Не то, чем кажется

Для следователя Говорова день сложился крайне неудачно. С самого утра ему пришлось вытерпеть головомойку от начальства, которому приспичило вдруг пропесочить Михаила Андреевича за не слишком эффективную работу. В общем-то нельзя сказать, что это не соответствует действительности, но что ж поделать, если попался так называемый «глухарь». Следствие с поджогом в ресторане Петра Червинского фактически уже закончено, и господин Суслов, судя по всему, отправится в тюрьму на несколько лет. Он фактически лично признался в том, что испортил проводку, дабы отомстить семье Червинских за давние обиды. Да и улики все в наличии. Правда, Михаил все же не до конца верил в то, что Суслов додумался до всего этого сам и действовал в одиночку. Определенно, за ним кто-то стоял, Михаил это кожей, что называется, чувствовал: и поджог, и покушение на Петра Червинского, в результате которого пострадала его жена — действия одной цепи. Собственно, показания Славиной, она же Родзевич, это также подтверждают. Но больше доказательств у Михаила, разумеется, нет. Впрочем, это уже дело прокурора и адвокатов Суслова, буде они у него есть. Теперь дело уже в суде, ну да и бог и с ним! И все-таки, Михаил нутром чуял, что так просто всё это не окончится. Михаил дописал и еще раз проверил свой отчёт для начальства, потянулся и подумал, что хотя бы сегодня он сможет уйти домой пораньше, а вечером ему удастся побыть с женой и детьми, дома, в спокойной обстановке. Когда зазвонил стоящий прямо перед ним телефон, следователь вздрогнул и с тоской закатил глаза: загад не бывает богат, как говаривала его бабушка. Наверняка начальство решило прибавить ему еще работы… — Я слушаю! — проговорил Михаил, сняв трубку. — У меня для вас не очень-то хорошие новости, капитан, — раздался на другом конце провода голос майора Василенко. — Вам нужно срочно собрать свою опергруппу и отправляться на выезд. Два трупа недалеко от той самой дачи, за которой мы некоторое время наблюдали. Машину столкнули в пруд… — Понял! — отозвался Михаил. Вздохнув (не судьба, видимо, сегодня ему пораньше приехать домой к жене и детям), он убрал все бумаги в стол, надел пиджак и направился к выходу.

