Плюсы и минусы

      Ему кажется, что он видит сон, но голова настолько расскалывается, что перед глазами мелькают лишь слабые очертания. Огонь, дым, и вдруг в один момент всё становится монотонным. Чёрным, словно пропасть, а из неё на него смотрит тот зловещий взгляд золотых глаз, но он не может понять, кому они принадлежат, хотя ответ будто уже и сам лежит на поверхности. – Сергей, напоминаю, что через два часа вы обещали прибыть на церемония открытия казино Альберта Бехтерева.       Голос Марго резко возвращает Сергея обратно в реальность. Он протирает глаза, смахивает челку, которая так и норовит закрыть его лицо от всех корыстных взглядов людей этого мира, а затем медленно выползает из привычного рабочего кресла и бросает взгляд в сторону окна. "Уже вечер... Сколько же я спал?" – Проносится в сонной голове.       Только в этот момент до Серёжи наконец доходит смысл слов Марго, его глаза расширяются, а взгляд начинает метаться от наручных часов до горы бумаг, оставленной им самим на столе. "Столько работы, акций, предложений от инвесторов... Я ведь до завтра с этим всем не управлюсь, а ещё к этому.. к Бехтереву надо на открытие... Что я вообще там забыл? ..." – Напоминаю, что лучший способ отвлечься от забот, а также заявить о себе – это приходить на подобные мероприятия, – Снова отзывается Марго, и Сергей понимает, что сам не заметил, как начал говорить мысли в слух.       Тогда привычная усталость на лице Серёжи сменяется необъятной грустью. Всю свою жизнь он шёл к тому, чтобы сидеть сейчас здесь за этим столом, подписывать эти тонны бумаг день и ночь, лишь бы это помогло детям в детдоме получить от него все необходимые чеки и подарки; чтобы жизнь простых людей могла быть лучше, чем была у самого Сергея когда-то. Пусть так, он всегда готов был жертвовать собой ради благого дела, но это? Все эти показушные вечеринки богачей, открытия казино и баров на месте исторических памятников, все эти сборища людей, у которых карманы лопаются от бумажных купюр, а за душой пусто – ну вот почему Серёжа обязан это все терпеть? "Действительно, почему, Сережа?" – мысль ударяет в голову филантропа так быстро, что он даже не успевает понять её смысл. Будто это и не его мысли вовсе. А чьи-то... чужие. "А где Олег?" – Будто кто-то резко вернул Сергею контроль над разумом, и он снова начал думать о текущих проблемах. "Он что, не мог меня разбудить всё это время? Знал же, что нам сегодня идти на этот... пир во время чумы," – Последняя фраза доносится откуда-то из потемков разума и Серёжа невольно прижимает колени к груди, пытаясь сжаться в комок и спрятаться от неизвестного голоса, который так похож на его собственный.       Просидев без движения минуты две, Разумовский наконец спускает ноги с кресла, но продолжает нервно оглядываться по сторонам, будто он сейчас не дома, а в каком-то жутком и незнакомом ему месте, где всё и все ждут момент его слабости... вот только чего ради? – Серёж, у тебя все в порядке? – Олег появляется на пороге кабинета моментально, Сергей даже готов поклясться, что не слышал его шагов. – Да, я... – Разумовский резко начинает перебирать бумаги на столе, будто на них написано его оправдание. На самом деле он просто избегает встречи с обеспокоенным взглядом друга, но... в этот раз, после всего, ему уже не важно как отреагирует Волков.       После того рокового, холодного, словно кинжал "Нет", Сережа как минимум не хотел видеться с Олегом. Конечно, он его единственный лучший друг, и никуда он от него не денется, но... как там говорят в таких случаях: "Нам нужно взять паузу или перерыв?" Вот только в лицо Олегу такое сказать у Сергея язык не повернётся. Во-первых, ближе Волкова у него никого нет. Во-вторых... Разумовский без него сойдёт с ума или с собой что-нибудь сделает, однозначно. Даже сейчас он не может себе представить, как пойти на сегодняшнее открытие без Олега. Он ведь ему как щит – без него никакой защиты ни от чужих громких слов, ни от действий. – Сергей, посмотри на меня. – Будучи в раздумьях, Серёжа опять пропустил тот момент, когда Волков подошёл к нему вплотную и опёрся на стол, заместо кресла.       