Благие намерения

      Как жаль, что хладные не могут спать. На несколько часов выпасть из реальности или пропустить целый год, век, чтобы, очнувшись, удивиться новизне хотя бы чего-то. Время тянулось клейкой субстанцией, как смола, едва перетекающая через секундную стрелку. И я был доисторическим насекомым, застрявшим в этой смоле.       Я вздохнул, глотая вязкую слюну, смешанную с ядом. Стоило пойти на охоту и потащить с собой Джаспера. Он держался бодро, но его жажда жгла мое горло, усиливая боль в нем. Бывают вещи, которые нужно просто переждать, как скучное ожидание в очереди или заключение в одиночной камере. Таким бременем являлась человеческая школа. Перетерпеть несколько лет однообразных уроков, постоянно испытывая жажду от аппетитных запахов одноклассников, потом поступить в колледж и начать все сначала. У находящихся в заключении или ожидающих в очереди рано или поздно наступает момент, которого они ждут: освобождение, их номер на табло или, в крайнем случае, электрический стул. Для меня подобной перспективы не существовало. Жизнь казалась бесконечным ожиданием в очереди, без цели и без надежды продвинуться вперед.       Мы словно по инерции ходили на уроки, выполняли бесполезные домашние задания, придумывали себе занятия, притворяясь, что живем. Каждый находил свой способ убить время. Имея пару, делать это проще. Эмметт, например, мог часами пялиться, как Розали копается в железках, не считая, что день прожит зря. Для него то было занятие, наполненное смыслом, даже если в голове не звучало ни единой мысли.       Он и Элис проявляли поразительную изобретательность в поиске развлечений. Абсолютно довольные своим положением, они порой жаловались, что сутки слишком коротки. Странные. Я бы с радостью отдал им свое время, будь это возможно, и все остались бы в выигрыше. Вместо этого я считал тиканье, издаваемое часами у меня на руке, отщипывая кусочки от какой-то человеческой еды, взятой мной в столовой. Выбор пал на нее, потому что запах показался наименее противным из всего. Корица и ваниль создавали почти приятный аромат.       Я встретился взглядом с Розали, таким же скучающим, как и мой.       «Еще полгода», — подумала она.       — В моем случае полтора, — вслух возразил я.       Будучи старшим, я выглядел моложе. Это означало для меня лишний год школы, но в то же время и дополнительный год на одном месте. Еще полтора года, а потом… все равно ничего не изменится. Но нужно же ждать хотя бы чего-то.       Рядом с Розали вершилось правосудие Элис. Помогая Эсми расчищать участок для будущей постройки, Эмметт увлекся, изображая Кинг-Конга, и не уследил, куда бросил мешающий валун. Он веселился, пока не услышал звон битого стекла. Съежившись и закрыв один глаз, он медленно повернулся, чтобы увидеть уничтоженную им машину Элис. Эмметт был не из тех людей, что бегут от ответственности, поэтому, понурившись, он направился прямо к Элис и покорно положил голову на стол перед ней. Однако Элис редко опускалась до банального насилия.       «Все пропускаешь», — мысленно заметила она.       Я вздохнул, глядя на Эмметта. Со страдальческим видом он вел немой диалог с зеленой человеческой едой, наколотой на вилку. Чтобы Элис простила его, растение придется съесть. Жестоко.       «Ой, да брось! — раздался голос Элис в моем разуме. — Что, лучше оторвать ему голову?»       Может быть, и так. Я поморщился, представив, как отвратительное нечто будет проходить через горло, попадая в желудок. Сидя так близко, я не мог закрыться от ощущений Эмметта. Значит, мне придется разделить эту радость с ним. А потом, уединившись, Эмметту предстоит извергнуть её обратно.       «Об этом я не подумала, — поняла Элис, видя выражение моего лица. — Прости».       Я снова вздохнул.       — Готов? — спросил Джаспер.       