***

Степан Задума готов был рвать и метать. Все же Захар, как ни крути, был самым толковым из его помощников, а нынешние никуда не годятся. Чёрт бы побрал эту шлюху, Наташеньку Дорошенко, она же милейшая мисс Лили. Когда он познакомился с ней, узнал, кто она такая, то поначалу обрадовался, потому что она могла, как ему казалось, помочь подобраться к Червинским. Степан давно уже поклялся отомстить Петру за то, что тот засадил его за решетку. В молодости Степан искренне полагал, что он способен свернуть горы и завоевать весь мир в одиночку. Он довольно быстро сориентировался и понял, как ему разбогатеть. Клуб, который он очень быстро прибрал к рукам, втянув бывшего владельца и своего компаньона в долги (как без труда обыграть «лоха» в покер или преферанс Степан выучил чуть ли не в детсадовском возрасте), приносил неплохой доход. Но Степану этого оказалось мало, поэтому кроме обычной танцевальной программы он очень быстро развернул сеть, так сказать, сферы услуг из серии «как скрасить свой досуг». Девушки-танцовщицы очень быстро сделались девочками по вызову. Кроме того, специальная команда занималась еще и выпуском фильмов и фотографий для любителей клубнички, а заодно Степан занялся сбытом и торговлей наркотиками. Это-то и было его основным доходом, и он тщательно скрывал ото всех эту свою золотую жилу. Соломию он подцепил как раз в клубе. Она зашла, как сама выразилась, пропустить рюмочку и скоротать вечерок. Девица была довольно-таки миловидная: стройная, ладная, с точеной фигуркой, а к тому же, как Степан успел заметить, недотрогу из себя строить была не склонна. Она пожаловалась ему на свою горькую судьбу: её выгнали из института, и теперь она прозябает в заштатном ансамбле народного танца. Степан без труда затащил милашку в койку в тот же самый вечер, и через неделю дурёха уже смотрела ему в рот и готова была с «миленького Стёпочки» сдувать пылинки. Как раз в это время милиция стала проявлять тщательный интерес к основному источнику дохода Степана. Был пойман и арестован один из курьеров с большой партией, и Степану отныне приходилось осторожничать. Большую часть средств, что ему удалось скопить, пришлось потратить на то, чтобы подмазать, как говорится, власть имущих. Соломию к тому времени он пристроил трудиться в ночном клубе, танцевала она и впрямь божественно. К эскорту он её, правда, не привлекал, не хотел ни с кем делиться. Ну, разве что пару раз вынужден был одолжить ее на ночку-другую особо важным и богатым клиентам. На другой день Соля пила, как не в себя, и рыдала, обвиняя любовника в том, что он её совсем не ценит. Приходилось раскошеливаться на цацки и поездки на курорты, дабы задобрить её. Однажды Степан приказал ей провести пару дней на даче одного весьма состоятельного человека, который держал несколько винных магазинов. Когда Соля вернулась, сразу же заявила, что уходит от Степана. — Мне надоело, что ты делаешь из меня шлюху! Если бы ты только знал, — разрыдалась она, — что он и его приятели (их между прочим было четверо!) со мной вытворяли там… Но тебе всё равно! Степан отхлестал ее по щекам и приказал немедленно прекратить истерику: — Ничего, — прикрикнул он на неё, — от тебя не убудет, а у нас зато зазвенят в кошельке денежки! — Я не могу так больше! — закричала Соломия. — Меня тошнит уже от всех этих мерзких рож, пойми! — Тогда проваливай отсюда к чёртовой матери! — обозлился он. — Но смотри, если только откроешь рот, я тебя из-под земли достану! — Сам катись ко всем чертям! — бросила ему на прощание Соломия. Через неделю Степан почувствовал, что скучает, ему не хватало её, да и знакомые интересовались, почему она больше не танцует. Он попытался найти Соломию и очень быстро узнал, что она пристроилась на работу в какую-то школу и преподает там танцы. — Моя Соля — учительница! — расхохотался Степан, когда приехал навестить ее. — Рассказать бы директору школы, кем ты была раньше! — Стёпа, — взмолилась Соля, — я прошу… не надо! — Вернёшься ко мне, — тут же сказал он, — я буду молчать. — Стёпа, — просияла она, бросаясь к нему в объятия, — я ведь сама только о том и мечтаю: быть вместе с тобой. И чтобы только мы вдвоём! Без всех. Степан узнал, что школа, где работала Соля, принадлежала Анне Червинской, а муж её, который ей эту игрушку и подарил — богатенький буратино. Степану не помешали бы лишние деньги, но подобраться к Петру оказалось не так-то просто, но тут вдруг Соля огорошила Степана новостью о беременности. План родился сам собой: поймать Петра на крючок, а потом его можно будет доить очень долго. Увы, ничего не вышло. Соля сделала всё, как нужно, но Пётр все же понял, что его хотят обмануть. Он задействовал свои связи в органах (этого-то Степан как раз и не предусмотрел), и в результате Степана