Ровные числа

– Хлоя, – раздался спокойный безразличный голос, – подойди, пожалуйста, сюда. Повиновавшись приказу, она тут же оторвала взгляд от окна: свободная от своих обычных ежедневных обязанностей, Хлоя развлекала себя тем, что считала снежинки. Четыреста сорок четыре. До ровного счета ей не хватило всего шесть штук. Хлоя любила числа, которые делились на десять: она усматривала в них какую-то особую прелесть, и всегда выполняла работу в соответствии с этим предпочтением – например, назначала встречи своего хозяина в определенные часы и минуты; подбирала фильмы и музыкальные композиции, длительность которых неизменно являлась ровным числом; даже напитки она разливала определенным образом. Если Камски и замечал за ней эту странность, то не подавал вида – а для Хлои такие незначительные мелочи вносили некоторое разнообразие в ее довольно однообразную жизнь. Жизнь. Это ли люди называют жизнью? Или она, Хлоя, запертая в огромной резиденции Элайджи Камски, просто существует и равнодушно отсчитывает дни до того момента, когда она наконец придет в негодность и отправится на свалку вместе с другими своими копиями? Отличается ли она от них хоть немного – или все философские разговоры, которые ее хозяин иной раз затевает в непогоду, не имеют к ней как к личности никакого отношения? Видит ли он разницу между ней – и двумя другими андроидами с ее внешностью, голосовыми и техническими характеристиками?.. – Сегодня ты не торопишься. – резюмировал Камски бесстрастно, подвязывая на поясе халат. – Прошу прощения, сэр. Этого больше не повторится. – Ну разумеется. Он даже не обратил на нее внимания – у Хлои создавалось впечатление, что этот тоненький поясок из лучшего в мире паучьего шелка занимал его куда больше, чем ее присутствие. Иной раз ей казалось, что его волновала только его собственная персона – и доказательством тому служил претенциозный портрет в холле. Интересно, почему это вообще стало ее заботить? Раньше подобные вещи просто не приходили ей в голову; она послушно исполняла прихоти капризного гения и, основываясь на обнаруженных в Сети источниках, поддерживала монотонные беседы о сущности бытия и месте технологий в мире. Теперь она все чаще задумывалась над алгоритмами его поведения, и осознавала, что ни одна существующая на данный момент психологическая модель не способна объяснить резкие перепады настроения и предсказать дальнейшие действия. Зачем он беседует с ней так подолгу и ждет от нее ответа? Как он относится к андроидам в целом – и к ней в частности? Что для него андроиды? Как он отреагировал на поведение незваных гостей? Он был разочарован, доволен или одухотворен?.. О чем он думает?.. Похож ли образ мысли Элайджи Камски на тот софт, который установили в нее? Если он – ее создатель – и в самом деле исходил из каких-то собственных соображений, то, вероятно, у них есть что-то общее. И если да – то что именно?.. – Все еще думаешь о наших незваных гостях? – осведомился Камски, заложив руки за спину и уставившись в громадное панорамное окно. – Нет, сэр. Я… – она несколько помедлила с ответом, – я… считала снежинки. – Вот как. Камски неожиданно повернулся к ней лицом и внимательно изучил до боли знакомые черты. Симпатичная, подумалось ему. Именно таким и должен был быть самый первый андроид: миловидный, кроткий и покорный. Хлоя как нельзя кстати вписалась в образ, который он когда-то себе нарисовал. Ее черты лица и тела создавались на основе полученных данных: понимая, насколько рискованным может быть выход на рынок, Камски не поленился создать опрос и написать код, который убирал бы противоречивые варианты. Несмотря на в целом доброжелательное отношение людей к разного типа роботам, оставались и более недоверчивые категории – кто-то, насмотревшись старых фильмов про киборгов-убийц, неизменно думал о порабощении машинами мира, другие просто переживали о возможных сбоях… в любом случае, располагающая внешность первых андроидов должна была сыграть ему на руку. Собственно, своим лицом Хлоя была обязана исключительно анкете: выберите портреты, которые кажутся вам наименее устрашающими... отметьте лица, которые кажутся вам наиболее отталкивающими… Проанализировать результаты не составило особого труда. Так появилась Хлоя – апогей его технического гения. Лучше нее он ничего уже не создаст, в этом Камски был уверен. Улыбаясь самодовольной улыбкой человека, знающего цену себе и своим навыкам, Камски коснулся рукой ее идеального лица. Поразительно – даже температура ее тела оказалась близка к человеческой. Хотя он давным-давно об этом знал, этот факт не переставал его удивлять. – Восхитительно, Хлоя, – прошептал он, пристально всматриваясь в нее. В его голубых глазах к этому моменту она уже насчитала около шестисот прожилок десяти разных оттенков, названия которых уже прогнала через базу. – Ты просто восхитительна. Она не совсем понимала, что он имеет в виду: обычно холодный и отстраненный, Камски иногда снисходил до похвалы – скорее самому себе, чем ей. Иной раз он казался ей почти ласковым и понимающим; в такие моменты она была близка к тому, чтобы начать разговор о зарождающихся чувствах и эмоциях, которых никогда раньше не испытывала, но затем, поразмыслив, отказывалась от этой идеи – он не понял бы. Или, может быть, предпочел бы устроить очередной унизительный тест для подтверждения собственного превосходства и выдающихся анализаторских способностей. – Чувствуешь ли ты хоть что-нибудь, Хлоя? Его глаза разглядывали ее с очевидным любопытством, но в нем все еще сквозила попытка подловить, утвердиться, вывести тезис или сформулировать теорию. Опять он выбивался из списка общепринятых концепций, сводя таким образом на нет все ее усилия разобраться в том, о чем он говорил. – Чувствую что? Хлоя осознавала каждый жест; прикосновение его прохладной руки, тихий, вкрадчивый голос; дыхание возле своей щеки – но, вероятно, это его волновало меньше всего. Неужели он подумал о том, что и она могла случайно оказаться девиантом, хотя он аккуратно проверял все настройки и корректировал малейшие отклонения от нормы? А что если и это – очередной опыт, эксперимент, который он проводил только ради развлечения?.. – Что угодно. – Повышение температуры на 0,02 градуса. Камски ухмыльнулся и отодвинулся от нее. – Понимаю. Но тебе, вероятно, хотелось бы видеть там число кратное десяти, не так ли?..