Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      Вайолетт сидела, склонившись, до самого звонка, да и Розетта не задавала лишних вопросов. Спросила лишь о том, в порядке ли Вайолетт, и, получив утвердительный ответ, не сдержала облеченной улыбки.       Кажется, она прекрасно осознавала границы доброты и навязывания. Некоторым может быть больше по душе более наглое вторжение в их личные проблемы, но для Вайолетт, что не могла найти сил и слова сказать, то, как Розетта продолжала держать дистанцию, было наиболее приятным.       - Прошу прощения, леди Розетта.       Они впервые смогли толком поговорить, и подумать только - дала ей увидеть себя такой... прежняя Вайолетт ни за что бы не простила себе подобное. Отчасти причиной ее эмоциональности стали ее чувства к Юлану, но наибольшим фактором послужило то, что они с Розеттой оказались куда похожее, чем казалось прежде.       Девушка так разнежилась в ее эмпатии, что даже слишком сильно распахнула свое сердце.       Вайолетт и Розетта были в меньшинстве. Одни из немногих людей, что несли на себе одну ношу - и не важно, настоящую, или навязанную идеалами.       Нет никакой разницы между теми, кто видит в Розетте идеал, кто считает, что знает все на свете или может понять все на свете.       - Испугала вас, да? Прошу, забудьте об этом.       - Не переживайте. И... я ведь и сама вчера напугала вас, можно сказать, мы теперь квиты.       Есть заметная разница меж тем, чтобы случайно узнать секрет, что порушит уже сложившееся впечатление, и тем, чтобы так внезапно уронить голову на ладони... пожалуй, она и сама это понимала. Уж не знала Вайолетт, было ли это проявлением заботы о Вайолетт, или же девушка на самом деле так считала, но вне всяких сомнений: даже несмотря на не столь долгое знакомство Розетта все равно была добра к ней.       А ведь могла бы насмехаться над ее слабостью, в раздражении кривить лицо или спрашивать, откуда такие дурные манеры.       Она была рада за то, что ее простили за проявление своих чувств, а не отчитали за избалованность.       - Что ж, давайте возвращаться. Первый звонок уже прозвенел, потому у нас не так много времени.       Нужно было успеть вернуться до последнего звонка, не то они бы точно опоздали. Этого не хотели бы обе - и Вайолетт, у которой была довольно скверная репутация, и Розетта, что уже давно была на хорошем счету.       Ко всему прочему велика вероятность, что школа может отправить поисковую группу, если девушки так и не появятся. Столь серьезная охрана не вызывает удивления, учитывая то, что академия - место, где собираются благородные дочери и сыновья, всевозможные персоны немалой значимости... Даже задержка в несколько минут может поднять на уши весь кампус, что едва ли кому-то понравится.       Путь до кабинета одинаков почти для всех одноклассников. Отбросим иерархию - и кабинеты одного курса будут грудиться в одном конце школы. Вот только сама школа настолько огромная, что ее конец просто поражает своей необъятностью.       Вайолетт, все так же спокойно шедшая в сторону своего кабинета, вдруг задалась вопросом.       - Кстати говоря... леди Розетта, вы знали, где находится мой кабинет.       События так спешно разворачивались, что Вайолетт совсем позабыла, но сейчас задумалась: откуда Розетте было знать, в каком кабинете находилась та, кто даже толком ей не представился в тот раз? Во всяком случае, Вайолетт едва ли помнит всех своих однокурсников. Пускай она прекрасно знала, что Розетта не учится в одном с ней классе, это, тем не менее, не значило, что она знала о том, куда ее зачислили.       - Я узнала из слухов лишь то, что мы были в соседних кабинетах. Вы, леди Вайолетт, скажем так... известны.       Она тщательно смягчала слова, но и так было понятно, что в данном случае известность несла собой негативный характер.       Это касалось не только проблем, что она доставила Клаудии, но и шедших следом гонений Мэриджун. Учитывая слова Розетты, она явно имела в виду последнее. Говори она о первом, Вайолетт почувствовала бы угрызения совести, но вот последнее было совершенной случайностью. Нужно ли было злиться или огорчаться из-за того, что вредительство ее отца дошло даже до школы?.. Учитывая, что в прошлый раз ее злость привела к плохому концу, оставалось лишь огорчаться. Злоба была бы пустой тратой сил.       - Но не была уверена, так что... думала проверять по кабинету за раз.       Ей повезло угадать с первого раза - так она сказала, и даже ее неловкий смех был очарователен. От походки до выражения лиц - все выглядело великолепно, и дело было не только в ее облике. А скорее в том, что Розетта так тщательно училась вести себя подобным образом, что это вскоре вошло в привычку.       Розетта привыкла полагать, что ее истинное я способно разрушить ее идеальный образ. Вайолетт же была уверена, что по своей сути девушка всегда была и остается истинной прекрасной принцессой.       - Тогда... моя очередь найти ваш кабинет.       - Э..?       - Скажем... сегодня в обед.       - А... к-конечно! Буду вас ждать...!!       По соседству с кабинетом Вайолетт был лишь один таковой. Ответ был столь очевиден, что даже не нужно было искать. Кажется, вскоре девушка и сама осознала, что то было косвенным приглашением.       Щеки Розетты заалели, а сама она энергично закивала, так по-детски, что даже Вайолетт удивилась.       Выражение ее лица порой менялось, и эти перемены были связаны с таковыми у нее на сердце. Несмотря на неловкость, из-за которой она не может честно сказать, что думает, у девушки имелся внутренний стержень, не дававший ей опустить руки и просто забыть. Благодаря чему она была не только кротким нежно улыбающимся слушателем, но и той еще болтушкой.       За исключением грациозных движений, Розетта была далека от того, что о ней говорилось в слухах.       Знания не всегда приносят радость. Порой есть вещи, которых было бы лучше не знать. И потому, что многие люди именно так и считают, Розетта продолжает хранить свой секрет и вести себя под стать идеалу.       Раскрытие свое личности не всегда даст что-то хорошее. Едва ли разоблачение - единственный способ проявить искренность.       И все же она считала ее прекрасной - ту Розетту, что видела вчера, сегодня и прямо сейчас. Собственные идеалы Вайолетт были сломаны, разнесены в пух и прах. Потому Розетта, которую она сегодня узрела, вне всяких сомнений была идеальным человеком.