Сакура цветет лишь весной

      По всей стране проходил праздник любования цветущей сакуры. Этот праздник идёт не так уж и долго — семь дней максимум, а с холодами и того меньше. Но всё же это было прекрасное зрелище. Розовые лепестки изящно опадали на землю. Казалось, по всей земле положили тонкий ароматный ковёр.       Это был праздник мирного созидания. Даже в большом городе Токио не забывали о подобной традиции. В особенности одна знаменитая семья фехтовальщиков, жильё которой располагалось на самом краю города. Они проживали в отдельном доме, отчасти напоминавший миниатюрный домик самурая (может, общим восточным настроением).       На веранде сидела на полу, поджав под себя ноги, юная девушка с очень хмурым выражением лица. У неё карие глазами, светлая кожа и короткие темно-синие волосами, не доходящие до плеч. На её щеках под глазами есть веснушки (если подумать, редкая особенность для японки). Больше всего она была похожа на воительницу.       И очень необычно было услышать от неё настолько удивительные слова. — По красоте и изяществу, на которых и основаны эстетические принципы нашей культуры, с цветком сакуры не может сравниться никакой другой цветок в мире.       Как это часто бывает, ответ не заставил себя долго ждать. К ней со стороны подошёл юноша на два года старше её. У него были глаза оливкового цвета, тёмные волосы с каштановым оттенком, такая же светлая кожа и немного грубые черты лица. И всё же было в нём что-то возвышенное, словно он был самураем. Одет он был в однотонное кимоно светло-зелёного цвета, имеющее будничный характер. И довольно приветливо улыбался. — Инадзо Нитобэ, восемнадцатый век. У тебя прекрасный вкус к литературе. Как и всегда, поражаюсь твоей разносторонности.       Кагами ничем не выразила своё удивление, только легонько кивнула, приглашая его сесть с ней рядом. Она любила его компанию, хоть и не говорила об этом вслух (если уж только наедине с самой собой и личным дневником). Впрочем, он и сам понимал, насколько она рада его видеть, по-своему, но любит. Рэйден, а именно так его звали, начал ненароком любоваться нарядом любимой девушки. Светлый фиолетовый халат, заправленный в темные штаны, очень широкие, никак не стесняющие движения. Рядом с ней лежал её собственный деревянный боккэн (длинная «деревянная палка», является важным атрибутом в тренировках на выносливость). В общем, настоящая дева-воительница, прекрасная в своей тишине и опасная в своей маневренности. — Рэйден, как твоя стрельба из лука?       На этот вопрос он по-доброму усмехнулся. Рэйден её слишком хорошо знает: когда она придумывает что-то романтичное, перед тем она задаёт вопрос по отвлеченным вещам. И при этом у неё кончики ушей краснеют, из-за чего он испытывает к ней чувство высшего умиления. Удивительная она. — Мой сэнсей говорит, что мои движения отточены, словно я сам лук и направляю свою стрелу. Правда, он говорит, что я слишком часто прерываюсь на чтение книг.       Кагами кивнула с лёгкой улыбкой на лице. Он обожает читать книги и сам пишет маленькие истории. Но она тоже балуется, рисуя без разрешения матери. Иногда бунтарство приятно. — Я могу тебе помочь. Моя... утренняя дымка.       Рэйден быстренько чмокнул её в щёку, перед тем как на веранду пришла её мать. Уж ей не стоит знать, почему её хладнокровная доченька покраснела. Впрочем, он тоже покраснел от её милого прозвища для него.