упекли за решетку на много лет. Когда он вышел, выяснилось, что жизнь изменилась коренным образом, все связи его канули в лету, остался лишь один ночной клуб, где заправляла Люба Макарова, его дальняя родственница и добрая подруга, но этого, конечно же, было ничтожно мало. Соля к тому времени давно умерла, а где её ребенок — бог его разберет, Степану его судьба была совершенно не интересна. Он принялся из кожи вон лезть, чтобы вернуть себе все, что потерял, и мысли о мести помогали ему смириться со всем, что произошло. Пётр обязан заплатить ему за всё зло, что причинил! Поэтому-то Степан и обрадовался встрече с Натали. Она должна была помочь ему, но вместо этого вдруг возомнила себя королевой. Она твердо решила взять дело в свои руки и всё испортила. Причем, стоит заметить, во второй раз: впервые она пыталась насолить своему свёкру и его семейству несколько лет тому назад, но и тогда она точно так же потерпела крах. Вот и на этот раз: покушение сорвалось, Пётр остался жив, ну, разве что ресторан его сгорел (да и то — не целиком), да газетчики шум подняли и жена его была ранена, — но всё это просто-напросто пальба из пушки по воробьям. Да и та шлюшка, которая должна была выполнить часть грязной работы: соблазнить сына Петра, а потом обвинить его в изнасиловании, — сорвалась с крючка. В этом тоже была немалая доля вины Наталочки. Степан припугнул Наталью, сказал, что отныне будет действовать самостоятельно, а она — всего лишь его девочка на побегушках. Её задача — выполнять его приказы и согревать его постель, когда ему того захочется. Но она оказалась круглой дурой, не поняла, с кем связалась и решила обвести Степана вокруг пальца. Идиотка! От своих подручных Степан узнал, что Натали уехала из дома, а когда он достал распечатки её звонков и запись телефонного разговора (пришлось выложить кругленькую сумму), понял, что подалась Натали к своему братцу. Степан выследил Натали: она приехала к брату с вещами, и они оба собрались сделать ноги. Хотели убежать за рубеж, негодяи! Степан позвонил им (телефон ему также удалось раздобыть), сообщил, что такси уже ждет у подъезда. Эти два дурака спустились, сели в его машину… Брата он застрелил первым. Он сел на сиденье рядом с водительским, и Степан быстро заблокировал двери, достал пистолет из внутреннего кармана и выстрелил буквально в упор. Натали завизжала, как резаная, но следующая пуля заставила ее замолчать. Степан не привык спускать предательство и самоуправство. Машину он отогнал за город, туда, где Натали снимала свою дачу, пересадил ее брата на водительское место, вложил ему в руку пистолет. Потом он завел мотор и столкнул машину в пруд. Одной проблемой меньше, подумал он. И вот теперь наконец-то настала очередь Петра Червинского. Степан отдал приказ своим подручным привезти к нему на квартиру на окраине города, которую специально снял для этого, малолетнего сына Петра. В идеале, конечно, неплохо было бы и жену его прихватить, об этом, помнится, и Натали мечтала. Пётр-то не промах: женат на молоденькой, и бабёнка его и впрямь соблазнительная. Степан не отказался бы с ней немного порезвиться, а Петру от этого, разумеется, было бы еще хуже. Но к ней подобраться было не так-то просто, с ней всюду таскались охранники. Разобраться с ними, конечно, можно, но это наделает много шуму. С сынком тоже все оказалось не так-то просто: помощники все перепутали, и притащили Степану не сына Петра, а внука. Сын, как оказалось, задержался в школе, а за внуком приехал шофер. Пройти в школу посторонние не могли, поэтому пришлось ждать в укрытии. Когда подъехала машина Петра, они обрадовались, и после того, как шофер вывел из школы мальчишку, они устремились за ними к парковке, где осталась машина. Шофер получил удар железным ломом по голове, мальчишке же зажали рот, затолкали в машину и сорвались с места. — Дебилы! — заорал Степан на своих подручных. Два амбала, у которых, впрочем, нет ни капли мозгов, потупились и начали лепетать, что кто ж мог знать, что мальчишек двое. — Босс, мы все делали по инструкции, — пробасил один. — И какая разница, сын или внук! — подхватил второй. — Чёрт с вами! — махнул Степан рукой. — Пошли оба вон! В общем-то, оно, конечно, правда: внука-то Пётр поди тоже любит, как-никак родная кровь. Мальчишка, кстати, оказался довольно резвым, и когда Степан зашел его проведать в комнатенку в мансарде, обнаружил, что тот отправляет кому-то смс. Степан выхватил у него телефон, пригрозил, что еще одна такая выходка, и он оторвет мальчишке голову. После чего связал ему руки и заклеил скотчем рот. — Сиди тихо, пацан, понял? Иначе… тебе будет очень плохо! Мальчишка закивал, съёжившись при этом от испуга. — Вот и хорошо, — удовлетворённо кивнул Степан. — Игра началась, господа Червинские!

