***
Прошла еще неделя, девушка получила неплохой отзыв, благодарность, обещанную оплату и первые деньги, которые были разделены между всеми друзьям поровну. В тот момент, когда на счет поступили средства, она не могла поверить, что это так: что правда рискнула и не проиграла, хоть и окупится все не так скоро, как могло бы. Оставалось ждать, вести интерактив с подписчиками, постоянно мониторить просмотры и охваты. Эти цифры за все время стали обычной рутиной, хоть и неплохую долю занимала в мыслях работа, Глеб. Любовь очень надеялась, что у него все ложилось, что не исчез, что вот-вот порадует чем-то красивым и своеобразным. В один из вечеров в Директ постучалось сообщение от Фараона. В то время девушка готовила ужин для себя и друзей, намереваясь провести «семейные» посиделки, в планах даже немного выпивая. Но не увидеться с Голубиным тоже было невозможно — упустить такой шанс, действительно? И куда было деться? Тащить его сюда, в и без того маленькую квартирку? Переносить это все, хотя мясо без пяти минут в духовке? Люба растерялась, но приняла решение, что позовет Глеба, познакомит с Лизой и Артемом, покажет то, чего она успела достичь за тот период, пока они находились на расстоянии. Звонок в дверь, парень с небольшим букетом цветов в честь поздравления с началом бизнеса. При налетевших друзьях никто целоваться не собирался, оставляя взаимоотношения в тайне, но девушка буквально плыла только от одного лишь вида такого мужественного и опрятного рэпера, даже за морщинками которого успела соскучиться. Он смог влиться в компанию, уделяя внимание вопросам каждого из фанатов. Прекрасно понимал, что слушают, что знают все особенности поведения, волноваться было не за чем, ведь в случае чего мог просто развернуться и уйти. Но цель визита была не они, а девушка, которую он не видел достаточно долго и по телу которой успел соскучиться. Боковым зрением чувствовал ее напряжение, замечал, как ноги ходят ходуном от переживаний, но старался утешать ладошкой, которой проводил по внутренней стороне бедра под столом. Был знаком и вполне понятен интерьер квартиры, поскольку и сам недолгий период жизни, когда денег было мало, жил с ребятами и на студиях, и на дачах. Вспоминал реакции Любови на те или иные места и осознавал, отчего они были такими, ведь она совершенно обычная, имеющая достаток ниже среднего. Давно стоило побывать дома, чтобы понять все нюансы и особенности. Дошло до момента, когда все спокойно разошлись по комнатам, готовясь ко сну, но гость даже не собирался, пока не получит самое главное, за чем приехал. Оставшись наедине, уже никто не старался сдерживать эмоции, которые накопились за период отсутствия. Сидевшая на столе Любовь обвила ногами тело Глеба, со всей страстью целуя в губы, позабыв о том, что громкие звуки нужно было издавать с осторожностью. Его соскучившиеся руки сразу же сняли с нее футболку, притягивая к себе, чтобы тактильно чувствовать тепло, что она излучала. Девушка была согласна на все, не смущаясь тому, что они могут быть услышаны. Голубин расстегнул ремень, но был перебит: — Пойдем на кровать, — секунда и оба на удобной, хоть и небольшой постели. Сегодня Люба стала заправлять процессом, поудобнее уживаясь сверху парня. Решила, что снять и его футболку будет хорошей идеей, после размещаясь своей оголенной грудью на его грудной клетке. Кратко, но не менее сладко целуя область шеи, ключиц. В мыслях парня уже кружились фантазии, как доставить этой девчонке подобное удовольствие. Тело щекотали пушистые волосы, что оставляли своеобразное послевкусие. Дышал её собственным запахом, прогоняя его сквозь, как наркотик, от чего окончательно слетели тормоза. — Сегодня ты сверху? — чуть шепчет Фараон после очередного жгучего поцелуя в губы. — Дразнишься, — не то, что бы поза не устраивала, скорей после такого расставания он хотел больший контроль над ситуацией. Отстранившаяся девчонка сняла с себя все остатки вещей, намекнув Голубину сделать также. Та, неспеша, вставила член в себя, доводя Глеба чуть ли не до оргазма, отчего тот сильно прикусил губы, вцепившись обеими руками за бедра. Любовь пока не испытывала какого-либо кайфа, только лишь неприятного чувство в конце, поэтому осторожно двигалась, чуть повиснув над расслабленным парнем. Он в этот момент старался прогнать все мысли, подталкивающее резко войти и грубо драть её, выбивая жёсткими глубокими толчками стоны боли, а никак не удовольствия. Темп девушки удовлетворял только лишь несколько первых минут, поэтому перехватив инициативу, он зафиксировал в положении, чтобы ее поцелуи вновь покрывали шею, стараясь входить более ритмично. Пальцы одной руки зарывались в волосы на её затылке, перебирая волнистые пряди, другая ладонь зацепилась за область поясницы, иногда