Белоснежка и Синеглазка

      — Белоснежка!       — Синеглазка!       — Белоснежка!       — Синеглазка!       Люди недоумённо оборачивались на возгласы молодых людей, пристроившихся на скамейке на краю детской площадки. Вроде взрослые, неужели о сказках спорят, какая лучше? Или о мультиках? Может о певицах каких, сейчас же как только себя не называют новомодные гречки да монеточки. Однако не все задерживали на паре взгляды достаточно долго, чтобы разглядеть, что в руках парня был очаровательный белый котёнок.       — А я тебе говорю, Белоснежка! Она же бе-ло-снеж-на-я! — настаивала девушка. — И ушки чёрные, как волосы у Белоснежки.       — Но ты только посмотри, какие у неё глаза! — Валера вытянул руки, практически тыкая котёнком в лицо Риты, и выпучил собственные, подчёркивая свой аргумент. — Большие, яркие, глубокие...       — И мокрые, потому что ты её уже замучил, дай сюда.       Рита протянула руку, чтобы забрать котёнка, у которого действительно были чудесные голубые глаза, но Валера немедленно отстранился, прижимая его к плечу, и начал нежно наглаживать коротенькую шёрстку. Маленькая красавица только жалобно мяукнула.       — Ничего не замучил. Я полюбил её за глаза, как и тебя, между прочим, поэтому настаиваю на имени Синеглазка.       — Но это наша кошка, а не только твоя, — возмутилась Рита. — Значит нам надо выбрать имя вместе.        Они ненадолго затихли, задумавшись, а безымянный котёнок продолжал тихо попискивать и пытаться выбраться из крепкого захвата больших и грубых рук Валеры.       — Может попробуем совместить? — неуверенно предложила Рита, и парень вопросительно взглянул на неё. — Ну, типа... Синеснежка... Белоглазка... тьфу ты, бред какой, — пробормотала она и отмахнулась от своей идеи. — Забей.       Лер пожал плечами, ничего не ответив, и продолжил сюсюкаться с кошечкой, краем уха слыша, как его девушка продолжала шептать себе под нос варианты. «Снежка, Белка, Синька... ой, что-то это совсем не туда». Парень фыркнул.       — Давай поставим её на землю и позовём — ты по-своему, и я по-своему, и к кому она пойдёт, так и назовём, — внёс он своё предложение. Рита глубоко вздохнула, но согласилась.       Валера выпустил наконец котёнка из объятий, поставив на асфальт, и они сами тоже слезли со скамейки, присев на корточки по обе стороны от маленького существа, чтобы в случае чего поймать его, если будет убегать. И начали наперебой звать.       — Белоснежка, кис-кис-кис, иди сюда, красавица, — щебетала Рита, подманивая котёнка ладонями.       — Синеглазочка, чудесная моя, давай ко мне, давай, — Лер же уже мысленно провозгласил себя отцом кошки и чуть не проронил: «Иди к папочке», но подумал, что Рита не поймёт его внезапно возникших отцовских чувств.       Белоснежное синеглазое чудо лишь сидело между новоявленными родителями и глупо мяукало, не двигаясь с места ни влево, ни вправо. Спустя минуту подзывание котёнка вновь превратилось в спор, и на весь двор с новой силой зазвучало:       — Белоснежка!       — Синеглазка!       — Белоснежка!       — Синеглазка!       Вдруг запищала и распахнулась дверь подъезда, и из тёмных его недр вышел маленький мальчик, ведущий маму за собой. Или молодая мама, ведущая ребёнка перед собой. Как бы то ни было, чадо сразу же увидело котёнка и закричало громче ссорившейся пары:       — Мурка!       Котёнок заинтересованно шевельнул чёрными ушками и повернул голову. Валера и Рита удивлённо подняли взгляды на мальчика, который продолжал лепетать:       — Мама, смотри! Мурка! Мама, можно?       Мама улыбнулась и переадресовала вопрос молодым людям. Те безмолвно кивнули и отодвинулись, давая человеческому ребёнку пространство, чтобы он спокойно познакомился с ребёнком из рода кошачьих. Что мальчик радостно и сделал. Он подпрыгнул к кошечке, а затем спохватился и уже спокойнее присел на корточки и протянул маленькую ручку, чтобы осторожно погладить её.       — Му-урка, красива-ая, мягенькая. Му-у-ро-чка, — бормотал он, а котёнок радостно подставлял головку для поглаживаний, поднимал лапку и тихо урчал.       — Сёма, пойдём, папа ждёт в машине, — вскоре подала голос мама, и мальчик провёл ладошкой по белому тельцу в последний раз и встал, снова беря её за руку. Валера и Рита слышали, как Сёма, засеменивший прочь от них, спрашивал маму: «А мне можно такую Мурку? Мама, можно?». Правда он быстро переключился с темы кошек на тему машин, стоило ему увидеть голову отца в окне их иномарки.       Лер снова поднял свою названную дочь на руки и усмехнулся.       — Мурка, значит. — Котёнок утвердительно мяукнул в ответ. — Всё с тобой ясно.       — А мне Мурка даже больше нравится, чем какая-то Белоснежка, — улыбаясь, произнесла Рита.       — Или Синеглазка, — добавил Валера, и оба засмеялись.