Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      Какое-то время они вместе смеялись, а иногда она делала вид, что все еще дуется. Воздух был преисполнен спокойствия, но вдруг речь Юлана стихла. Взгляд юноши забегал туда-сюда, будто он был встревожен или растерян.       - Что-то не так?       Она отставила обратно на блюдце чашку, сжатую обеими ее ладонями, и склонилась в сторону Юлана.       Будто бы раздумывая о Вайолетт, всецело готовой его слушать, он на мгновение поджал губы, но вскоре разомкнул и, ловко сплетая слова.       - Ну... ранее, во время перерыва, если точнее... ко мне подошла твоя сестра.       - Э...       - Спрашивала, не против ли я готовиться к тесту вместе с ней.       Удар пришел с нежданной стороны, отчего девушка потеряла дар речи. Пускай она предполагала неладное, видимо, выдержки все же не хватило, дабы вынести урон. Начать хотя бы с того, что прежде она никогда и не предполагала, что Мэриджун и Юлан настолько сблизятся... просто потому, что не желала этого допускать. В застывший, будто айсберг, разум удивленной Вайолетт бесконтрольным потоком один за другим хлынули неприятные образы, которых она до сих пор старалась избегать.       Первое осознание собственных чувств. Слова Мэриджун заставили Вайолетт осознать свои самые сокровенные желания. И это сильно ранило ее еще тогда.       Чувство разочарования нахлынуло волной большей, чем в тот день. Ладони рук стали влажными, а в горле пересохло и будто бы встал ком. Лишь благодаря этому она сдержала эгоистичный крик. Нет. Не подходи к ней. Она едва не потеряла над собой контроль, обуреваемая невообразимым ужасом.       - Т-так что... вопросы к тесту я одолжу у кого-нибудь другого, а ты можешь одолжить свои сестре.       - Э, но тогда...       - С тестовыми заданиями она, полагаю, сможет справиться и сама.       - А как же ты, Юлан? Думаю, все уже решили, кому одолжат прошлогодние тесты.       - А-ха-ха... Ну-у, я справлюсь.       Но даже так их будет непросто найти. Начнем с того, что обычно не рекомендуется полагаться на записи прошлых лет, и большинство тех, кто не имеет друзей из младших классов, быстро теряют их, а то и вовсе выбрасывают. В то время как у тех, кто сохраняет, уже есть кому их передать. Вероятность того, что некто без каких-либо знакомых-младшеклассников сумел сохранить прошлогодние задания, была крайне низка.       - Но тогда тебе стоит готовиться с Мэриджун.       - ... Точно?       Его взгляд был таким серьезным, что девушка растерялась. Столь проницательный человек как Юлан не смог бы не заметить дрожь ее плеч.       Взгляд, не оставлявший места лжи, но также никогда не пугавший ее - возможно потому, что Вайолетт всегда была под защитой этого юноши. Не будет ложью сказать, что она настолько доверяла Юлану потому, что была уверена, что он никогда не причинит ей вреда.       - Мне это было не по душе.       - Э...       - Не хотелось, чтобы ты, Вай-чан, и... Клаудия были вместе, все думал о том, как мне одиноко.       Его плечи поникли, и он горько рассмеялся, будто пойманный на шалости ребенок в ожидании наказания.       Она знала, сколь ужасны были чувства Юлана к Клаудии. И была благодарна ему за то, что несмотря на это юноша первым сделал шаг навстречу, не знала, как отплатит ему за его доброту. Она понимала - думала, что понимает, - что заставляла его мириться с тем, что доставляло ему беспокойства, что вынуждала проходить через немало душевных терзаний.       Но и представить себе не могла, пока не услышала из его уст, что причиной его боли был не Клаудия, а Вайолетт, по которой он скучал. Сколь высокомерно - полагать, что столь долгое время знакомства было веским доказательством того, что она стала всецело его понимать.       И что даже эти чувства лишь доставляли большую радость оттого, что юноша действовал в ее интересах. Это высокомерно, это уродливо.       