Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      - Ну... во-первых, брак между мной и Вай-чан - дело уже решенное. И никто, даже ты, Вай-чан, не сможет наложить на него вето.       - Э...       - Политический брак... в некотором роде. Пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить твоего дедушку.       - П-почему, как...       Она не злилась. Просто потеряла дар речи от удивления.       Неужели ему в самом деле удалось убедить ее дедушку? Он человек, что всегда мыслил рационально. Так, чтобы выиграла страна, а не отдельный человек. Для дедушки, всего себя посвятившего служению стране и ее народу, дворяне - не более чем пешки, а потому ни о какой любви к кровным родственникам речи идти не может. Иными словами, вопрос в том, отвечает ли тот или иной ход интересам страны, или же нет. Даже Вайолетт понимала, сколь большое значение имел ее род. И знала, какую роль она сама играла для своего дедушку.       Основания и приложенные усилия для того, чтобы все это перевесить. Какова же была причина заходить так далеко?       - Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Вай-чан.       Если б он просто хотел женитьбы, это, конечно, было бы куда проще. Если б Юлан стал его зятем, история с замужеством прошла бы намного быстрее, так что и обещание брака с Вайолетт было бы куда проще получить. У человека по имени Юлана Кугруса благородство крови не уступало его способностям.       Если бы он желал лишь жениться на Вайолетт, все было бы гладко и прекрасно.       - Я весьма алчен, а потому не готов идти на компромисс или что-то подобное. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Хочу, чтобы моей женой стала именно ты, Вай-чан. Не хочу, чтобы ты называла себя Вахан. Я хочу, чтобы все это стало реальным... и в итоге причинил тебе такую боль.       Она не ведала, что именно он имел в виду - щеку или ноги, - но ни в том, ни в другом вины Юлана не было. Щека - по вине ее отца, ноги - ее самой, ведь это она без задней мысли выскочила на улицу. Не появись Юлан так вовремя, все могло закончиться еще хуже ── Вайолетт искренне так полагала, но сможет ли Юлан принять подобную точку зрения - другой вопрос.       Это можно было сделать лучше, чтобы Вайолетт не испытала боли и все закончилось лаконично и без неожиданностей. Причина, по которой ему это не удалось, крылась в гордости и беспечности где-то в глубине сердца юноши. Он был самодоволен, возомнив, что раз вернулся в прошлое, зная концовку, то непременно сделает все как надо.       Не может быть, чтобы подросток, еще ученик, отучившийся всего год, мог быть настолько идеальным. Скверно, но ему не хватало опыта, тем более в жизни, где в подавляющем большинстве спасали его самого. Нехватка опыта привела к поспешной релаксации.       - В конце концов, я не создан быть принцем.       Если бы это был тот человек, если бы он был настоящим принцем, спас бы он ее без сучка и задоринки? Сделал бы он Вайолетт принцессой по праву, без черствости и искажений? Он может и был человеком с наивным чувством справедливости, но именно поэтому относился к числу тех, кто не может не протянуть руку помощи слабым.       Он с легкостью представил, как тот спас Вайолетт и простил ее дом, подарив грандиозный финал, и от этой сцены его затошнило.       Юлан не был готов на это пойти. Даже если бы всех, кто мучил Вайолетт, живьем поджарили на костре, этого все еще было бы мало. Он не мог их простить, не простил и не собирался прощать. Он не смог бы смириться с тем, что ненависть и жажда убийства, продолжавшие в нем кипеть, не будут отмщены. Их нужно было заставить страдать. Не смертью, что настигнет в мгновение ока, а смертью, что будет топить их мало-помалу, капля за каплей. Та тяжесть, что, прежде бывшая сносной, однажды переломает все кости. Они должны сполна ощутить вкус своих бед.       