***

— Вот так обстоят дела, Пётр Иванович, — рассказывал следователь Говоров. — Машина принадлежит… Захару Захарченко, тому самому, который не так давно покончил с собой в следственном изоляторе. А убитые — Николай Дорошенко (у него в кармане обнаружилось служебное удостоверение) и… Вот! — он протянул Петру фотокарточку. — Не может быть! — хором воскликнули Пётр и Лариса, которая присутствовала при разговоре. — Это же… — Лариса помотала головой. — Но как такое возможно? — Получается, — Пётр взглянул следователю в глаза, — она осталась жива? — Выходит, что так, — отозвался Михаил Говоров. — И потому есть все шансы подозревать, что именно они стояли за покушением на вашу жизнь. — Какой кошмар! — прошептала Лариса. Пётр обнял ее за плечи: — Как ей удалось… Впрочем, — перебил он сам себя, — тело тогда сильно обгорело, и Гришка, кажется, не смог его опознать. — Значит, — вздохнул Михаил, — она специально все подстроила. А Николай ведь служил в полиции, поэтому он вполне мог помочь сестре. — Но кто их убил? — спросила Лариса. Михаил пожал плечами: — Это мы обязательно выясним, но пока нас пытаются убедить в том, что это Николай убил сестру и застрелился сам. Но я… не очень-то верю в это.

***

Охранник Игорь влетел в кабинет, как оглашенный, даже не постучав: — Пётр Иванович, беда! — Что стряслось? — хором воскликнули Пётр с Ларисой. — Афанасий Пилипенко доставлен в больницу с черепно-мозговой травмой. Его ударили чем-то тяжелым по голове прямо на парковке у школы. — Где Петя? — хриплым голосом проговорил Пётр. Сегодня у Лёвы было занятие с хором, поэтому он задержался в школе, а после его забрала Лариса. Она заехала в школу после визита к Гришке, куда ездила вместе с Анной, и привезла сына домой. Петю же Афанасий должен был забрать раньше, после отвезти его на футбол, дождаться окончания занятий, а потом также отвезти его домой. — Пети… не было там, Пётр Иванович, — тихо проговорил Игорь. Охранник в школе сказал, Афанасий забрал его, и они пошли к парковке. — Боже мой! — побледневшая Лариса опустилась на стул. — Только без паники! — тут же воскликнул Михаил Говоров. — Мы сейчас же начнём действовать. Нужно ехать в школу. — Да, — кивнул Пётр, — я еду с вами! Игорь, — повернулся он к охраннику, — вам нужно немедленно усилить охрану дома. Чтобы, как говорится, и мышь сюда не проскочила. Ларис, — обратился он к жене, — а вам с Лёвой сейчас лучше вообще никуда не выходить. Даже во двор. Лариса молча кивнула: — Да, как скажешь. — Ваш муж прав, — отозвался Михаил, — так вы будете в безопасности. — И не говори пока ничего Лёве, — продолжил Пётр. — Не скажу, — кивнула Лариса. — Петь… — она погладила его по плечу. — Ты… Всё будет хорошо, вот увидишь! Он кивнул и порывисто обнял её: — Да, разумеется… В ту же самую минуту они услышали, как во двор въехала машина: — Кто-то подъехал, — пробормотала Лариса. — Может быть, Катя? Боже мой, ведь ей же надо как-то сказать… Пётр не успел ничего ответить, потому что зазвонил стационарный городской телефон. Пётр тут же кинулся к столу, снял трубку и включил громкую связь, переглянувшись при этом со следователем. Велика вероятность, что это как раз насчет Пети. Если его похитили (а сомневаться в этом уже не приходится), то они обязаны выставить свои требования. — Алло! — стараясь говорить как можно спокойнее, проговорил Пётр. — Слушай меня внимательно! — раздался в комнате громкий, хриплый голос. — Если ты желаешь видеть своего внучка целым и невредимым, сделаешь то, что я велю. И не вздумай даже посмотреть в сторону полицейского участка, иначе получишь мальчишку по частям. Ты понял меня?