помогая насадить тело жестче. Чуть выдохшись, улыбчивый Глеб поцеловал девушку в плечо, предлагая: — Сменим позу? — раскрасневшаяся от возбуждения Любовь лишь слабо кивнула, усаживаясь рядом на кровати. — Вставай на коленки, — чуть грубо выдал тот, сразу же пристраиваясь сзади. Девушка схватилась за спасательный круг — подушку, подпирая тем самым локти, а в дальнейшем и голову. Совсем иные чувства накрыли обоих, когда Голубин понемногу входил, с каждым разом все увереннее и увереннее. Она была такой влажной, что член легко проскальзывал внутрь, ощущалось, как смазка щедро размазалась по бёдрам. Ладони только крепче обхватывали ягодицы, сжимая их со всей дури, пока он отчаянно не начал вдалбливаться в неё под аккомпанемент уже скрипящей кровати и негромких, но искренних стонов.***
— Иногда тебя так не хватает, — томно протянула Любовь, поглаживая торс уже засыпающего Голубина. Его батарейка села практически сразу, как только он кончил, совсем теряясь в пространстве и времени. — Хорошо, что хотя бы так. Он едва весомо поцеловал в макушку, понимая, что остаться здесь не может, поэтому стоило начать собираться. Люба и не сильно задерживала, ведь понимала, что ребятам в соседней комнате они принесли и так небольшой дискомфорт, к тому же завтра очередной рабочий день. Хотелось только лишь показать какие-то свои работы, что прежде когда-то были в телефоне на фотографиях, вживую, но Глеб отнекивался, что лучше рассматривать их при свете дня, да и не в такой спешке. Оставив один на один со сном, парень уехал в свою квартиру. Время летело незаметно для обоих. Видеться практически не получалось, а если и выходило, то где-то в машине для грязных получасовых делишек после работы. И вроде бы всех все устраивало, занимались своим любимым делом. Бизнес Любови набрал еще немного подписчиков, получая еженедельно пару заказов. Холодное время года, а если быть точнее, приход зимы, действовал на настроение по-особенному — было большое желание достичь того, что ты не успел за год в крайний срок. Девушка успела повидаться с семьей, также рассказать о новостях из своей жизни, совсем не собираясь упрекать или хвастаться. За это время она осознала, что, если бы прилагала такой же интерес к экономике, могла с таким же успехом добиться результатов. Родители не узнали в Любе свою дочь, поскольку и морально, и в каком физическом плане та стала очень самостоятельной и собранной, адекватно распределяя бюджет и сама неся убытки за поступки. Теперь никто не смог сказать, что город ее испортил, что она там только ради беззаботной молодости. Глеб снова погряз в наркотиках и знакомствах, которые заводились сами собой где-то на афтерпати, днях рождения, через друзей друзей. Его затянуло болото разгульной жизни, совсем не давая стабильности. Вернее, она присутствовала — в алкоголе, сексе, наркотиках. Казалось, что тяжелый депрессивный период от прошлых отношений ушел, будто бы позволяя новым взглядом посмотреть на противоположный пол. Но было понятие, что никаких серьезных отношений, только разврат, чтобы раскрасить время. Сообщения Любови игнорировались, поскольку ему хватало интереса и без того, чтобы жить на полную. Не хотелось теперь привязываться только к одному человеку, успешно успевал общаться с тремя, наводя шум в их квартирах пару раз в неделю. И думал, как хорошо, что снова не попал в сеть вечных моногамных отношений, где в конце концов все равно все разрушится. В такие моменты вспоминал Катю, понимал теперь, что их жизнь приобрела новый смысл, отпустив все обиды и разочарования. Но для любви все еще не было места. В один из вечеров, пока он с очередной девицей развлекался на диване у камина, на богом забытой даче, в ворота начали стучать. И буквально не переставая минуты две, что разозлило Фараона не на шутку. Кого могло принести в темный заснеженный вечер он понятия не имел, но, стараясь грубо не выражаться, успел накинуть хоть какие-то вещи для того, чтобы открыть и поинтересоваться у гостя, что требуется в столь позднее время в столь глухом районе. Шагая по снегу, уже проклинал, что вышел, а не просто проигнорировал шум, ведь холод стоял неимоверный, наверное, минус двадцать. — Люба? — поежившись, тот остолбенел, вытирая с лица капли воды от растанувших снежинок. — Ты что тут делаешь? — Надо же? А неделю назад не открыл. — Я был в городе, — холодно ответит Глеб, не развивая никак тему. Полминуты они стояли молча, каждый разглядывая образ другого. — Глеб, ну что там? — прокричал женский голос из окна, отчего сердце Любови буквально раскололось на мелкие кусочки. Пока она ехала два часа сюда, он был с какой-то неизвестной девицей, при этом даже ни на секунду не выражая никакого стыда. Люба криво улыбнулась, прикрыв лицо едва синими холодными