Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      Выйдя из комнаты Вайолетт, Марин направилась на кухню сообщить о пожелании своей госпожи.       Кухонный персонал дома делился на две группы: тех, кто отвечал за Вайолетт и уже давно как работал здесь, и тех, кто пришел вслед за вернувшимся главой семьи. Это не столько фракции, сколько результат естественного разделения труда: каждый отвечал за того, чьи вкусы прекрасно знал. На тех, кто отвечал за Вайолетт, предпочтениям и объемам порций которой нужно было уделять особое внимание, и тех, кто отвечал за других трех членов семьи. Простая и рациональная система.       Сложные отношения в семье Вахан коснулись даже ее слуг.       Люди во главе с шеф-поваром и Марин, не испытывающие ни лояльности, ни чувства долга к главе семьи из-за его отношения к Вайолетт. Люди, что служили семье со времен работы в другом доме и при любом удобном случае старался урезать Вайолетт. Люди, что работали в другом доме, но сомневались в понятии этой "семьи". Те, кто четко разделил работу и собственные взгляды, не давая им мешать друг другу.       Здесь не было такого четкого разделения, как у фракций, но каждый достаточно понимал свое положение, чтобы эта грань осталась неприступной. В доме практически все это понимают. Даже Вайолетт - то, что ее обделяют, выставляя вынужденной жертвой.       - Господин Сисуи, леди Вайолетт просила подать ужин.       - А? Она решила поесть в своей комнате?       - Да. Она... неважно себя чувствует.       - Вот как, понял.       Шеф-повар, Сисуи, работал в доме Вахан еще до рождения Вайолетт. Вернее, его взяли на работу, едва нынешний глава семьи поженился на своей первой супруге.       По натуре своей он был человеком грубым и неотесанным, но в приготовлении пищи он, будучи уверенным и гордым в своем ремесле, был деликатен и скрупулезен. Потому и отнесся к пищевому воспитанию Вайолетт с таким энтузиазмом, но быстро понял, что все пошло насмарку. Сколь великолепным ни было бы блюдо, едва оно начинает приносить боль тому, кто его вкушает, как его можно смело окрестить провальным.       Для Марин он был единственным взрослым, что заслуживал уважения.       То, как он подмечал ложь, но ничего не предпринимал, как и то, как он порой действовал без колебаний. Неудивительно, что Вайолетт ему доверяла. Возможно потому, что до появления Марин он был единственным, кто оставался на ее стороне.       - Ей понравился приготовленный ранее гратен с лососем и картофелем.       - Гратен... придется сделать сначала его, иначе не хватит времени остыть. Как будет готово - позову.       - Премного благодарна.       Являясь действующим главой кухни, шеф-повар был мостом, соединяющим обе группы. Какими бы ни были его сокровенные чувства, под его главенством находилась вся еда в этом доме, и потому он должен был распоряжаться не только блюдами Вайолетт, но и остальной троицы.       Что значит, времени никогда не хватало. Потому Вайолетт редко когда что-то просит, в то время как Сисуи всегда готов приготовить ее любимую пищу.       "Сначала надо забрать ее форму... и подготовить ванну. Соли для ванн и масла──"       - Марин.       - Да?       - Сначала поешь. Сомневаюсь, что у тебя будет время поесть, когда будешь занята приготовлениями для юной госпожи.       На тарелке на столе лежали поджаренные тосты с картофельным салатом. Возможно, то были просто остатки с завтрака или обеда, видоизмененные его руками, но едва ли это можно было назвать недостатком. Пикантный золотисто-коричневый картофель и смесь редких овощей. Вид сего блюда на чистом белом фарфоре не мог не раззадорить аппетит.       - Приятного аппетита.       - Да-а да-а.       Пускай есть стоя - дурной тон, но для Марин, не являвшейся носителем благородной крови и не имевшей должного образования, практичность стояла превыше этикета. Проще и быстрее поесть здесь, на месте, чем идти куда-то, где есть стул.       С большим аппетитом она схватила горсть салата и поднесла ее ко рту - еду, что была столь восхитительна и не заслуживала зваться объедками. Картофельное пюре, кукуруза и зеленый горошек - остатки салата. Прямой незамысловатый вкус был тем, что даже не являвшаяся гурманом Марин могла честно назвать потрясающим.       В пять больших укусов тарелка опустела, а желудок заполнился где-то процентов на 60.       - Спасибо за еду.       - М-м.       - А теперь позвольте откланяться.       Она повернулась спиной к помахавшей ей вслед руке и выбежала из кухни. Марин заглянула в комнату Вайолетт и, увидев, что та спит прямо в форме, на всякий случай приготовила сменную одежду и запасную форму, после чего принялась за другие дела. Уборка ванны - забота другого слуги, забота Марин же - подготовка полотенец и принадлежностей для купания, а также собственного банного набора на случай, если ее госпоже понадобится помощь.       