***
У них всё начинается не в свежее весеннее утро, не в жаркий летний день. Они встречают друг друга холодной зимней ночью. Приближающиеся соревнования, поздние тренировки, и солнце, садящееся слишком рано. Ойкава возвращается домой, когда замечает двух дерущихся девушек. Укутанные в шарфы и шапки, в длинных пуховиках они выглядят нелепо. Ситуация становится ещё глупее от того, что они громко смеются и скользят по заснеженной дороге. Проходя мимо, волейболист видит, как одна из них с громким визгом летит в сугроб, а вторая тем продолжает заливисто смеяться. С упавшей слетает шапка, и становится видна копна рыжих волос. Ойкава ненавидит этот цвет ещё со школьных времён: всё оранжевое напоминает ему Хинату, а где Шоё, там и Кагеяма. Мысли возвращают в прошлое, к Иваизуми и команде, к победам и поражениям. Настроение пропадает окончательно, а две сумасшедшие девчонки делают всё ещё хуже. В одной он узнаёт свою сокурсницу — Кинь Ень — приставучую дурочку, возомнившую себя звездой. Каждый день волейболиста начинается с её нытья и причитаний, она постоянно виснет на нём. Кажется, как-то раз он слышал, что Кинь рассказывала подруге о том, насколько сильно любит её Ойкава. Хорошо, что здравомыслящий человек никогда в этот бред не поверит. Да и вообще Ень не доверял никто — двуличная, лживая сука готова была предать любого ради собственной выгоды. И сейчас что-то подсказывало Ойкаве, что ему лучше тихо пройти и не привлекать внимания этой полоумной. Не получилось. Проклятый фонарь мог бы светить не так ярко. Когда кучи снега были почти пройдены, его окрикнули: — Ойкава, подожди меня! — раздался писклявый голос. Через несколько секунд на него налетела девушка и он еле устоял на ногах. Лучше было упасть в снег, чем слышать выливающийся из её рта бессмысленный поток слов: — Тоору, как же давненько я тебя не видела! Я скучала без тебя, милы-ы-й! А ты? Я знаю, что да! А я пропала, потому что ко мне подруга приехала! Мы раньше в одном городе жили, а потом разъехались. Знаешь, мы были соседями. Я тогда была такой маленькой, как снежинка. Но комната у меня была розовая. И кровать, и игрушки, и обои — всё розовое-розовое, представляешь! Я как вспомню, аж слёзы на глазах наворачиваются! Я хочу, чтобы у моей дочки была такая же розовая комната, и такие же красивые родители. Я — идеал, осталось найти очаровательного папочку-волейболиста, и всё! У тебя нет никого на примете? — пока Ойкава делал вид, что не понимает очевидных намёков, его тащили в сторону сугробов, где так и лежала рыжая девушка. — Нет, нету, — ответил он хмуро. — Ой, да не ревнуй ты! Я только твоя! — противно смеётся Кинь. — А это моя подруга! Знакомься. Ойкава Тоору — Т/и Т/ф, Т/и Т/ф — Ойкава Тоору. Подруга, я надеюсь, что ты подружишься с моим любимым человеком! Иначе нам с тобой больше не дружить! — Вы встречаетесь? — раздалось из снега. — Нет, — ответил Ойкава и встретился взглядом с зелёными глазами. В дешёвых романах сказали бы, что между ними промелькнула искра. Возможно это было и так. Или нет. Может быть, это были снежинки, что таяли на длинных девичьих ресницах, или красные щёки, или приоткрытые алые губы. Это явно что-то было. Вообще, Ойкаве никогда не нравились рыжие. Его идеалом была длинноногая блондинка. Т/и не было длинноногой блондинкой. Когда она поднялась, то едва ли доставала до его плеча. Да и яркие волосы, так и оставшееся выпущенными из-под головного убора, не побелели. Они синхронно отвернулись друг от друга, когда их зрительный контакт прервало возмущение Кинь: — Да! — крикнула она капризно. — Мы встречаемся! Просто Тоору стесняется говорить, что такая красотка выбрала его! Да, милый? Ответа она не получила. Молодой человек вырвал свою руки из хватки и отправился по прежнему пути, даже не попрощавшись. Сейчас ему хотелось её убить. — Ой, да, ты же с тренировки. Устал, наверное. Ну ладно, иди, завтра в унике увидимся! Пока, милый, — продолжало доноситься сзади. Ойкава Тоору пришёл домой совершенно вымотанным. Усталость валила с ног, и он думал, что моментально уснёт, когда ляжет на кровать. Всю бессонную ночь на потолке ему мерещились зелёные глаза. На следующий день им объявили, что Т/и Т/ф будет их новой однокурсницей. Девушка направилась к задним партам, но Кинь почти силой усадила её рядом с собой. Теперь у него есть новая соседка.***