Отсутствие ответа от Эмметта он расценил как согласие и толкнул поднос. С грохотом упав на пол, тот привлек к нам внимание нескольких учеников за соседними столиками. Все видели, что мы никогда не едим в кафетерии, но это объяснялось брюзжанием: окружающие думали, что задаваки Каллены считают школьную еду недостойной употребления. В чем-то они были правы, и сегодня представился случай подтвердить эту легенду.       Эмметт мужественно отправил зеленое нечто в рот, намереваясь проглотить, не жуя, но не тут-то было. Потоки его мысленной ругани заглушили голоса сотни людей вокруг, когда он ощутил нечто на языке. Рыхлое, травянистое, волокнистое. Тело отказывалось принимать это, выделяя яд и вызывая спазм в желудке. Чувство походило бы на тошноту, если бы хладные могли испытывать ее. Эмметт осмотрелся по сторонам, ища, куда выплюнуть.       — Глотай, — пригрозила ему пальцем Элис.       Героическим усилием Эмметт протолкнул мерзкое растение в горло. Комковатая дрянь заскользила по пищеводу. Я вздрогнул. Продемонстрировав Элис пустой рот, Эмметт, хныча, опустил голову на плечо Розали, вдыхая запах ее волос в надежде, что это поможет избавиться от послевкусия. Джаспер смеялся, даже сам Эмметт находил в этой ситуации нечто забавное. Ну или найдет, как только этот овощ перестанет ощущаться камнем внутри.       Розали погладила его по кудрявой макушке.       «Пожалеть тебя тоже?» — выгнула бровь она.       Я отмахнулся.       — Спасибо, обойдусь.       «Эдвард Каллен».       Я машинально обернулся, услышав свое имя, хотя вслух меня не звали. Дурацкая привычка. Взгляд наткнулся на незнакомое и в то же время слишком знакомое лицо. Оно успело поднадоесть мне за день. Источник голоса, позвавшего меня, находился немного в стороне. Джессика Стэнли. Я поспешил отгородиться от нее, под этими кудрями таились такие омуты, что иные черти предпочли бы держаться подальше.       — Новенькая в помещении, — произнес я так, чтобы уловить это мог только чутких слух моей семьи.       — Где? — Эмметт тут же ожил, переключившись, наконец, со своих ощущений на другую тему.       — Джессика Стэнли пересказывает ей сплетни о Калленах.       Элис вдруг затараторила в голове свое сочинение по испанскому. Встав, она выбросила содержимое своего подноса в урну и ушла. Джаспер вопросительно посмотрел на меня, я пожал плечами. Все имеют право на секреты. Имея талант к телепатии или предвидению, необходимо обладать чувством такта, особенно если живешь в семье.       — Мы что, тоже будем делать из этого событие? — проворчала Розали.       Новая девочка появилась в школе Форкса. Великое дело. Белла Свон заполнила сегодня мысли всех и каждого. Что поделать, мы жили в очень маленьком и чрезвычайно тихом городе. Нынешние школьники вместе лепили снеговиков в детском саду и начальных классах. Их родители строили дома на соседних улицах, посещали церковь, видели друг друга каждый день на протяжении всей жизни. И вдруг явилась незнакомка. Такого здесь не бывало с нашего приезда. Моя голова была переполнена подростковыми фантазиями о загадочной дочке шерифа.       — Имей она немного сочувствия ко мне, осталась бы в Аризоне.       Розали фыркнула. Джаспер не обращал на нас внимания. Его интересовало, куда пошла Элис. Он всегда хотел знать, чем она занята, но она расскажет позже, если захочет. В отношениях этих двоих секреты странным образом уживались с полным доверием.       — Они спортсмены или вроде того? — спросила новенькая.       Когда она заговорила, стало проще настроиться на нее, чтобы выделить нужный диалог из общего гула. Скучная обязанность в моей рутине — проверять, что думают о нас окружающие, чтобы никто не подобрался слишком близко к тайне семьи Каллен.       — Вообще-то нет. По крайней мере, ни в какие команды они не вступают, но ходят слухи, что они занижают свой возраст.       — В десятку, — качнула головой Розали, выдавая, что она тоже слушает, хотя выглядела равнодушной.       — Поэтому им нельзя выступать на соревнованиях даже в выпускном классе. Говорят, Розали и Эмметт сбежали из дома, потому что им не позволяли быть вместе, и долго скрывались. А по другой версии, когда они жили на Аляске, Розали забеременела и ребенка отдали на усыновление. Поэтому они пропустили год или два. Так что они вроде второгодников.       Хмыкнув, Розали тряхнула волосами и отвернулась. Волна раздражения, исходящая от нее, вывела Джаспера из задумчивости.       Разумеется, мы знали о слухах во всем их разнообразии. Особенно много версий сочиняли о Джаспере и Эммете, поскольку они выглядели взрослее большинства школьников. Им приписывали и скандинавское происхождение, и детскую колонию, из-за которой они пропустили пару лет, и даже программу защиты свидетелей. Джасперу особенно нравилась версия, что он полицейский под прикрытием, внедренный в школу. Да, средняя школа Форкса определенно рассадник криминала.       — Чего они все так галдят? Разве их рты не должны быть заняты едой? — ворчал Эмметт.       — Да что там такого интересного? — Розали всерьез сердилась. Под слоем злости на Джессику Стэнли и других городских сплетников таилась ее досада на себя, что глупая болтовня расстроила ее. Еще глубже сидела ее боль от утраты человеческой жизни и несбыточные мечты, чтобы хотя бы часть этих слухов оказалась правдой. А в самой глубине, куда даже она сама старалась не заглядывать, главная ее печаль, которую задела Джессика, — неспособность стать матерью. Сознание Розали было сложной системой.       — Шутишь? Это же как сериал смотреть.       — Весьма посредственный.       — Тихо. И так ничего толком разобрать не могу.       — Если ты говоришь, что Розали и Джаспер — близнецы, как же тогда вышло, что она, второгодница, учится с ним в одном классе?       — Обнаружены признаки разумной жизни, — Эмметт удивился, будто собака вдруг заговорила.       — О, — «черт, тебе все разъяснять надо? Не все ли равно?» — Ну, наверное…       Поразительное двуличие, с виду Джессика излучала абсолютное дружелюбие.       — Наверное, люди просто придумывают всякую чепуху от скуки, — перебила ее новенькая.       Неожиданно. Я удивленно обернулся, встретившись с сочувственным взглядом Беллы Свон, и тут же отвернулся, устыдившись, словно она поймала меня на подслушивании. Услышал замешательство Джаспера, покачал головой.       — Это она зря, — прокомментировала Розали. — Ей бы соглашаться да помалкивать. У нас закрытый клуб изгоев. Если местные ее не примут, мы ее к себе не возьмем.       — Но это же мило, ты подумай, она нас защищает.       — Жуть какая, мы прямо как эти сельские детишки, приковали все внимание к новенькой. Как же скучно мы живем.       — Ну, если верить Джессике Стэнли, страсти тут кипят, особенно у нас с тобой, крошка.       — А как зовут парня с рыжеватыми волосами?       — Ты ей понравился, Эдвард, — для Эмметта развлечением могло быть что угодно.       «Хаха, держи карман шире».       — О, это Эдвард. Красивый, правда? — когда Джессика заговорила, она была само очарование. Какой талант пропадает! — Говорят, доктор оттачивал на своих детях навыки пластической хирургии. Но с этим он явно перестарался, так что можешь не пытаться, он ни с кем не встречается. По-видимому, наши девушки недостаточно хороши для него.       — Мисс Стэнли на страже целомудрия нашего Эдварда, — хихикал Эмметт. — Может, наймешь ее на полставки отваживать девиц?       — Она неплохо трудится и на голом энтузиазме. — Что ж, да, это забавно. Первое время я являлся постоянным героем фантазий Джессики, и в отсутствии воображения ее не упрекнешь. Мне пришлось испугать ее, чтобы избавиться от столь повышенного внимания.       — Что насчет новенькой, Эдвард? Она еще не планирует подкинуть трусики тебе в шкафчик?       — Отвратительно, Эмметт! — одернула его Розали.       — Это не я, детка. Правда, это была Джессика. — Шуточка вполне в духе Эмметта, но тут он в самом деле был ни при чем, с тех пор у меня нет шкафчика в школе.       Я снова встретился взглядом с новенькой, заметив смешинки в ее глазах, но что ее позабавило, не услышал. Строго говоря, я не услышал ничего с того места, где она сидела. Странно. Попытавшись отгородиться от всех остальных мыслей, я сосредоточился на ней и… тишина. Новенькая провела рукой по голове, в которой не оказалось ни единой мысли. А я решил, что она не так уж глупа.       — Ты погорячился с разумностью, Эмметт.       — Почему?       — Похоже, новенькая совсем не думает.       — Так бывает? — Джаспер тоже заинтересовался нашим разговором.       Я пожал плечами.       — Говорят, пустой сосуд гремит громче, чем полный бочонок, — заметил он.       — Если сосуд совсем пустой, то и греметь там нечему.       — Ну так это сейчас. Они долго жили с миссис Каллен. Они вроде ее племянники или дальние родственники, оставшиеся без родителей. Что-то такое.       — Какая она молодец, будучи столь юной, взяла на себя заботу о трех детях. Не каждый решился бы.       Ну что ж, мозгами не богата, но хотя бы сердце не озлобленное.       — Говорят, миссис Каллен бесплодна.       — Не могу больше это слушать, — подскочила со своего места Розали. — Пойдем, Эмметт, на сегодня кино окончено.       Розали никогда бы в этом не призналась, но она была тронута неожиданным заступничеством, особенно в том, что касалось Эсми. Невозможность что-то сделать, когда плохо говорили о нашей приемной матери, сводила ее с ума.       Мы пошли к выходу, утратив интерес и к новенькой, и к сплетням. Ничего опасного для нас не прозвучало в разговоре, но это хоть какое-то разнообразие. Я пребывал в уверенности, что компания пустоголовых девиц Форкса пополнилась новой достойной особью. Возможно, она их даже возглавит. Сознание без единой мысли. Ей можно баллотироваться в Конгресс. Никогда еще я так не ошибался.       Бывает, одна фраза переворачивает жизнь с ног на голову, разделяя ее на «до» и «после». В моем случае эта фраза была сказана тихим робким голосом:       — Извини, здесь никто не сидит?       Словно она зажгла огонь в заледенелом плену, сковавшем все мысли и чувства, маленькую искру, которая росла день ото дня, и лед покрылся трещинами. А потом я услышал вторую такую фразу. На сей раз она прозвучала как приговор.       — Его нет. Ее нет. Будущее Беллы, я его не вижу.       Много позже, стараясь понять, когда все пошло под откос, я не раз мысленно возвращался в тот день, приходя к выводу, что именно тогда все и началось, в самый первый день. Первая нить искусно сплетенной ядовитой сети оплела нас тогда. Она протянулась перед моими глазами в школьной столовой, а я не заметил, хотя должен был.

***

      Дождавшись, когда Чарли выйдет за дверь кабинета, я набрала номер. Звонок междугородний, но если отец спросит, скажу, интересовалась вопросом поступления. В другой ситуации я бы не прибегла к этому, но сейчас мое время было на исходе, и я не знала, что еще могу сделать. Слушая гудки в трубке, я прочистила горло и вытерла ладони о джинсы. Ох, никогда не умела врать.       — Корнелл, — ответили на том конце провода.       — Добрый день. Это офис шерифа, город Форкс, говорит помощник шерифа Свон, — максимально официальным тоном представилась я. — Мне нужна информация о двух ваших студентах.       Моя ложь сработала, я получила необходимые сведения, но легче от этого не стало. Розали Хейл и Эмметт Каллен покинули университет, не окончив первый курс. Контактных данных они, конечно, не оставили. Положив трубку, я опустилась в кресло шефа полиции, подперев голову руками, не представляя, что делать дальше.       Решение пришло неожиданно, когда на улице потеплело и можно было сменить зимнюю парку на куртку полегче. Что-то тяжело оттягивало карман, запустив в него руку, я достала лежащую там связку ключей. Мне было куда пойти.