Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      В тот день Вайолетт вернулась домой... как обычно, может чуть позже. Она определенно шла с неимоверным трудом, ибо не хотела возвращаться домой. Когда Марин сказала ей, что взяла на себя смелость сменить ее режим питания - чтобы девушка ужинала и завтракала в своей конате, - девушка улыбнулась с облегчением, но и с тревогой на лице. Что бы ни сказала в тот раз Эльфа, те слова разошлись ядом по сознанию Вайолетт. Кажется, она не имела в виду ничего такого под словами о ее желание пробыть вместе так долго, как это возможно, хотя кода Марин сообщила женщине об отсутствии за ужином Вайолетт, та лишь кивнула с улыбкой. Подобная свобода действий просто пугала.       Она казалась одержимой, но не выказывала желания присвоить Вайолетт себе. Она открыто выказывала свою к Вайолетт любовь, но не принуждала ее будто раба. На первый взгляд она кажется обычной мачехой, что просто желает сблизиться со своей падчерицей. Но чувства, что женщина таила в глубине, могут оказаться не настолько милыми.       - Господин Сисуи, вы приготовили еду для леди Вайолетт?       - Нет, только приступаю.       - Кажется, у леди нет аппетита, потому будьте добрый уменьшить порцию.       - Понял... эй, Мари.       - ... Думаю, пока что с ней все хорошо.       - Тогда ладно. Если что случится - сразу говори мне, пока все не зашло слишком далеко.       - Хорошо.       Все так же быстро работая, он мельком глянул на выражение лица Марин, и его тихий голос не таил и намека на упрек. Причина отсутствия у Вайолетт аппетита сейчас была, пожалуй, скорее психологическая. Другим Марин сообщила, что девушка просто нездорова, но лишь вопрос времени, когда эта легенда станет явью. Вайолетт не болеет, но разум и тело всегда идут рука об руку, и потому душевная слабость так или иначе скажется и на ее организме.       Ей нужно было как можно раньше принять меры, пока Сисуи еще в состоянии поддерживать организм Вайолетт. Ты есть то, что ты ешь, и раз тело и разум столь сильно связаны, здоровое тело сможет помочь восстановить душевное равновесие. Ответственность за это лежит на Сисуи, и данная задача сейчас стояла в наивысшем приоритете.       А миссия Марин ее главная задача - поддерживать колеблющийся дух своей госпожи.

***

      В это время, как и в обед, в коридорах было крайне мало людей. Время после того, как горничная убрала посуду после ужина Вайолетт и отнесла их на кухню. Обычно она помогала с мытьем посуды, а затем либо помогала Вайолетт принимать ванну, либо подготавливала все необходимое для его завершения. Сегодня, однако, ей нужно было потратить это недолгое время на кое-что другое.       - Господин Сисуи, могу я отлучиться?       - А-а, без проблем.       - Большое спасибо, в таком случае я пойду.       Она повернулась спиной к кухне и быстрым шагом ее покинула, даже не потрудившись толком попрощаться. Горничная не хотела торопиться, но ее не покидало чувство нетерпения. Этот период, когда все будут заниматься своими делами или убираться, долго не продлится. Едва еда будет убрана, а ванные - подготовлены, в коридоре покажется больше слуг. Марин всегда считала, что их слишком много для ухода за четырьмя членами семьи, но Вайолетт, как оказалось, просто привыкла делать большую часть работы сама, в то время как в дворянских кругах естественным явлением было приставлять к каждому человеку по несколько слуг и дворецких. В случае с Вайолетт ее мать была категорически против того, чтобы кто-то к ней приближался, а потому даже сейчас девушка не подпускает к себе никого, кроме Марин.       Тук-тук-тук - ноги двигались в том же ритме, что и сердце. Было не очень громко, но уши все же резало - возможно из-за осознания того, что могло привлечь нежелательные взгляды. В доме был ковер, а потому на деле все ее шаги должны были быть практически бесшумными.       В доме было три телефона. Один был в офисе Олда, второй - в его домашнем кабинете. Для Марин было слишком большим риском использовать их. Первый - это без вопросов, а второй был неприятен тем, что в том помещении ее звонок легко могли услышать посторонние. В итоге Марин могла положиться только на третий - тот, что располагался в зале. Он использовался исключительно для приема госте, и если не будет повышать голос, никто не сможет подслушать.       Марин вошла в атриумный зал, что, как и ожидалось, пустовал. Хотя издалека доносились признаки наличия людей, Марин чувствовала себя в большей безопасности, чем если бы в комнате царила полная тишина. Ибо пустынность помещения после захода солнца наоборот порождала тревогу и страх.       Она взяла расточительно громоздкую телефонную трубку с сундука на кабриолях. Хотя по структуре все они должна были быть одинаковыми, этот был гораздо больше и, откровенно говоря, тяжелее тех, которые Марин доводилось видеть в церкви. Настолько что, говоря честно, без опоры ее руки очень быстро устали. Она несколько раз повернула дисковый номеронабиратель и положила руку на трубку.       После первых нескольких гудков раздался писк, затем - щелчок и звук соединения.       ──Дом Кугрус.       Мягкий и тихий, но при этом звучит четко и правильно. Раздавшийся из трубки женский голос было легко услышать, возможно потому, что каждая буква была произнесена красиво и с правильно. Поставить высокую планку - то, что по плечу всем в этом мире. Подобное необходимо, дабы собеседник, чьего лица вы не в состоянии увидеть, правильно распознал ваше настроение.       - Приношу извинения за столь внезапный звонок. Мое имя Марин, я знакомая вашего сына, лорда Юлана. Мне необходимо кое-что обсудить с лордом Юланом, могу я попросить его к телефону?       Не осталось ни малейших сил, дабы обдумать только что выпаленные на одном дыхании слова. Сердце стучало как ненормальное, и даже считанные секунды тишины казались бесконечными. Горничной удалось затаить дыхание, что грозило вот-вот сорваться, и тщательно стала раздумывать над тем, что следует сказать в первую очередь.       На лбу выступила испарина и медленно потекла вниз. Голос в телефона пробрала неуверенная дрожь.       ──Прошу прощения... молодой господин Юлан сейчас отсутствует.       - Э..?       ──Он вернется домой через два дня.       - ... В-вот как.       ──Если вам нужно что-то ему сообщить, я передам.       - Н-нет... ничего страшного. Я перезвоню позже.       ──Как пожелаете.       - Большое вам спасибо. Хорошего вам вечера.       Она склонила голову перед незримым человек и поставила на место уже замолчавший телефон. Избавившись от тяжелого устройства ей должно было бы стать легче, но теперь стало намного, намного тяжелее, и эта тяжесть сдавила даже сердце.       "Все в порядке, успокойся, все хорошо. Он вернется не через два дня, никто ничего не заметил. Еще есть время, я попытаюсь еще раз──"       Она положила руку на сердце, что грозилось выскочить из груди, и сделала несколько вдохов и выдохов. Она убеждала себя, что все в порядке. Ее взбудораженный, не находивший себе места разум постепенно остужался от нетерпения и замешательства.       - Ах, Марин.       - ...!?       На первый взгляд она казалась спокойной, но нетерпение слишком ослабило ее бдительность.