На самом деле Ойкава Тоору не думал, что новая ученица принесёт проблемы из-за того, что сядет рядом. Т/и Т/ф постоянно его отвлекала. Придя однажды домой и открыв тетрадь для повторения материала, он понял, что единственной информацией, записанной на бумагу, были число и тема урока. Всё остальное время он провёл, разглядывая девушку. Волейболиста отвлекали её рыжие волосы, которые даже завязанные в хвост выпадали, и хотя бы один из них оказывался в его тетради. Длинные пальцы и худые запястья мешали не меньше. Т/ф постоянно что-то перебирала в руках: крутила ручку или карандаш, растягивала резинку, а ещё она постоянно крутилась. Она не могла сидеть спокойно и каждые пять минут меняла свое положение: то ногу закинет на ногу, то отодвинется, прогнувшись в пояснице. Постоянные движения с её стороны вынуждали поворачиваться к ней, а отвернуться было уже невозможно. Ничем не лучше были её обкусанные красные губы. Т/и постоянно сдирала с них кожу, когда задумывалась или погружалась в изучение нового материала. Она была завораживающей. Проблемой являлся не пропуск информации, а Кинь, думавшая, что Ойкава рассматривает её. С каждым днём она всё сильнее навязывалась и прилипала на переменах. Когда Т/и впервые заговорила с Тоору, попросив объяснить математику, она влезла между ними и испортила всё. А ведь Ойкаве понравилось разговаривать с Т/ф. Её голос действовал успокаивающе, даже убаюкивающе, да и знала она немало. После этого дня они стали больше общаться, по крайней мере, они пытались. Ень постоянно мешала им, и Ойкава, в конце концов, решил, что будет проще делать вид, что он спит в наушниках. На каждой перемене юноша включал погромче музыку и утыкался лицом в парту, чтобы перед глазами не мельтешила Кинь. Волейболист очень сильно удивлялся тому, что Т/и имеет такие крепкие нервы, ведь слушать постоянную болтовню Кинь было просто невыносимо, поэтому ему было искренне жаль рыжую, пока однажды он не увидел, как та поступала также, как и он, притворяясь спящей. С приходом экзаменов они стали больше проводить времени вместе. У Т/и всё также были проблемы с математикой, и его назначили ей учителя. Он был только рад. Они стали довольно близки за это время, что не могло не радовать. Тоору думал предложить Т/ф встречаться, но, видимо, высшие силы были благосклонны к нему, потому что именно в этот момент он услышал от Кинь, что Т/и по уши влюблена в их сокурсника. Ойкава Тоору был впервые благодарен Ень за её разговорчивость. Перенести отказ, не услышав его напрямую, гораздо легче, чем когда тебя ставят перед фактом, и ты не знаешь, куда деваться от стыда. За свою чувствительность Ойкаве было стыдно и больно, ведь он был уверен, что симпатичен Т/и. В тот вечер он впервые не вернулся домой, всю ночь просидев под дождем на улице. В университет он не пошёл, у него поднялась температура. Ойкава Тоору пропустил две недели учёбы из-за простуды. За всё это время к нему много раз приходила Кинь. Он бы открыл ей дверь, будь с ней Т/и, но девушка всего лишь раз написала и спросила о его самочувствии. Больше от неё ничего не было.***
