть малейшее доказательство. - отрезала я, чувствуя как мое сердце начало бешено колотиться. Девушка достала какую-то бумажку, от чего я вздохнула, чтобы успокоится. Ее руки с хрустом развернули маленький сверток и я увидела текст на турецком языке. Почему-то я сразу поняла, что там написано. «О моя сокровищница, скрытая во всем живом, моя жемчужина в каждой ветхой душе. Мое тайное крыло в каждой бескрылой птице! О признание в душах, смысл в обликах, о любимая, о Султанша! Я говорю любовь, любовь - раствориться хочу. Моя цель - быть единым, а не двумя…Мое сердце измучено, крылья сломаны, летаю низко… Глаза слепы, уши глухи… Дорога моя ведет только к любви… Разве не любовь приносит дождь, превращая воду в облака, а облака в воду. Разве воссоединение влюбленных не есть сумасшедшее слияние почвы с семенами? О любимая, о Султанша! Как я влюблен в Вас, так и вода влюблена в землю. Несмотря на жгучее солнце, несмотря на превращение с любовью…Испарившись и поднявшись в небо, она знает время своего возвращения, ждет терпеливо… Повеет ветер, ударит молния, заплачет облако и вода снова встретится с любимым. Вся Вселенная помогает встретиться влюбленным.» Слезы из глаз непослушно полились на бумагу. Я непослушно вытирала их руками, всхлипывала. Сейчас не было поддержки, я здесь совсем одна. Даже Валиде не сможет понять меня. Письмо упало вниз, и сейчас я наконец поняла. Нельзя влюбляться в тех, кого любят госпожи.