мало

он дрочил на неё. уже который его вечер проходил, буквально, так: поставить треки ее группы, затем перейти на более ранние сольные композиции, опять найти на ютубе старый трек «антиутопія», параллельно с этим листая ее инстаграм. он даже не знал, в какое время и что конкретно заставляло его начать мастурбировать на Катю. возможно, переломным моментом становились ее парты в «антиутопії», возможно ее фото становились причиной его возбуждения. но одно он знал точно. он не мог не кончить от мысли о том, что Катерина, почти его Катерина - «самая влиятельная женщина Украины». «sugar mommy» - мелькало у него в голове после этой фразы. Катя была далеко. почти полторы тысячи километров разделяли их. она дрочила на него. Дамиано был слишком хорош для своих лет. они не прервали общение после евровидения. они не смогли бы его прервать. слишком много всего произошло. она вспоминала их знакомство, прогулку по набережной…дальше голова не хотела удерживать никаких романтичных воспоминаний. мысли уходили в другое русло, в котором она прекрасно помнила, как стонала, наверное, на весь отель от того, как Давид яростно втрахивал ее в кровать своего номера, как пыталась ухватить ртом воздух, которого было катастрофически мало и который, черт возьми, просто пропах сексом, их сексом. она кричала, умоляла, дрожала и вздыхала, а он целовал ее, не оставляя нетронутым ни один миллиметр ее кожи. уже сейчас, будучи дома, она почти каждый вечер скидывала ему свои фото. считала это долгом. всегда по-особенному домашние, по-особенному греющие душу, с легким намеком на интимность. в ответ он присылал ей свои фото, на которых выглядел непривычно для всех, но так привычно для них двоих. они не могли друг без друга. даже спустя время. и оба благодарили всех богов за то, что подарили им Польшу, сентябрь, 2021 год и таких охуенных менеджеров. увидев Катю, черт побери, в своём же отеле, Дамиано конкретно опешил. зажмурился пару раз, дабы убедиться, что это не галлюцинация и не сон. но нет. она стояла прямо перед ним, правда, повернувшись спиной, и что-то говорила девушке за стойкой регистрации на первом этаже гостиницы. Дамиано так и стоял, как вкопанный, пока Павленко сама не повернулась в его сторону, в спешке укладываясь что-то в сумку, и не подняла глаза прямо к нему. сколько они так простояли? одному богу известно. а может и нет, если он также засмотрелся на молодых людей, что вполне вероятно. -нет. - Катя стояла, буквально, с открытым ртом и смотрела на Давида. крепко зажмурилась и вновь открыла глаза. не кажется. - нет… -да. - Дамиано подошёл ближе, взял ее хрупкую ладонь и почти невесомо коснулся её губами. - да, черт побери. он подошёл ближе, проводя своей рукой по ее подбородку, щеке, виску, мочке уха, за которое он аккуратно заправил выбившуюся из общей прически прядь. осторожно коснулся ее волос, но тут же слегка отдернул руку, осведомляясь: -можно..? - шёпотом спросил Дамиано, до сих пор глядя Катерине в глаза. -можно. - также тихо ответила она и, встав на носочки, ещё тише сказала прямо на ухо: - прикоснись ко мне. и Давиду окончательно снесло крышу. Дамиано не помнит, как они добрались до его номера, как они открыли дверь и как закрыли ее, как оказались посреди комнаты, как он усадил Павленко на письменный стол, стоящий у стены под большим зеркалом. он помнит, что безумно соскучился по такой его Катерине - безумной, возбужденной и властной. -прикоснись ко мне, черт возьми! - громко стонет она где-то около его уха, пока Давид целует ее шею, ключицы и плечи, оставляя в некоторых местах на них небольшие фиолетово-красноватые пятнышки. теперь она точно его. он пометил свою территорию. Катя запускает руку в его волосы, немного неаккуратно перебирая их, отчего Дамиано еще сильнее заводится, резко снимая с себя одежду. Павленко моментально припадает к его пылающей коже на груди, ведёт рукой снизу вверх, от края брюк до самой шеи, слегка задевая соски и пирсинг в одном из них, и резко, но слабо, на сколько хватает сил, сжимает ее в районе кадыка, отчего Давид издаёт почти что мученический стон, срывая с себя брюки вместе с нижним бельём, после чего помогает Катерине с застёжкой на платье, с которой она мучается почти с самого начала, и, наконец, освобождает ее от всей одежды и белья, которое на ней было. -прошу тебя, сделай это… - почти в самые губы Дамиано стонет Катя, накрывая их своими и жадно целуя. -громче, Катерина, громче! - не просит - заставляет. -Дамиано, прошу тебя, трахни меня, черт