Экзамены закончились, настало время каникул. Многие разъехались по своим домам. Т/и и вовсе перестала писать. Единственным сообщением от неё было поздравление с Днём рождения. Ойкава думал, что за каникулы он забудет девушку, его сердце остынет. Он был уверен, что всё так и произошло, когда к концу августа воспоминания о Т/ф оставляли лишь некий осадок на сердце. Первого сентября оно замерло, когда Тоору увидел бегущую к нему Т/и. — Ойкава, привет! Давно не виделись. Помнишь, я тебя с Днём рождения поздравляла? Так вот — это мой тебе подарок, — сказала Т/и, после чего обняла волейболиста. — Я надеюсь, что тебе понравится! Давай, я побежала в класс. Девушка исчезла также быстро, как и появилась. Ойкаве хорошо запомнился её румянец, бегающий взгляд и тёплые объятья. Была бы его воля, он бы никогда её не отпускал от себя. Т/и действительно вручила ему какой-то пакет. Распечатав его, волейболист подумал, что та подарила ему книгу, но, открыв её, перед ним предстали его фотографии. Альбом. Это был Альбом с его фото. Он, конечно, знал, что Т/и увлекается фотосъемкой, но совершенно не представлял, когда она успела сделать столько снимков. На некоторых она тоже была. Её счастливое лицо и весёлый блеск в глазах вновь разбудили чувства Тоору. Он всё-таки любил Т/и всей душой.***
Сначала учебного года прошло полтора месяца. Т/и и Ойкава Тоору стали парой. Кажется, когда все узнали, о них говорил весь университет. Встречаться с Т/и было гораздо интереснее, чем дружить. Девушка открылась волейболисту с новой стороны. Т/ф не любила шумные компании и не выносила лишней болтовни. На вопрос о том, как же она столько времени терпела Кинь, Т/и ответила, что, на самом деле, никогда не считала Ень своей близкой подругой. Сначала им было весело, потом Кинь начала раздражать постоянным враньем, слезами и наигранными эмоциями. — Тоору, а ведь она уверяла меня, что вы встречаетесь, а я увожу тебя у неё. И ведь я ей верила. Только в середине августа она проговорилась, что всё это время врала мне. Я именно поэтому и прекратила с тобой общение тогда. — А мне она сказала, что ты влюблена в однокурсника. Точнее, я случайно это услышал в коридоре. — Ложь! — возмутилась Т/и. — За всё время моей учебы здесь мне нравился только один человек. — И кто же этот счастливчик? — спросил Ойкава, сделав вид, что не понимает, о ком идёт речь. — Ну как же. Это Пик Лан. Разве ты не замечал, какой он красавчик. — А мне кажется, что ты врёшь. — И почему это я вру? — Ну, во-первых потому, что его зовут Лин Паккун. — Ой, ну и ладно! Прям-таки и не обманешь тебя! — А ты чего хотела, лиса? Удивительно, что эти два человека так сошлись характерами. Наверное, все дело в уступках, которые каждый из них делал в сторону другого. Т/ф попробовала заниматься волейболом, и ей понравилось, Ойкава начал читать книги, которые так нравились девушке. Она могла сутками сидеть в очередном романе, а он присоединялся к ней. Спокойные совместные вечера стали обыденностью. Ойкава Тоору действительно обрёл счастье с Т/и Т/ф. Следующие семь лет были самыми лучшим в его жизни. Лучше у него никогда не будет, он это знает.***
Очередное лето разрушило всё. Т/и впервые попробовала себя в рисовании. Оказалось, что у неё талант. Ойкава тогда невероятно гордился своей любимой. Она столько трудилась, что сложно представить, какое количество сил уходило на очередную картину. Она писала картины на заказ и всегда должна была успеть к сроку. По этой причине её не было на встрече выпускников. Полотно должно было быть законченным через два дня, поэтому девушка осталась в студии, отправив на встречу одного Ойкаву. Т/и вернувшись домой к трём часам ночи, желала одного — лечь спать. Её планы разрушил Тоору, трахавший на их кровати Кинь Ень. Она, в свою очередь, хищно улыбнулась, когда увидела бывшую сокурсницу и начала ещё громче стонать и извиваться под сильным телом. Т/ф не закатила скандал, не стала кричать и ругаться, она просто вышла из квартиры и поднялась на пятнадцатый — самый