Коли результатом стали раненые щека и сердце Вайолетт, испытанная ею боль, то ему следовало б выбрать грандиозный финал, даже если потом будет рвать кровью.       - Помнишь книгу, которую мы однажды читали?       - Э?       - Мы тайком пробирались в библиотеку, чтобы ее почитать. О двух принцах, что пытались спасти принцессу.       - А... ум, она была достаточно толстой. Как там было ее название...       Была у него привычка реагировать на резкую смену темы, даже если разум не поспевал за ней. Возможно, для него беседа с Вайолетт была предпочтительней расспросов.       Юлан помнил лишь то, как читал ту книгу вместе с Вайолетт, а что касалось названия, то оно было слишком уж нечетким и совершенно не представляло для него интереса. Он помнил лишь какой Вайолетт была красивой и счастливой, с розовыми щечками, пускай тогда ее пол был крайне неоднозначен.       Обычная детская сказка с белым принцем, черным принцем и розовой принцессой. Она была так популярна, что родители брали их в качестве сказки на ночь, но, к сожалению, ни у Юлана, ни у Вайолетт не было никого, кто мог бы почитать им в кровати. Они не знали историй, которые все остальные воспринимали как должное, и дни, когда им пришлось вместе их находить и читать, были так далеки, что вызывали ностальгию. Интересно, были ли воспоминания о том дне одной из причин, по которым Вайолетт мечтала стать принцессой?       - С тех пор мне не доводилось ее почитать, но я продолжала о ней вспоминать.       Розовая принцесса пережила много тягостных времен и страданий. Белый принц и черный принц по-своему пытались ей помочь.       Раз за разом белый принц терпеливо словами и поступками убеждал, напутствовал и успокаивал окружающих, менял сердца тех, кто причинил принцессе боль. Черный же принц никогда бы не простил людей, причинивших ей боль: тех, кто закрывал на это глаза, тез, кто мог угрожать ей в будущем - он хотел, чтобы все они сполна прочувствовали боль принцессы.       С тех пор все всегда любили белого принца. В конце истории именно белый принц сходится с принцессой. И там же черный принц оказался свергнут парой влюбленных. Черный принц нарекается злом, и история приходит к своему счастливому концу. Да, счастливому концу, в котором один только он остался неудел.       - Мне было интересно, появится ли однажды в моей жизни такой человек ── черный принц, который одолеет всех-всех врагов и спасет меня.       Если она выдержит, то однажды, в один прекрасный день, кто-то вот так защитит и спасет ее. И все будут лицезреть и завидовать ее волшебному спасению. У нее будет счастье, которого все жаждут и о котором мечтают. Она бы стала принцессой. У нее была такая мечта. Были такие надежды на Клаудию. Она разочаровалась, скорбела, в конечном итоге сдалась.       Ей напомнили одну вещь, подставили перед фактом: ей никогда не быть принцессой.       У нее не было выбора. Потому что Вайолетт не имела чистоты, доброты и сострадания, что свойственны принцессе. Она не могла никого простить, но слишком устала ненавидеть, а потому просто отбросила все лишнее. Ей стало все равно, все потеряло интерес, ведь Вайолетт была из тех, кто мог отбросить даже собственное сердце.       Ей было грустно оттого, что ее обидели, но сопротивляться бесполезно ── она считала, что принц просто не сможет влюбиться в кого-то столь неправильного.       - Я всегда мечтала встретить такого принца, как ты.       Тот, кого она любит и будет любить ее столь же сильно. Принц на белом коне, тот, кто уготован ей судьбой. Да плевать, как он зовется.       Он хотела быть счастливой и, разумеется, сделать счастливым его. Она жаждала такого возлюбленного, такого тандема.       - Спасибо. Правда, спасибо тебе. Благодаря тебе Юлан, сейчас я здесь. Мой принц, сумеешь ли ты сделать меня своей принцессой?       Давай станем мужем и женой, давай воплотим это в жизнь ── чтобы принц и принцесса могли жить долго и счастливо.