Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      Их было пять человек. Лишь двое из них улыбались. Остальные трое - один с опущенным лицом, один, что готов был вот-вот замахнуться для удара, и еще один - с пустым выражением лица, не выказывавшим ни единой эмоции.       Два улыбавшихся лица, пожалуй, как нельзя кстати подходили для поздравления с помолвкой. Однако повисшая в комнате обстановка заставляла задуматься, было ли чему улыбаться в этой ситуации. Воздух настолько холодный, что не находилось ни единого слова, дабы хоть как-то согреть здесь присутствующих.       - Спасибо, что уделили мне сегодня время.       В отличие от Юлана, взиравшего на все с улыбкой, лицо отца, казалось, вот-вот вспыхнут огнем. Казалось, он готов прямо здесь и сейчас накинуться на него с кулаками. Юлан знал, что сделал правильный выбор, решив обратиться не к нему, а обратившись напрямую к его предшественнику.       Даже если на словах то был брак по расчету, если по итогу он построил для нее свой собственный рай, то исход оказался даже слишком счастливым. Хотя бы потому, что Олд на собственной шкуре испытал невзгоды политического брака и скорей возненавидел его, чем ограничился простым отвращением.       - Сегодня я пришел сообщить о нашей помолвке и последующем за ней переезде.       Ну, должно быть, они и так это уже знают.       В неизменной улыбке, почти обратившейся маской, не было ни тепла, ни дружелюбия. Выглядело скорее так, словно он над ним издевался. Разумеется это была насмешка.       Можно было услышать скрип стиснутых зубов. Мужчина, звавшийся отцом, смотрел на дочь глазами, что убили бы на месте Юлана вместе с Вайолетт, обладай они в самом деле такой способностью. Можно без труда увидеть в них ярость, кою следовало бы назвать ненавистью или даже жаждой убийства. А Вайолетт, что до сих пор так и не изменилась в лице, была настолько отвратительна ему, что он не выдерживал.       Она словно глядела на прежнюю себя. В глазах Мэриджун ее отец ныне отражался точно так же, как Вайолетт тогда, склонившись над ней с занесенным оружием убийства. Они - отец и дочь - были настолько похожи, что это даже пугало.       - Повести себя столь бестактно, даже провернуть подобную махинацию... под стать твоему происхождению.       Выражение лица Вайолетт впервые треснуло от довольно отчаянного щелчка языка отца. Она уже почти покинула свое кресло, но рука Юлана мягко сжала ее, а сам он с тающей улыбкой кивнул, говоря, что все в порядке.       Быстро отведенный взгляд уже был не чета тому, которым он смотрел на Вайолетт. С холодной дразнящей улыбкой он красиво изрек.       - Вам стоит быть осторожнее в выражениях.       Тш-ш ── он поднес палец к губам, словно призывая быть тише. За его по-детски невинным поведением, последовало зрелище хрупкой фигуры девочки, что, казалось, вот-вот лишится чувств.       - Людей, подобных мне, на свете больше, чем вы можете представить, понимаете?       Да, например, ваша драгоценная дочь наложницы.       - ...       Побледневшая Мэриджун, кажется, даже не успела спрятать лицо, исказившееся в попытке сдержать слезы. Вместо того, чтобы затаить обиду на замечание отца, она больше была шокирована тем, как метко ей дали понять собственное положение.       Тот факт, что она не сомневалась в любви к ней отца, являлся чем-то вроде самодостоинства, проистекавшего из чрезмерных любви и опеки. Прекрасная семейная любовь, но подобное доверие стало петлей, душившей Мэриджун.       Даже такой отец как у нее видел ребенка наложницы в подобном свете. Осколки, коими юноша некогда ее осыпал, снова стали разъедать чистое сердце Мэриджун, заставляя истекать его гноем. Он никак не ожидал, что сей взрыв случится сам по себе - слова "приятный просчет" как нельзя кстати подходили к этому случаю. Однако любовь и конфликт меж родителем и ребенком, испытывающими друг к другу теплые чувства, не вызывали особого интереса.       - Ну-у, это правда, что мое происхождение впору назвать низшим, но... бывшему главе семьи, похоже, я пришелся по душе.       Плевать на то, что он думал о Юлане. Чтобы тот сейчас не вознамерился сделать, принятое решение не изменить. Да, Юлан был тем, кто организовал сию помолвку, но именно Олд был тем, кто самовольно оставил попытки бороться.       Продолжи Олд доказывать свою ценность, и ничего этого бы не случилось. Родословная Юлана - не более чем смесь с кровью наложницы. Пока Клаудия был жив, юноше было не видать светлого будущего. Потому пускай от этого были кое-какие неприятные "подарочки", политический брак с Вайолетт был самым простым способом сохранить семью Вахан.       Пока Олд имел ценность большую, нежели Юлан, можно было с легкостью принести Вайолетт в жертву, и тогда Мэриджун бы радостно смеялась в созданном для нее цветнике.       Было несказанной удачей, что он держался подальше от человека, по натуре своей жестоко холодного и рационального, а значит - смотрящего далеко в будущее, просто потому, что он был отцом Беллройс. Стоило Олду подвести человека, чья любовь к стране была просто пугающей, и он стал не более чем пешкой для поддержания статус-кво.       ──Взмахнули белые тонкие пальчики.       - Эм... могу я кое-что сказать?       Как еще можно описать это словом помимо "жутко"? В холодной комнате, месте, которое было под стать назвать полем боя, то, как она ласково улыбалась, было не иначе как жутко. Это было за гранью отсутствия умения читать атмосферу. Неужели она совершенно ничего не чувствует? Нет, в данном случае здесь не столько эмоции, сколько готовность к сотрудничеству? Как бы то ни было, вне всяких сомнений, что-то с ней было не так.       Мать, имевшая лик юной девы, мягко улыбнулась и посмотрела на Юлана ── Вайолетт ясными глазами, как бы говоря, что всем ее желаниям суждено сбыться.       Он в самом деле не имел никакой проницательности в отношении людей. И, очевидно, был неспособен учиться на ошибках.       Как он мог решить, что эта женщина была прекрасной, чистой святой?       - Разве этот брак нельзя заключить с Мэриджун?