𝘏𝘢𝘯𝘥𝘦

      Тихий причал посреди набережной Турции — был настоящим кладезем и восьмым чудом света. Трудно было найти место, где не слышался бы смех, музыка и радостные крики туристов и коренных жителей, но этот старый причал, где они проводили фотосессию, — был чертовски умиротворённым.       Бора сидел на деревянном краешку берега и рассматривал переливающуюся огоньками даль. Противоположные районы Стамбула пестрили яркими огоньками, кое-где можно было заметить салюты, а также яхты, на которых люди отдыхали и веселились. Город жил и никогда не останавливался, и именно это зачаровывало.       Парень любил в тишине наблюдать за ритмом города, ритмом людей, которые вряд ли знали своё предназначение. Ведь сам был потерян, а в таких местах, где со стороны глядел на то, чем должен был жить, чувствовал себя правильно.       Прохладный воздух приятно щекотал горло и лёгкие, свежесть Босфора даровала чувство умиротворения и дома, а аромат из ближайшей шаурмечной заставлял почувствовать голод, о котором он пытался не думать. Бора был на своём месте, а остальное неважно.       — Все уже разошлись, господин Бора, — тихий, спокойно, но ставший уже привычным и, в некоем роде, родным голос прозвучал из-за спины. — Фотографии сняты и завтра с ретушей уже будут у Вас на столе.       — Хорошо, Ада, — кивнул парень, явно отсутствуя в этом моменте. — Хорошо поработали. На сегодня ты свободна.       Девушка с неуверенностью глядела на слегка сгорбленный силуэт патрона, не понимая, откуда взялась эта его «точка». Точнее, она понимала, просто почему именно сейчас?       — По контракту, я не могу раньше босса покидать рабочее место, — делая пару уверенных шагов к краю причала, начала Тозун. — Я встаю раньше его и ложусь позднее его…       — Ах Аллах, Ада, — с некой усталостью выдохнул Бора, усмехаясь правым уголком губ. — Но не тогда, когда босс сам тебя отпускает, — он на мгновение скосил взгляд в её сторону и тут же столкнулся с невинным взглядом зелёных глаз. Девушка успела присесть рядом и смущённо улыбнуться. — Ты беда на мою голову, Ада.       — Я просто решила составить Вам компанию, господин Бора…       — Молчи, — это была просьба уставшим голосом. Парень не был в состоянии ругаться или опять выяснять личные границы с личной ассистенткой.       — Разве это противозаконно?       — Ада, молчи.       — Такое прекрасное место, посидим вместе, поговорим и…       — Ради Аллаха, молчи! — внезапно взорвался он, устремляя на неё опасный взгляд. От этого не ожидавшая девушка ойкнула, и испуганно кивнула. — Прости, я не хотел кричать, — устало притихшим голосом проговорил Бора. — Давай просто посмотрим на Стамбул. Хорошо?       Тозун недолго глядела ему в глаза, замечая там буйство эмоций, а после слабо кивнула, тут же отводя взгляд вдаль. Парень же задержал свой взгляд, изучая изгибы шеи и прекрасного профиля. Девушка была так невинная и одновременно притягательна, что порой ему казалось, что фантазии смешивались с реальностью и он мог дотронуться к ней просто так.       Внезапно он опомнился, встряхивая головой и понимая, что мысли пошли немного не в то русло. Бора резко отвел взгляд вновь вдаль, а после попытался успокоить ритм сердца, который бился в чертовски быстро. Ему стало не по себе, он не должен был так реагировать на присутствие обычной ассистентки.       Ему нельзя даже было задумываться о ней в таком ключе.       Тишина между ними была правильной. Она успокаивала и даровала чувство спокойствия, которое парень искал долгое время. Струны души звенели в тихой мелодии, свежий воздух всё также щекотал носовые перепонки.       Аде было трудно помолчать и пару минут, но сейчас это молчание ей не было в тяжесть. С господином Борой… Нет просто с Борой было чертовски умиротворенно и с ним хотелось не говорить. Конечно, мысли не переставали менять друг друга, в поисках интересующих ответов, но сейчас вопросы звучали лишь в голове.       Девушка мягко улыбалась, неосознанно весело болтая ножками над водной гладью. Она рассматривала такое приятное и прекрасное место, о котором раньше не знала. Это место было прямо из романтических голливудских комедий, было местом, в котором главные герои признавались в любви друг другу, а потом фильм заканчивался, знаменуя счастливый конец.       От этих мыслей ей захотелось смеяться, но Ада лишь невольно нахмурилась, понимая, что вопрос, который мучил её давно, вновь возник. Медленно девушка скосила взгляд на парня, изучая его профиль. Умиротворенный, спокойный, но в какой-то степени несчастливый, пусть он и пытался это скрыть.       — Вам разбили сердце… — утвердительно выдохнула прохладный вечерний воздух Ада.       — С чего ты взяла? — Бора глядел вдаль на яркие яхты, которые колыхались на Босфоре. Было удивительно, но он не начал кричать, не прекратил этот разговор одной фразой: «Не лезь в мою личную жизнь, Ада!». Было ощущение, словно он ждал этого момента, ждал человека, который прочтет его боль.       — Ваша реакция всё за Вас сказала, господин Бора, — девушка подняла аккуратный взгляд на него исподлобья, невольно обращая внимание на родинку, которая была спрятана в щетине.       Парень невесело хмыкнул. На мгновение он опустил голову вниз, изучая насколько мутной была вода под их свисающими ногами, а после вновь взглянул вдаль, пытаясь отогнать тягучее чувство тоски с нотками боли внутри.       — Кто она?       — Ты правда думаешь, что я тебе расскажу?       — Не уверена, но попытаться стоило, — честно ответила Ада, поджав губы уточкой. — Знаете, господин Бора, говорят, когда ты выговариваешь боль другому — становится легче.       — Только если этот другой — незнакомец, Ада, — дополнил он с придыханием, слегка скосив взгляд на собеседницу. Девушка была нахмуренная, закусывала нижнюю губу и как-то по-детски сморщила крохотный носик в своих раздумьях. Она была… прекрасна и чертовски мила.       — Тогда мы можем представить, что я таинственная незнакомка!.. — на последнем слове, которые Тозун произносила с необычной радостью, она повернула голову к нему, тут же сталкиваясь глазами. Бора сразу же отвел взгляд, но и этой секунды ей было достаточно, чтобы увидеть в них странное восхищение, от чего и ощутить мурашки по коже.       — Таинственная незнакомка? — усмехнулся Бора, не веря в то, что его ассистентка и вправду это сказала. — Ты сумасшедшая, Ада. Ты ведь не думаешь, что я в самом деле соглашусь?       Но по странному взгляду девушки, Догрусоз понял, что как раз это она и думала. Это вызвало искренний смех и некое восхищение детской наивностью. Это и в самом деле было похвально, что спустя столько лет она оставалась преданной ребенку внутри себя.       Медленно он отвернулся взгляд обратно вдаль, продолжая наслаждаться ночным Стамбулом. Было странно понимать, что в его одиночестве сейчас присутствовала ассистентка, которая почему-то читала его насквозь. Впрочем, Аде он по странному доверял и был не против доверить ей еще и этот секрет.       — Как её звали? — спустя длительную тишину прозвучал тихий вопрос с её стороны. Бора, глядевший вдаль, шумно втянул носом воздух и закусил нижнюю губу.       — Ханде, — кратко изрек тот, невольно улыбаясь при воспоминании первой и искренней любви.       — Красивое имя, — тихо обронила Ада, не сумев сдержаться. Но парень на это обратил внимание, перебивая в своём маленьком мире, где правили воспоминания.       — И оно полностью ей соответствовало, — каждое слово было на надрыве. — У неё была неимоверна улыбка, которую бы я узнал из всех людей на планете…       — Она умерла? — внезапно предположила Ада, тут же прикусив губу. Глупая привычка говорить и говорить, везде и в самые ненужные моменты — точно портила ей жизнь.       — Что? Аллах, Ада, нет, — с нотками ужаса отрицательно качнул головой Бора, а после рассмеялся, слегка прикрывая глаза. Ах, Аллах, эта девушка точно сведет его с ума. Тозун стало не по себе от своей глупости, а также этого смеха начальника, но ей ничего не оставалось, как тихонько глядеть в воду. — Она просто уехала… — тоскливее издал он, как только успокоился. Фраза прозвучала слишком обреченно в атмосфере откровения.       Бора едва слышно вздохнул, приподнимая уголки губ в легкой улыбке. Перед глазами замаячили воспоминания, в душе отголосками всплыли давно забытые чувства, которые спустя столько лет ему всё же удалось отпустить, пусть и не все. Это был прекрасный период в жизни, который, к сожалению, больше не возвратиться.       Ада тихонько прочистила горло, а после исподлобья взглянула на начальника.       — Это она ведь ворвалась в Вашу жизнь и стала Вашим всем?       Девушка понимала, что переходила черту, которую он упрямо между ними выстраивал, точнее выстраивал между работой и личной жизнью, но ничего не могла с собой поделать. Любопытство и упрямство — были ещё одними её слабостями, которые приносили не мало проблем.       Но к её большому изумлению, Догрусоз молчал, всё также изучая даль, которая сейчас казалась ярче, нежели обычно. Он думал, вспоминал и не понимал, как он сумел допустить, что жизнь занесла его сюда — в это место, в компанию милой болтушки Ады. Он не хотел грустить, но тоска и печаль сами поселились в его душе.       — Я вроде бы говорил, что нужно соблюдать границы… — с придыханием заговорил Бора, поворачивая голову к ней, но только вот взгляд сразу же наткнулся на зеленые, жалостливые глаза, — Ада…       — Мы вроде бы договорились, что я — «таинственная незнакомка», — с милой улыбкой, вскинула плечами девушка. Внизу её живота скользнуло странное чувство, похожее на приятный разряд тока, стоило его ей заметить, как его взгляд на мгновение метнулся к губам. Она поспешила отвернуться, что тут же отрезвило Бору. Тот шумно выдохнул, понимая одно: «Не отстанет…»       — Да, это она. Ханде внезапно ворвалась в мою жизни, словно вихрь, — Ада затаила дыхание, боясь пошевелиться и испугать патрона, который мог передумать в любой момент, — перевернула её верх дном, а после… А после также внезапно исчезла…       Вновь наступила тишина.       Тозун переосмысливала жалкую порцию информации, прислушиваясь к звукам со стороны Боры. Тот дышал размеренно, но время от времени хрустел пальцами, словно пытаясь хоть куда-то деть свои эмоции. Она не понимала были ли они положительными или же негативными, но ей чертовски хотелось его успокоить, чтобы этот всплеск прошел и вернулся расчетливый, всегда собранный господин Бора.       — Почему?       — Что «почему»? — искренне не понял парень внезапного вопроса ассистентки. Её глаза вновь нахмурено и выжидающе глядели на него.       — Почему она уехала?..       Он лишь усмехнулся, медленно закусывая губу. Этим вопросом Бора задавался каждый день перед сном, и каждый раз всегда был один ответ, который он прекрасно знал, но не хотел отчаянно принимать.       — Порой так случается в жизни, Ада, — девушка заметила, как дрогнул его голос, — люди оставляют других людей не из-за того, что они хотят, они вынуждены или им так хочется, — она прочувствовала всю боль, которой полнился его голос, — а из-за того, что так нужно…       Внезапно Бора вновь повернул голову к ней, едва ли не задевая своим носом её маленький. Это было настолько близко, что они почувствовали несильный порыв ветра, который обвел их.       — Нужно уметь отпускать близких людей, Ада… — всё также находясь на расстоянии пары сантиметров, всё также глядя в её большие, по прекрасному детские глаза, изрек он.       Казалось, эта фраза была произнесена не для общей картины, а именно для неё, словно Судьба так давала понять, что ей пора было взять себя в руки и послать Рузгяра, отпустить и открыть свои глаза — быть может где-то рядом был тот самый?       Неожиданно для Боры, глаза Ады наполнились слезами, и она негромко всхлипнула. Парень не успел и нахмуриться, как тонкие руки девушки обхватили его за шею. Тепло её тела отрезвило, и он, поддаваясь рефлексам, обхватил руками её талию, насколько это было возможно в их позе.       — Ах, господин Бора…       Он подумал, что Ада слишком близко приняла его история к своему сердцу, но это было не так. Ведь девушка рыдала из-за своей трагедии жизни, из-за измены Рузгяра и того, какой идиоткой она была в глазах семьи и подруги.       — Тш-ш-ш…       Бора аккуратно, можно было сказать, заботливо гладил её по спине, невольно раздражаясь из-за того, что она плакала. Но не в том смысле, но она это делала, заставляя его это лицезреть, а в том, что он не хотел её расстраивать. Эта девушка была создана для улыбок и оптимизма, а никак не для слёз.       — Скажите, — аккуратно отрываясь от него, Ада грустно передернула носом, — а после такого… — правая рука наспех вытерла выкатившуюся слёзу, что было бесполезно, ведь всё её лицо было залито слезами. — После такого возможно ещё раз полюбить?..       Вопрос прозвучал, как гром среди ясного неба. Бора глупо моргнул, практически не дыша. Он не понимал зачем ей это и что она хотела услышать, но он почувствовал странный трепет внизу живота. Ему хотелось в который раз повторить, что любви не существует и все это лишь сказки, но эти глаза… Эта надежда, которая горела внутри них…       Он не хотел её рушить.       Он не смог бы её уничтожить.       Бора сдавленно сглотнул, видя, как с каждой секундой ожидания, нижняя губа девушки начинала дрожать ещё больше. В него сжалось сердце и почему-то именно порыв души, нежели сочувствие заставило произнести его следующие слова, попутно аккуратно стирая пальцами слёзы:       — Конечно, Ада…       Большего ей и не нужно было.       Тозун расплылась в глупой улыбке, которая лишь подчеркивала её красоту, даже сейчас, в момент, когда всё лицо было залито слезами, а после вновь поддалась вперед, обнимая парня. Он не успел возразить, да и не хотел, быть честными.       Чувствуя тепло её тела и осознавая то, что она ему доверяла, Бора невольно и медленно расплылся в крохотной улыбке, понимая, что, быть может, и вправду возможно полюбить.       С ней ему хотело в это верить.