сквозь тернии

Вэй Усянь поморщился, когда с открытием двери в комнату племянника плачущие звуки стали громче. Комок из одеяла и чудовищного количества плюшевых тварей на кровати прятал под собой до икающих рыданий расстроенного Цзинь Лина. Вэй Ин почувствовал сверлящий спину взгляд брата и, сглотнув, подошел к племяннику, садясь на корточки возле кровати. — А-Лин, ну ладно тебе… — Вэй Усянь попытался погладить вздрагивающий комок, но высунувшаяся из-под одеяла пятка упрямо оттолкнула его руку. Пометавшись перед носом Вэй Усяня пару секунду, нога шлепнулась обратно на кровать. — Ну, я не буду продавать тебя за Улыбку Императора, я пошутил. — А-Лин! — грозный голос другого дяди, не вытерпевшего больше ни секунды этого плача, заставил мальчика подскочить на месте. — Нечего его слушать! Он всякую ху... — Цзян Чэн прикусил себе язык и исправился, — всякий художественный бред несет! — Верно, А-Лин. Да ну я ведь постоянно треплюсь, — Вэй Усянь легко засмеялся, удовлетворенно заметив, что рыдания становятся тише. — Ну ты же знаешь! Я бы не променял своего любимого племянника даже на грузовик Улыбки Императора. Красные глаза вкупе с мокрыми от слез щеками высунулись из-под одеяла. А-Лин шмыгнул носом, вытирая рукавом сопли, и у Цзян Чэна не нашлось внутренних сил отдернуть его, когда малыш был так беззащитен. — Даже за два? Глаза Вэй Усяня засияли, стоило А-Лину вылезти из-под одеяла хоть чуть-чуть. Он тут же поспешил заверить племянника в своей бесконечной любви: — Даже за десять! И за двадцать! И за трид- Ох ты ж! Вэй Усянь повалился на пол, обхватив руками прыгнувшего ему в объятья А-Лина. Мужчина стукнулся затылком о пол, но лишь тихо посмеялся, когда сопливое и мокрое лицо племянника прижалось к его шее, ища утешения. — Я никогда и ни на что тебя не променяю, А-Лин. Ты наш с А-Чэном любимый племянник. Тебе придется мириться с этим всю жизнь. Мальчик еще немного пошмыгал носом, затем сел на животе охнувшего Вэй Усяня и протянул руки в сторону дверей.  — Цзюцзю… — Здесь, я здесь. Усянь, давай его сюда. — Цзян Чэн легко подхватил мелкого, тут же начиная рукавом собственной рубашки вытирать ему лицо. — И откуда в таком маленьком теле столько соплей? Все-все, — мужчина прекратил, когда А-Лин начал слабо сопротивляться. — Негодник. Он поймал нежный взгляд брата и нахмурился. Тот хихикнул, но отвернулся. Цзян Чэн чмокнул племянника в лоб, а тот в ответ прижался губами к его щеке. — Усянь прав. Тебе всю жизнь придется мириться с нашим присутствием, потому что уходить мы не собираемся.