последний — этаж их дома. По дороге туда она несколько раз запнулась из-за слёз, застилающих глаза. Дверь удалось открыть с лёгкостью. Они с Ойкавой давно сломали этот замок и иногда по вечерам выходили посмотреть на звезды. Сегодня небо было особенно красивым. Девушка подошла к краю крыши и без сил опустилась на пол, оперевшись спиной в ограждение. В ночной тишине раздались первые всхлипы, постепенно переросшие в настоящие душераздирающие крики. Т/и срывала голос, выпуская все эмоции наружу. Из-за сильно сжатых кулаков на ладонях проступили ранки. Она кричала, кричала и кричала. Ойкава Тоору — её первая истинная, чистая любовь сейчас в одной постели с бывшей подругой. Где-то глубоко в груди в сердце вонзаются острыми осколками счастливые воспоминания. Больше всего боли приносит осознание того, что через месяц у них должна была состояться свадьба, поэтому каждый из них так много работал — нужны были деньги на церемонию. А сейчас все труды напрасны. Напрасны бессонные ночи, напрасны страдания, напрасны все старания. Всё напрасно. Хрустальную вазу, которую они так аккуратно несли с первой встречи разлетелась на мелкие кусочки, точно также, как сердце Т/и. Она ещё некоторое время сидит на крыше, смотря на ночное небо, которые постепенно закрывают тучи, после чего встаёт и направляется к двери. До выхода с крыши остается пару шагов, когда Т/и разворачивается и со всей скорости бросается за ограждение. В последние секунды её жизни холодный ветер высушивает мокрое от слёз лицо.***
— Её находят только следующим утром. Она всю ночь пролежала на улице, когда я спал в нашей постели с другой. — Парень, да у тебя действительно драма. Вот только я понять не могу, чего это ты ей изменил, раз так любил? — Прозвучит очень глупо, но та, с которой я изменил влила в меня столько алкоголя, что я не соображал ничего даже, когда меня привезли в отделение. — М-да, глупое оправдание. — Я знаю, поэтому и виню себя, — говорит Тоору, сжимая руками свои волосы. — Я омерзителен, отвратителен. Никогда себя не прощу за это. Вы понимаете, что я совершил? Я собственноручно убил любимого человека! Я убил её! Ойкава кричит, чем пугает мужчину. — Эй, парень, спокойно-спокойно. Ну сделано уже, и сделано. Не воскреснет же она. Все мы там будем, потом и встретитесь. — Да? — Конечно! — Это правда? Вы не врёте? Я смогу с ней увидеться, если умру? — Ну, всё возможно. Между собеседниками повисает молчание, которое прерывается лишь спустя несколько минут кашлем незнакомца: — Ты, это, консультацию-то получил, так платить извольте, — говорит он и протягивает руку. — Платить? — переспрашивает Ойкава, на что мужчина закатывает глаза. — Ах, да, я же обещал. Сейчас. Молодой человек начинает шарить по карманам, но ничего не находит. — Чёрт, у меня и нет ничего. Только если телефон. Возьмёте его? Он в отличном состоянии. — Телефончик? Дай-ка посмотрю, — мужчина выхватывает у Тоору устройство и вертит его в руках. — Ну, в принципе, пойдет. Отлично, на этом и порешили. Незнакомец поднимается и оттряхивает штаны. — А вы мне можете оставить картонку? Я ещё немного посидеть хочу. — просит Ойкава. — Чего тебе? А, кусок-то этот? Да забирай, зачем он мне. — Спасибо. — Да не за что. Должен будешь! Ну всё, давай, покеда! — До свидания, — прощается Тоору. Удивительно, ведь он только что впервые полностью рассказал свою историю какому-то незнакомцу. Ну и ладно. Они всё равно никогда больше не встретятся. Мужчина, обрадовавшийся новой, явно дорогой вещи, совершенно забывает про пароль на телефоне. В конце моста, когда он поворачивается, чтобы вернуться и спросить его у парня, он видит только пустой картон и людей, кричащих в воду. В следующем выпуске новостей напишут о молодой паре, ушедшей из жизни, и обвинят современные технологии, доводящие людей до самоубийства.