Шрам

      – Какаши-сенсей, я нашел. – Тихо позвал советник, не сводя напряженного взгляда с напечатанной строчки. – Я обыграл другого мальчика. Послышался шорох, и через секунду около Шикамару появился Хатаке. Джоунин встал рядом и настороженно всмотрелся в строчки находящегося в руках парня альманаха:       – Ты уверен? – Копирующий никогда не следил за миром Го, и сейчас увиденное имя ни о чем ему не говорило.       – Да. Это был мой первый выигранный турнир. Такое не забывается. Что-то произошло, как минимум... – Нара перевел глаза на точную дату соревнования и быстро посчитал в уме, – тринадцать лет назад. Что-то тогда произошло. В результате чего у меня поменялся соперник, а Сакура стала Учихой. Тринадцать лет назад. Несмотря на духоту замкнутого помещения архива, Какаши похолодел. Что-то случилось либо прямо тогда, когда девушка была с юным агентом АНБУ, либо до этого. Почти треть жизни Шестой панически боялся нарушить ход истории, и это все-таки произошло... Глаза начали намокать, и джоунин едва слышно повторил:       – Тринадцать лет назад... Шикамару, тебя не удивило, как неожиданно мы с Сакурой поженились?       – Это удивило всех.       – Просто нашим отношениям тринадцать лет.

***

История мертвенно-бледного Хатаке была куда менее подробной, чем версия Сакуры: девушка с печатью на спине неожиданно попала в прошлое, там жила с юным агентом АНБУ, влюбилась в него, а затем вернулась в свое время. Но – так или иначе – то, о чем ему несколько месяцев назад рассказала куноичи, не было сном. Шикамару озадаченно нахмурился. Он никогда не слышал о технике, которая позволяет путешествовать во времени. Но в повествовании копирующего был момент, за который можно было ухватиться. Когда джоунин закончил свой рассказ, Нара пронзительно посмотрел на мужчину и с нескрываемой надеждой спросил:       – Какаши-сенсей, вы помните печать, которая была на спине Сакуры? Конечно, он помнил. Юный агент АНБУ полностью рассмотрел рисунок во время их первой близости, о которой мужчина вспоминал все тринадцать лет... Хатаке кивнул головой и огляделся в поисках чистого листа, но в пыльном архиве хранились только исписанные стопки. Не переставая осматриваться, мужчина негромко спросил:       – Есть бумага? Шикамару порылся в карманах и вытащил ручку с блокнотом. Вырвав оттуда пустую страницу, парень протянул необходимое начальнику и начал внимательно наблюдать. Хокаге приложил чистый лист к стене и стал вдумчиво рисовать тонкие линии. Он не обладал каллиграфическим почерком, но, как и любой шиноби высокого ранга, умел аккуратно и довольно точно воспроизводить печати. И очень скоро Нара пристально вглядывался в четкое извилистое изображение. Несмотря на то, что некоторые его части что-то смутно напоминали, сам рисунок был незнакомым. Но это наталкивало на версию. Не сводя с печати сосредоточенных глаз, Шикамару задумчиво предположил:       – Возможно, еще кто-то ей воспользовался. Либо до того, как Сакура оказалась в прошлом, либо прямо тогда, когда она там была. Если бы мы узнали кто это был, и что этот человек изменил... Какаши даже не стал дослушивать парня. Ответ, как можно это узнать, был буквально перед мужчиной. Шестой не был уверен, что воссозданная им печать сработает. Более того, он не представлял, как именно нужно контролировать поток чакры для запуска абсолютно неизвестной ему техники. Хатаке сомневался, что у него что-то получится, но попробовать стоило. Если существовала хотя бы ничтожная возможность вернуть свою жену, он это сделает. В любом случае, он не сможет жить в мире, где любимая замужем за другим. С болью и тоской думая о девушке, Какаши сконцентрировал в ладони чакру и силой вдавил лист с изображением в свою грудь. Шестой сразу узнал родной голос. Сакура находилась где-то совсем близко. Скорее всего, за ветками густых кустарников летнего леса, в котором очутился джоунин. Печать сработала. Его грудь все еще ощущала ожог, а сердце застучало настолько часто и сильно, что отзывалось в ушах. После тусклого помещения архива дневной свет, потоком падающий на лесную опушку, слепил глаза. И, невольно щурясь, Какаши начал быстро оглядываться в попытке понять, в каком времени он оказался.