сквозь тернии

Если бы рекламу кофе делали в стиле рекламы фитнес клубов, со всеми эти тупыми сравнениями «до и после», то Цзян Чэна могли бы взять моделью для «до». Потому что выглядел, говорил и в принципе жил он именно так. Это также было причиной, почему в их с А-Лином квартире всегда должен был быть кофе. — А какой вкус у кофе? Цзинь Лин уже допил свой чай, так что в сторону чашки цзюцзю косился с живым интересом, бодро покачивая не достававшими до пола ногами. Цзян Чэн слегка сонно и устало задумчиво посмотрел в собственное отражение на поверхности темно-коричневой жидкости. Он размышлял, как ответить таким образом, чтобы и не привить ребенку вредных привычек, и дать удовлетворивший бы его ответ. Решив, что лучше всего с племянником работает выборочная честность, ответил: — Хуже, чем его запах. — О. — глубокомысленно кивнул А-Лин. Затем поднял голову и посмотрел на цзюцзю своими ясными и чистыми глазами, — как у шампуня. У Цзян Чэна дернулся глаз. Он не хотел знать.

***

— А-Лин, — присев на корточки перед племянником, со всей мягкостью и терпением, что только содержало его тело, начал Цзян Чэн. — Представь, что у тебя есть коробочка с кусочком космоса. Большого, фиолетового или синего, со своим солнцем, планетами и звездной пылью, — получив кивок, он продолжил, — что бы ты сделал с этой коробочкой? Цзинь Лин так переволновался из-за вопроса, что аж вскочил, роняя из рук то, что держал ранее. Взбудораженный, он затараторил: — Я бы защищал её! И заботился о ней! Как цзюцзю о Фее! И... и держал бы в чистоте! И протирал бы каждый день, нет, каждый час!.. Цзян Чэн хмыкнул, одобрительно кивая. — Звучит серьезно. — Но… — А-Лин поник, кулачки разжались, руки опустились. Надутый и расстроенный, залепетал, — цзюцзю, у меня нет коробочки с космосом. — Неправда, — мужчина одной рукой собрал все то, что Цзинь Лин до этого выронил, второй вытирая ядовито-зеленое пятно над губой племянника. Тот вяло засопротивлялся. — Эта коробочка — твоё тело. Так что хватит есть маркеры.