Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      Рука Вайолетт, сжимавшая подол пиджака Юлана, напряглась еще больше. Она слегка дрожала, и когда он обхватил ее ладонь, та оказалась потной, но прохладной. Губы девушки были плотно сжаты, а взгляд долгое время был прикован к одной точке, даже позабыв о том, как моргать.       Конечно, ведь таковой была "любовь жены", что ей довелось сносить все те годы.       - Не слушай, не смотри. Просто закрой глаза, и все будет хорошо.       Зажав обеими ладонями уши Вайолетт, он повернул ее к себе лицом. Девушка оторвала свой рассеянный взгляд и улыбнулась ему. Коли высеченные на сердце воспоминания мешают ей дышать и жить даль, нужно насильно их отсечь.       Вайолетт расслабила свое закостеневшее тело и закрыла глаза, как ей было велено. Она положила ладони на руки Юлана, закрывшие ей уши, и вскоре прервавшееся дыхание девушки пришло в норму.       Наконец и Юлан ощутил облегчение, расслабив грудь. Закрыв уши Вайолетт, он посмотрел в сторону семьи, что таяла и рассыпалась у него на глазах.       Он полагал, что то был кукольный домик для игр в семью, но на деле то был песчаный замок, способный рухнуть от малейшего толчка. Но теперь, когда от него не осталось и следа, не было необходимости и дальше втаптывать его в землю.       Впервые с момента прибытия в этот дом на его губах заиграла искренняя улыбка.       - ... мне больше нечего вам сообщить, а потому позвольте нам вас оставить.       Повернувшаяся к нему Эльфа была столь неестественно для себя зла, что юноша чуть не расхохотался. Кажется, будто она не осознавала, что разорила собственное любовное гнездышко. Оно и неудивительно, ведь Эльфа ни капли не изменилась.       С прежних времен, задолго до замужества, с тем пор, как встретила Олда - в Эльфе не поменялось ровным счетом ничего. Просто до сегодняшнего дня никто того не замечал.       - Она - моя единственная жена, и это не подлежит обсуждению... Таков уговор.       - Вот как... жаль это слышать.       Эльфа лишь с сожалением опустила плечи, перестав за нее цепляться. Он едва не цокнул языком от того, как легко она выражала надежду на то, что все будет так, как она того желала, а после отказа также легко сдалась, решив, что тут уж ничего не поделать.       Ее устроит любой расклад. Вайолетт была ее идеалом, но Мэриджун - лишь отчасти.       Женщина, всем сердцем любившая только Олда, без каких-либо примесей. Он жаждал видеть, как она разрушает партнера своей чрезмерно большой и чистой любовью, смеяться над этим до болей в животе, но гораздо важнее было увести Вайолетт подальше отсюда.       - В таком случае мы займемся сбором и перевозом вещей из комнаты. Не волнуйтесь, провожать нас не нужно.       Поддерживая спину Вайолетт, он встал и прижал ее к себе. Девушка казалась немного спокойнее, не несмотря на бегущую в жилах кровь даже сквозь ткань ее спина оставалась холодной на ощупь.       Он смотрел на Олда, что был куда бледнее Вайолетт, с улыбкой столь идеальной, что казалась неестественной.       После бегства от Беллройс он наконец попал в утопию Эльфы. Наверняка это было похоже на рай. С женщиной, что была не уродливой, грязной собственницей, а любящей, поддерживающей и заботливой, подобно святой.       Что он до сих пор ненавидел, что любил до сих пор. Что он думал теперь, когда все рухнуло? Ему досталась вполне хорошая голова на плечах, потому было несложно представить собственное будущее. Винить больше некого. Отныне Вайолетт перестала быть козлом отпущения Олда.       Больше не осталось рук, на которые можно было перекладывать ответственность.       - Вижу, вам и самим нужно кое-что обсудить... много всего, полагаю?       А-а ── именно это лицо он и желал увидеть.