Сердце билось все быстрее и быстрее, и коли это то, что зовется влюбленностью, то ею она изобиловала. Еще мгновение назад она даже боялась дышать, дабы не потерять под ногами твердую почву.       - Я... тоже.       - Ум.       - Мне тоже... это не нравилось.       Стоя перед распахнутой дверью, нужно лишь иметь смелость, дабы открыть и свое сердце тоже. То куда важнее, нежели смущение, страх или банальное упрямство. Тот, кто нежно вещает о своих истинных чувствах и кивает каждому из них. Она знала, что он ее услышит. Поймет, даже если не будет объявлять о них громко.       - Мне было одиноко, я думала, что это несправедливо... Ведь я тоже хотела бы учиться вместе с тобой, Юлан.       С каждым словом ей казалось, что чувства обрели форму именно в ней, нежели в ком-то другом. Осознавала, что это то, о чем она думала на самом деле. То был тот самый вид одержимости, которого она так страшилась и который ненавидела. В то время она думала о подобном, равняя ее к алчности и зависти. Первая зависть, первая одержимость стала тем, что привело ее к кандалам и темнице, в то время как нынешняя одержимость оказалась более мягкой, нежели в тот раз.       - Но куда больше мне не нравится то, что у тебя, Юлан, будут проблемы. Потому я не буду ничего одалживать Мэриджун и не буду мешать вашей совместной подготовке.       По его лицу становилось ясно, что юношу она не убедила, но рот говорил обратное. Дело не в силе воли, не в смирении, но это и немного отличалось от терпимости. Все равно что в тот раз, когда Юлан просил Клаудию об одолжении.       Она хотела принять выбор, что будет для него наилучшим. Побуждение из любви, что не несла за собой обязательств, не было чем-то великим, но Вайолетт верила, что подобные мелочи будут копиться и однажды приведут ее к чему-то большему.       - Потому, если ты не против, мы... могли бы о многом поговорить и после тестов.       Пускай желала скрыть жар на своих щеках, ей также хотелось говорить с ним лицом к лицу. После короткой борьбы ее блуждающий взгляд замер чуть ниже глаз Юлана. Он частенько улыбался, и потому она считала, что юноша из тех, кого легко прочесть по его мимике, но глядя на лицо вот так, видя лишь область от носа до рта, становится ясно, что самыми красноречивыми были его глаза. Тяжело предсказать его эмоции по одним лишь сжатым губам.       - ...        Эм... это значит нет?       - Нет, что ты, вовсе не так... но.       Юлан молчал, и Вайолетт заволновалась, не слишком ли эгоистично она себя повела. Подумала, что, возможно, была чрезмерно алчна, отчего по спине пробежал пот. В захлестнувшихся чувствами глазах лицо Юлана потеряло четкие очертания.       Но она четко видела, что его щеки и видневшиеся меж темных прядей уши окрасились пунцовым.       - Прости, не могла бы ты на секунду отвести взгляд.       Он пытался скрыть лицо своей широкой ладонью. Но этого было мало, чтобы спрятать заалевшие уши и щеки, да еще и глаза, на которых, кажется, выступила влага.       Вместо прежнего бесстрашного юноши с чарующей атмосферой она видела обычного очаровательного мальчика, что не знал, куда деть себя от смущения. Его лицо напряглось, как если бы он дулся будто малое дите. Пускай сейчас он был влюбленным юношей, в равной степени он был ее младшим братом, что провел с Вайолетт очень и очень много времени.       - Хи-хи.       - ... Не смейся, я сам удивлен. Не думал, что скажешь это вот так прямо.       - Прости, что так удивила. Но я сказала это от чистого сердца.       - Знаю, Вай-чан не стала бы так льстить... и ты тоже недавно смутилась.       - Юлан, ты так редко краснеешь, что я сама была потрясена.       - Ничего не слышу. Забудь.       - Так мило.       - Сейчас заплачу.       - Хи-хи, прости.       - Бессердечная. Будешь дальше смеяться - снова дам тебе тот шоколад.       - Тогда я тоже снова дам тебе то печенье.       - Для меня это и наказанием не назвать.       Маленький счастливый мирок, где они сидят бок о бок и весело смеются.       Эти двое были окутаны сей мягкой атмосферой, пока не настало время покинуть школу.