тебя побери! - снова срывается на крик, переходящий в стон. как тогда. как Роттердаме. Давид подхватывает Катю под ягодицы и переносит на кровать, роняя на белоснежное постельное белье. забирается туда же, нависая на девушкой. она часто-часто моргает, пытаясь сконцентрироваться на чем-то, кроме возбуждения. Дамиано смотрит в Катины глаза. глаза, которые выражают одновременно пустоту и море эмоций. глаза, которые умоляют, хотят, отдают. глаза, глядя в которые Давид забывает обо всем. он медленно опускается ниже, оставляя поцелуи на животе и рёбрах девушки. он целует ее ноги, начиная со ступней, заканчивая маняще выпирающими тазобедренными косточками Кати. и наконец опускается к ее влагалищу. Катя вновь стонет, отчего Дамиано понимает, что делает все правильно. он ведёт языком по ее бедру. кожа на нем горячая, буквально, раскалённая. медленно пробует Катерину на вкус, проникая в неё языком. та шумно вдыхает, изгибаясь в спине. Давид начинает аккуратно двигать языком, получая на это одобрительное мычание девушки и чувствуя, как она извивается, лёжа на кровати. Дамиано наконец входит в Катю, издав звук, похожий на на вздох и какой-то звериный рук одновременно, сливающийся с очередным Катиным вскриком. ее крики. пожалуй, ещё одна вещь, от которой Давид может кончить, даже не прикасаясь к себе. кажется, только Павленко может так стонать, начиная с громкого звука, на практически всегда одинаковой высокой ноте, а после срываясь на поле глубинный, что ли, звук, исходящий откуда-то изнутри. в некоторых Катиных песнях есть такие окончания нот. в том же «Шуме», например. но все же Павленко в песнях и Павленко в постели - две абсолютно разных девушки. такие разные, но такие охуенные. -быстрее, Дами, прошу тебя… - произносит Катерина, растягивая «а» в его имени из-за легкого постанывания. и он начинает двигаться в ней быстрее. почти никому и никогда не позволено что-то менять в заданном самим Давидом темпе. но Кате дозволено и это. здесь она решает, что и как ему с ней делать. Дамиано кончает, прижавшись всем телом к Катерине и издав ей на ухо довольно громкий стон дрожащим, от достигнутого пика удовольствия, голосом. Павленко, запрокинув голову максимально назад, прогнувшись в спине, надрывисто дышит, пытаясь делать это нормально, но не выходит. слишком хорошо. но слишком мало. мало Дамиано. -мне так тебя не хватало, Катерина… - словно читая ее мысли, шепчет Давид, опускаясь на кровать рядом с девушкой и поворачивается на бок, чтобы видеть катино лицо. катины глаза. -мне тоже. - отвечает она, также поворачиваясь к парню и накрывая их обоих одеялом, под которым она обвивает тело Дамиано руками и ногами, прижимаясь максимально ближе. - ты даже не знаешь, как я люблю тебя. мне тебя катастрофически мало. -куда вы едете дальше? в Эстонию, верно? - Дамиано прекрасно знал, куда Катя с группой едут в тур после Польши. он смотрел ее прямые эфиры и истории, не пропуская ни одну. -да. а вы? - Катя тоже все знала. из внезапного случилась только эта встреча в здесь, в Варшаве, и то, наверное, только потому, что рейс в Таллин почему-то перенесли на 4 дня вперёд. но это было не страшно, концерты там начинались все равно чуть позже. -а мы домой. и до ноября. - Давид вздохнул, проводя рукой по катиным плечам, рукам, рёбрам. - может, приедешь? -очень хочу. но пока не обещаю. - Павленко, до сих пор глядя Дамиано прямо в глаза, провела рукой по его волосам, пропуская прядки сквозь свои тонкие, изящные перста. -я люблю тебя, Катерина. - парень вдруг резко притянул девушку к себе, сжимая ее в своих крепких объятиях. - мне слишком мало тебя. -мне тоже. и я люблю тебя. - она, с трудом шевелясь в руках Давид, начала гладить его спину. -самая влиятельная женщина Украины. - шепчет он ей на ухо, отчего та начинает тихо смеяться. -я лишь на десятом месте. - также шёпотом отвечает она, сквозь смех. -для меня всегда будешь на первом. - Дамиано целует ее в висок, чуть ослабляя объятия, чтобы Катерина могла лечь так, как ей удобно. - sugar mommy… он начинает тихонько смеяться, а Павленко в шутку толкает его в плечо и тоже, смущаясь, смеётся. ветер шелестел занавесками номера, создавая легкий фоновый шум для их любви. где-то на улице играла музыка, сливаясь с их сердцебиением, которое и так стало одним целым. из коридора отеля доносились какие-то голоса, но и они не могли перекричать голоса в их головах, постоянно твердившие «я тебя люблю» друг другу. всего этого так нахватало. всего этого было катастрофически м а л о .