***
- Леди Вайолетт... - Прости, Марин. Я бы... хотела отдохнуть. - ... Разумеется. Позовите, если что-то понадобится. - Спасибо. После ухода Марин в комнате разносилось лишь дыхание Вайолетт. Неровный ритм дыхания раздражал, а буйное биение сердца неприятно отдавалось в груди. Ужас, что она испытала, раз за разом накатывал с новыми силами. Ее отражение в зеркале выглядело так, словно девушка вот-вот свалится без чувств. И без того светлая кожа потеряла всякий цвет и выглядела жутко. Вайолетт и прежде думала, что крови в ее жилах было маловато, но сейчас все было еще хуже. Лицо поблекло. Присмотришься - губы мелко дрожат, а лоб поблескивал от еще не высохшей испарины. Ей было жутко. Она боялась чего-то, настолько сильно, не могла подавить свой страх. То, что должно было пройти и сгинуть вместе со временем, когтями вцепилось в Вайолетт, не желая ее отпускать. "Эта девочка... и Юлан". Юлан, а рядом с ним - очаровательно улыбавшаяся Мэриджун. Они бы встали бок о бок, не испытывая друг к другу и малейшего неудобства. И с легкостью бы стали... друзьями, продолжай все так же говорить друг с другом с улыбкой. И она бы заняла место, что до вчерашнего дня принадлежало Вайолетт. - ! А... Неприятный скрип стула о пол эхом прокатился по комнате. Стойка с зеркалом закачалась в ответ на этот порыв, но крепкая подставка удержала его на месте, не дав завалиться на пол. И только сердце Вайолетт было не на месте. Неуютное чувство, с силой сдавившее ей грудь. Тошнота, шедшая с ним рука об руку. Содержимое желудка все еще ждало переваривания и даже не собиралось подниматься в пищевод, и все же Вайолетт невольно зажала рот рукою, словно пытаясь что-то сдержать. Медленно, постепенно - пришлось потратить немало времени, чтобы восстановить сбившееся дыхание. Она потихоньку то вдыхала, то выдыхала воздух через пальцы, постепенно ослабляя ладонь. Так она бы не только успокоила свой разум, что в мгновение ока застлала пелена, но и просто привела в порядок свое душевное равновесие. Она и сама не знала, сколько же времени ушло на сей процесс. Секунды, минуты, а может и того меньше. У Вайолетт не осталось сил, чтобы следить еще и за временем. Это был такой шок... просто сокрушительное разочарование. "Неужто я... хотела сделать его только своим? Я, Юлана..." Причина, по которой она так испугалась; причина ее волнения. Она боялась того, что Юлан сойдется с Мэриджун. Крик рвался наружу от одной лишь мысли об этом. Она не желала видеть его с Мэриджун, не желала видеть с кем-либо, помимо себя. Желала всецело обладать. - Кх...!! Она закусила губу, и вопль, что так и не смог вырваться наружу, всколыхнул все ее естество. Страх Мэриджун, терзавший ее мгновение назад, растаял без следа, уступив место разочарованию в самой себе. Она не желала насильно его удерживать. Поклялась, что никогда больше не допустит той же ошибки. Не спустит с рук жадность, что положило начало и привело ее к краху. Мир Вайолетт был столь искажен и сломлен лишь потому, что она жаждала всецело обладать любовью и счастьем, одна-единственная. Она уже должна была понять. Что ее алчность никого не сделает счастливой, уж тем более ее саму. Потому и решила посвятить всю себя служению Господу. "Из всех возможных людей..." Ладонь, зажимавшая ей рот, ныне покоилась на ее лбу. Пальцы с силой сжали серебристые пряди, а с губ слетел звучный щелчок языком. Он был ее дражайшим другом детства, что следовал за Вайолетт с самого дня их встречи. Словно милый младший братишка. Она считала, что будет счастлива просто наблюдая за тем, как тот растет. Вайолетт и подумать не могла, что будет так отчаянно противиться тому, чтобы уступить его кому-нибудь еще. - ... Прости меня, Юлан. Вайолетт и сама не понимала, в чем смысл извиняться перед тем, кто все равно не услышит ее слов.Глава 71. Разочарование
2 февраля 2022 г. в 17:14
Из самой серединки ее мозга, реплике сердца, сосредоточении пяти ее чувств, куда закрыта дорога нервам - до самого дна той потаенной части, что зовут душой. Словно ее нежные хрупкие эмоции оглушительно треснули.
Это не было болью. Не было чувства угрозы, которое она привыкла чувствовать от отца. К добру или худу, но нечто совершенно пустое нависло над Вайолетт как дамоклов меч.
Неприятное давление на грудь и холодный пот, покатившийся по ее спине. Прежде она так отчаянно старалась быть сторонним наблюдателем, но едва ли была способна мыслить здраво и сейчас.
Кажется, подобное волнение в глубине сердца зовут страхом.
Так чего же она так сильно испугалась?
- Мы в разных классах, но все равно одногодки, к тому же он дружит с сестрой, потому я о многом хотела бы поговорить с ним!
- В... вот как...
Пускай она сидела, ноги ей казались ватными, едва ли не отнялись. Как если бы пол вдруг рухнул куда-то вниз. Некуда бежать, негде скрыться.
Эта невинная улыбка словно загнала девушку в клетку.
Она еле дышала. Легкие словно онемели, не работали должным образом. Пищевод сжался до той степени, что Вайолетт даже слюну сглотнуть не могла. Стоило поднять взгляд, и мир перед глазами поплыл, растворяясь и искажаясь.
Она прекрасно понимала, сколь сильно недомогала, но...
"По... чему..?"
Почему же она была в таком ужасе?
Беря в учет личность Мэриджун, в ее словах не должно было быть ничего такого. У девушки с широкой душой были не менее широкие карманы, которые она желала наполнить всем, что только на глаза попадется. Наверняка она и в прошлом пару раз общалась с Юланом. Может, все дело в характере, но наврятли он считал ее кем-то больше, чем просто младшей сестрой Вайолетт.
Слишком поздно сетовать на то, как сильно все стало отличаться от прошлой жизни. После извинений Клаудии она была готова ко всем неожиданностям, так что в целом не была сейчас особо удивлена. Напротив, все было в пределах ожиданий.
Потому ничего удивительного. Это не выбило ее из колеи.
Девушка просто не могла справиться с обуявшим ее страхом.
- Кстати, недавно я смогла толком пообщаться со своими одноклассниками.
К счастью или нет, но Мэриджун сменила тему и снова стала радостно ворковать с родителями. Вайолетт молча глянула на эту троицу, что с улыбками делились впечатлениями о прошедшем дне.
Но сейчас беспокойные мысли Вайолетт беспокоили ее куда больше, чем этот далекий от нее мир.
Ужас, что должен был сгинуть без следа, по-прежнему полыхал ее разуме.