Остаток дня ушел на проверку всех принадлежностей и корректировку завтрашнего расписания, а когда настанет время ужина, ей придется появиться в столовой и сообщить об отсутствии Вайолетт.       "Думаю, они уже собрались".       Проверив время по своим часам, она убедилась, что вся семья уже должна была начать собираться в столовой. Зачастую Эльфа и Мэриджун приходят туда первыми, Олд - последним, знаменуя начало трапезы. Вайолетт всегда старалась сесть за стул минут за десять до назначенного времени, но опоздает она, или же придет вовремя - зависит лишь от остальных трех членов ее семьи.       Честно говоря, ее терзало желание попросить кого-то сообщить об этом вместо нее, но не хотелось возлагать такую ответственность на плечи человека, доверия к которому она не питала: в процессе он мог и исказить ее сообщение. А даже если и нет, глава дома - тот тип людей, что сами выбирали, как истолковать те или иные слова.       Ускорившись до максимума, при котором не было громкого стука о пол, она вскоре остановилась перед великолепными распахнутыми дверями. Обеденный стол, который как раз сервировали свежими блюдами, уже был занят тремя фигурами. Язык, что уже был готов недовольно цокнуть, оказался прижат к внутренней стенке рта, а пустое бесстрастное лицо не выказывало ни гнева, ни почтения.       - Прошу прощения, что прерываю.       Говорить медленно и четко, слово за словом, чтобы не доставить госпоже проблем оттого, что другие члены семьи не расслышали.       - Леди Вайолетт неважно себя чувствует, поэтому ужин я отнесу к ней в комнату.       - Э... с сестрой все хорошо?       - Да. Уверена, после хорошего отдыха с ней все будет в порядке.       - Вот как... Эм, я хотела бы заглянуть к ней немного позже! Это ничего?       Еще чего, конечно же нет - слова, что вот-вот сорвались с ее языка, были задавлены терпением Марин, что выросло с первого же дня работы в этом доме, и горничная поджала губы, дабы не оскорбить принцессу и сидевшего за ней деспота. Нужно было отказать как можно мягче.       - Хватит, Мэриー       Пока Марин тормошила свой словарный запас, пытаясь подобрать нужные выражения, мимо проплыла спасительная лодка из грязи. На борту судна, где ей до отвращения не хотелось оказаться, был человек, собравший в себе воедино сварливость и заботу. С замиранием сердца девушка невольно усмехнулась его сноровке.       - Не дай бог подхватишь какую-то нелепую болезнь.       И представить грустно: человек, что проявлял такую заботу о Мэриджун, видимо, и не думал о второй дочери, что в тот момент могла "подцепить" ту самую болезнь. Мэриджун, принявшая близко к сердце заботу своего отца, стыдливо извинилась за свою неразумность, но, судя по всему, не заметила никакой странности - а она была налицо.       Ее словно насильно заставляли лицезреть скучный спектакль. Опьяненные собой актеры позабыв о зрителях упивались собственными чувствами. Спектакль о прекрасной семейной любви.       "Нелепо".       Она уже сбилась со счета, сколько раз видела, как они возвышали свои узы путем беспросветного презрения в сторону Вайолетт. Пальцев на руках и ногах уж точно будет маловато. Прошло меньше года с тех пор, как они стали жить под одной крышей, так как они посмели столь легкомысленно попирать чужие ценности?       - Позвольте откланяться.       Понимая, что о ней уже давно позабыли, Марин все равно поклонилась из чистой формальности перед тем, как покинуть это место. Поблизости никого не было - должно быть потому, что большая часть слуг собралась в столовой. Пускай Сисуи должен был оставаться на кухне, остальные - декорации, что непременно должны присутствовать в красивом воссоединении семьи.       Сходить с Сисуи, забрать у него ужин для Вайолетт и вернуться в ее комнату. Комната Вайолетт находилась много дальше трех других, так что вероятность столкнуться с кем-то после ужина была крайне мала, но с Мэриджун никакие вероятности не помогут.       Последние дни она наконец начала замечать хорошие признаки.       Медленно, постепенно, спустя более десяти лет, но крошечный бутон наконец раскрылся. И пускай она надеялась, что он и дальше будет цвести без каких-либо проблем, но место его всхода - единственная горстка свежей почвы в этой соляной пустыне. Ее мир был столь хрупок, что Марин бы не удивилась, увянь и высохни цветок, едва она отведет от него взгляд.       Аккуратно и надежно. Не давая никому встать у него на пути.       Все, что ей нужно сделать - не дать сгинуть ее драгоценному бутону. И никому. Никому не дать его оборвать.       До того дня, когда сможет назвать свою цветущую госпожу главой.