Тогда Разумовский таки поднимает на него голову, но взгляд будто сам останавливается где-то в районе Волковых плеч. В глаза ему посмотреть сил у Сережи нет как ни крути, а обида есть обида, и даже если ты сокроешь все тайны мира ото всех его обитателей, свою печаль от лучшего друга ты не скроешь. Скрывают только секреты, а печаль Сергея Олег видел уже далеко не в первый раз. Для него она и вовсе из тайны превратилось в обыденность с годами. Ну, или это в Серёже просто ещё не утих голос разочарования в друге. – Я знаю, что ты на меня злишься, – Проносится, как гром среди ясного неба, так что Разумовский резко вскидывает голову, и их взгляды наконец встречаются.       И, о боже, как же долго Сергей этого ждал. Казалось прошёл всего день, а он уже будто вечность ждёт, когда Олег вернётся за ним, сидящем на голом полу и плачущим, когда Олег обнимет его, как в старые добрые времена, когда они были ещё детьми, и успокоит... и извинится.       И все это Серёжа сейчас видит в глазах напротив, будто они копируют его мысли напрямую, и хочется прямо накинуться на Волкова, обнять и больше никогда не отпускать, пусть даже Олег сам должен был бы сделать это, но Сергею уже всё равно...       Вот только этот зрительный контакт длился у них уже долго, без каких либо действий. Слишком долго.       Но достаточно, чтобы Серёжа понял – в глазах напротив действительно было отражение его мыслей и грёз, вот только оно было стеклянным. Непробиваемым. Окаменелым. Как красивые нарисованные картинки, пускающие пыль в глаза. За ними же таилось нечто жестокое... нечто, что делало Олега тем страшным убийцей в тёмном костюме, даже когда его на нем не было.       И от осознания всего этого Раузмовский готов был сплакаться, но по опыту уже знал – бессполезно, его друг пришёл сюда не ради извинений, не ради примирения, а ради доказательства того, что он был и будет прав, продолжая свое "правосудие".       Конечно, в конечном итоге исход этого разговора не обойдется без слёз. Только не здесь. Не сейчас. Не снова. Разве что уже темной ночью, когда Серёжа, будто он никакой не миллиардер и создатель крупной соцсети, а всё тот же маленький мальчик из детдома, который запрётся на ночь в своей одинокой комнатке, залезет с головой под одеяло и уткнётся лицом в подушку, которую на утро надо будет выжимать, в прямом смысле слова. – Что тебе нужно? – Единственное что способен был вымолвить Разумовский в ответ, пытаясь сдержать дрожь в голосе и сделав его холоднее чем обычно. Раньше он не любил конфликтовать. Да и сейчас не любит. Но если Олег сам напрашивается всю последнюю неделю, так тому и быть. – Всего лишь хотел... узнать как у тебя дела? – Невинная интонация Волкова лишь подливает масло в огонь их отношений. – Нет, ты не хотел "узнать как у меня дела"! Говори, кого опять собираешь убить, раз потребовалось мое одобрение на этот раз! – И кто бы мог подумать, что Серёжа сможет так резко это всё прокричать. Если честно, он и сам не ожидал от себя, что вот так сорвётся, выскочит из кресла и пойдет орать на друга, но... уж больно быстро к нему пришло осознание своего поступка. Когда в глазах напротив Серёжа увидел неподдельный шок и удивление, его рука сама потянулась заткнуть себе рот, а сам он опустился обратно в кресло. Взгляд его так и кричал: "Прости", вот только губы уже не шевелились.       И в этом было самое ужасное.       Ему не за что было извиняться.       И Олег понял это. Понял, что его идея сыграть в "плохого-доброго копа" провалилась, и теперь он решил пойти напролом. От нежной интонации и заботы в голосе остались лишь стальные нотки раздражения и злобы. – Если бы я и вправду собирался кого-то убить, говорить тебе об этом было бы, как минимум, неразумно. Ты ведь опять примешься за своё... – Он обошёл стол и, повернувшись спиной к Разумовскому, скрестил руки на груди. – То есть, ты считаешь, что мои попытки тебя образумить бессмысленны?! Интересно, что же будет, когда последний человек, которого ты признаешь своим близким, перестанет быть для тебя преградой – сожжешь весь город дотла?! – Не надо приписывать мне того, чего я не делал! Ты прекрасно знаешь, ради кого и чего я все это делаю, так что же тебе не нравится?! Это в твоих мечтах было сделать этот город чистым и спокойным, не в моих!       