ладошками, чтобы не показать всю подкатившую к глазам обиду и боль в виде слез. Защитный механизм в виде смеха все же рассекретил, вызывая у Голубина неоднозначную реакцию. Чисто с человеческой точки зрения он понимал, что может и хотела каких-то объяснений, но поняла без единого его слова. И ему было просто жаль оставлять на улице, пусть даже и для того, чтобы она вызвала такси. — Можешь зайти, если хочешь, — виновато произнес Глеб, смотря на отвернувшуюся девушку, которая изо всех сил старалась скрыть истерику. — Давай, пошли, а то вкрай замерзнешь. — Я никуда с тобой не пойду, — вопя прокричала Любовь. — Заходи и не выделывайся, — Голубин буквально затащил ее во двор, закрыв ворота на замок, чтобы та не убежала, вовсе потеряв крышу. В голове девушки был только звон, рационально мыслить она не в состоянии, ни о каком такси сейчас и разговора не могло быть. Хотелось только умереть от холода в сугробе, или убить Глеба, который все время не выходил на связь, не появлялся здесь. — Пошли в дом, — безэмоционально попросил он, протягивая руку помощи. — Чтобы послушать, как ты с ней трахаешься? — с усмешкой поумничала та. — Чтобы она послушала, как трахаемся мы. Минуты через две уговоров и упреков, оба зашли в дом, пока Любовь убежала в ванную, чтобы отогреть руки и постараться привести свое состояние в порядок, Голубин удалился к незнакомке, чтобы попросить ее войти в положение, вызвать такси, по возможно дождаться, но не подслушивать все разговоры и интрижки, суя крупные купюры вместе с наушниками в руки. Она естественно согласилась, принявшись одеваться и слушать музыку в эирподсах парня. Когда тот вышел, обессиленная Люба сидела за столом, подперев лицо руками. Глеб налил ей воды, поставив стакан почти под носом, но она и ухом не повела, чуть всхлипывая. Через некоторое время тот начал разговор, что было похоже на монолог со стеной. — Понимаю, что тебе неприятно, но! Что уже поделать с этой ситуацией? Ничего, только принять и понять. — Тебе настолько похуй, что даже извиниться не хочешь? — заплаканная особа повернулась в сторону Фараона, что подпирал шкафчики с посудой. — Я правда думала, что ты работаешь, что ты занимаешься чем-то, как было все прошлые разы, когда мы расставались на месяц. Хотя может и не было, мало верится уже, — слезы не переставая, текли ручьем по щекам, как и сопли, которые вот-вот залили бы стол. Заботливый Голубин подал еще и сухие салфетки, что были кстати. — А ты просто ебался с каким-то телками? — Нет, работал также, — очень глупую, но правду сказал Глеб. — Скоро релиз Делюкса, думаю, сразу после нового года. — Какая радость, — разочарованно буркнула Любовь. Парень выдумывал любые способы лишь бы остановить истерику девушки, что накатывала буквально сильнее и сильнее с каждой минутой. Будто бы до нее только доходила абсурдность всей ситуации. — Давай валерьянки, иначе забирать тебя будет скорая помощь, — жалобно попросил тот, доставая тюбик с жидкостью с верхней полки. — Сейчас накапаю. Пока он занимался данной процедурой, Люба сильно психовала и чуть не разбила от этого стоящую на столе вазу, которую вовремя ухватил Глеб. Сейчас это было очень невовремя, хлопот и так хватало. Он отдал воду с не очень приятным запахом, но она приняла безотказно, выпив на одном дыхании. — Можно подумать, что ты меня не любил, раз поступил так, — более спокойным тоном, но от того не менее прерывистым сказала особа. — Мне показалось, что все взаимно, Глеб, — пустые глаза выражали только боль, в них Голубин не в силах был смотреть дольше, чем секунду. Это не первый раз, когда долгие сексуальные отношения в его жизни доводят до истерик молодых девушек, но разве он виноват, что к некоторым возникает чуть сильнее желание повстречаться, чем к другим, чуть дольше поухаживать, добиться что ли, как было с Любовью. Он же не виноват, что купился на целеустремленность и простоту, но потерял все желание общения, как только все превратилось в обычную рутину. Для любви в нем не было места, а другие виды отношений не каждая была готова принять. И стоило ли теперь оправдываться, когда все совершено, как есть? — Не любил, Люб, — произнес отчетливо каждое слово. — Это была не любовь. — Я рассказала родителям, как мне помог с магазином мой парень, как постоянно, пусть и на расстоянии, поддерживал. Мой парень! Ну какая глупость, — ударила себя по голове она, укладываясь на руках на столе. — Теперь и я не хочу тебя знать, ни единой новости, ни единой песни мне больше не нужно, никаких упоминаний в жизни… Я и вправду была готова на большее, когда перед сном засыпала с мыслями о тебе. — Могу предложить деловые отношения. К релизу нужен новый дизайн мерча, думаю, что твои работы могли бы показаться там, поднять охваты и тебе, и мне. — Да пошел ты.