И вот на этих словах в Серёже будто что-то сломалось. Разлетелось на мелкие осколочки, так, что собрать их снова казалось уже невозможно. И ведь он всегда знал, какая боевая натура была у Олега. Решил что-то – сделал. Но сваливать всю вину на лучшего друга? Человек, которого в армии только и учили что самому отвечать за свои поступки, не склоняя головы? А Волков ли это вообще? – Да... – Сергей поджимает губы. Глаза становятся влажными, но он не плачет. Упорно сдерживает себя. Пытается не согнуться под чужим напором. – Знаешь, я и правда мечтал о том, чтобы сделать жизнь других людей лучше, а не о том, чтобы вздрагивать каждый раз, когда мой "лучший друг" заходит в комнату, потому что я знаю, что он делает по ночам, вижу, как он теряет рассудок, а в один день может просто прийти и сжечь меня, как одного из тех богачей, чтобы "в городе стало чище"...       Тогда наступает минута молчания. Разумовский снова опирается локтями о стол, пытаясь закрыть руками лицо хотя бы наполовину, чтобы не видеть реакции друга, а Волков продолжает мерить шагами комнату, будто привидение, даже не оборачиваясь на Серёжу. – Олег, да тебе же пожизненное светит! О себе ты не думаешь, так хотя бы обо мне подумай! Мне ведь всё это будет уже не нужно! Ни мир, ни счастье других, ни их лучшая жизнь, если тебя рядом не будет! Если я больше никогда не смогу тебя даже увидеть...       А в ответ тишина.       И только зловещий голос в голове опять шепчет: "Не стоило тебя так к нему привязываться... Плохая была идея, Серёженька..."       Но вдруг Олег резко разворачивается и идёт обратно к столу Сергея. А затем достает из ящика чистый листок бумаги и ручку... – Зачем?... – Серёже уже даже думать не охото, что опять пришло в больную голову его друга. – Пиши. – Звучит, как настоящий приказ. – Что? – Аргументы.       Глаза Сергея расширяются в неописуемом испуге, когда он понимает, о чем идет речь. – Нет. – Да. Твоими аргументами станут минусы того, почему нельзя убивать таких людей, а я буду писать плюсы. В конце посмотрим, у кого больше получится. – Олег, это какое-то безумие... – Серёжа даже не знал, как могли его руки писать сочинения на такие темы. – Это твой шанс остановить безумие. Ты же вроде умный, так переубеди меня, – И начинает писать список плюсов.       И делать нечего, приходится и Разумовскому взяться за перо.

***

      Волков гордо стоит боком к столу Сергея и ухмыляется, читая полностью исписанный листок бумаги. И ведь Серёжа давно уже понял, что суть была ни в том, чтобы написать больше, а в том, чтобы в этом нашёлся смысл. Плюсы, минусы... в школе они оба учились, знают почему количество здесь бессмысленно. Логично было, что в слух они читать это не станут. Разумовский ведь чётко сказал, что слушать голоса "за" он не намерен. – Знаешь, почти всё из этого списка я уже от тебя слышал, – Заявляет Олег, не поворачивая головы в его сторону. – И все же меня очень удивил один из аргументов. Даже представить себе не мог, что ты такое напишешь.       Серёжа же изо всех сил старался не слушать весь этот бред, да только не получалось. Будто это ни в этой комнате происходит, а у него в голове. – "Смерть – это слишком слабое наказание, для таких как они", – Гордо цитирует Олег. – Я, пожалуй, обдумаю это.       И лицо Сергея бледнеет ещё больше. – Нет, я не имею ввиду пытки или прочее... Ведь эти богачи, в прямом смысле слова, не проживут без своих денег. А кто-то без семьи, без каких-либо вещей, без даже любимой работы. Это, знаешь ли, называют "рычагами давления", но если лишить человека таковых, это как выстрелить прямо в его болевые точки – смертельное попадание. – Никогда ещё Волков не произносил слов с таким безумным азартом в голосе.       А Серёже было уже всё равно. Олега не переубедить. Прошлого ему не исправить. Будущего тем более.       Поэтому на часах уже пол седьмого вечера, и Разумовский молча встаёт, накидывает пиджак на плечи и спускается вниз, где его уже ждёт водитель. Олега он с собой, на сей раз, уж точно не возьмет. А водитель так, чтобы до дома потом довёз, ведь после такого нервы кроме дорого вина уже ни что не успокоит.       Он не справился снова. Не пресёк и этот случай.       А может оно и к лучшему? Может поэтому Птица тогда не стал убивать Игоря, а просто решил лишить его любимой работы и свободы?       В любом случае, именно сейчас, вспоминая этот момент, сидя в этой маленькой комнате с белыми мягкими стенами, смирительной рубашкой и зловещим смехом Рубинштейна за спиной, Разумовский понял, к чему была вся эта тирада с плюсами и минусами. Ведь плюсом в его жизни всегда был он сам – Серёжа, а минусом был Птица. Вот только и здесь все было как по определению – минус на плюс всегда давал минус...       И он всегда побеждает первое...