Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      Ложбинка меж опущенных бровей, поджатые губы, словно он отчаянно что-то пытался сдержать.       Он дрожал, словно ему было больно. В глазах не было и намека на слезы, но его облик был опустошен и разбит, словно юноша плакал.       Почему же он так выглядит?       - Юлан..?       Аура застывшего на месте Юлана больше не была мягкой, как прежде. Словно глухой переулок после дождя, темный и сырой, душный от влаги и тумана.       - Я... помог тебе?       И тем не менее отчаянно пытался улыбаться свои разбитым ликом. Какой смысл был был так упорно пытаться говорить, задыхаясь и еле сдерживая слезы?       По крайней мере Вайолетт казалось, что юноша вот-вот рухнет.       Словно Юлан вот-вот сломается.       - ...       Она понимала, что должна что-то сказать, но не находила слов. Понимала, что он в агонии, но не могла понять, что же его ранило так сильно.       Она могла силой зажать рану, дабы остановить кровь, но в чем смысл? Не загноится ли рана, если ее всего лишь перевязать бинтами?       Что ей сказать, чтобы слова достигли Юлана?       - ... Я была рада.       - ...       Она с силой закусила губу, едва не заскрипев зубами, и, кажется, перестаралась. Лишь вопрос времени, когда пойдет кровь.       Она не желала причинять ему боль, и все же мысль, что это по ее вине Юлан так ейчас выглядел, терзала девушку изнутри. Она не знала, как будет лучше выразиться, ведь никогда не ждет, что кто-то заговорит с ней первым, и потому ужасно подбирает слова, дабы правильно донести свои мысли.       Так тяжело обратить словами то, что она хочет донести.       - Я была рада тому, что ты сделал это ради меня.       Благодаря Юлану сегодняшний день был замечательным. Ее успехи в подготовке к тесту, нежданная сторона не менее неожиданного человека, и даже эти воздушные легкие шаги - все благодаря Юлану.       Она была довольна тем, что смогла столько естественно поговорить с Клаудией, но то было не счастье, а облегчение.       Причиной ее радости, ее восторга, ее улыбок - ей был Юлан, и никто больше.       Потому не нужно смеяться с такими печалью и болью на лице.       - Ты волновался за меня и желал помочь, разве нет?       Спасибо. За то, что думал о ней, за то, что хотел протянуть руку помощи, за то, что хотел пригодиться.       - Спасибо. Благодаря тебе, Юлан, сегодня меня будут ждать прекрасные сны.       И тем не менее она все еще не понимала, как правильно это сказать. У девушки было слишком мало опыта в разговорах не по делу, не по учебе, а в таких будничных, когда некто заботился лишь о ней самой.       И она никогда не благодарила его за это.       В то время ее одолевала жалость к самой себе, она упивалась собственным горем и никогда не думала о тех, кто искренне о ней заботился.       Даже не понимала, насколько легко было просто поблагодарить.       Но благодарности недостаточно. Она желала воплотить все свои накопившиеся эмоции и спутанные мысли. Двух слов для этого слишом мало.       И все же до сего дня она так и не смогла найти иных слов, дабы выразить свою признательность.       - Спасибо тебе.       Стоя напротив Юлана, она смотрела в это чистое сверкающее золото.       Вне всяких сомнений, Юлану не по душе этот цвет. Пускай он не испытывает к нему ненависти, юноша не мог не невзлюбить его. Ведь Вайолетт и сама знала иное золото, что сверкало в доказательство величия своего обладателя.       Клаудия Акулусис.       Принц Вайолетт. Первая любовь девушки, тот, кто, как она думала, сможет ее спасти.       Для прежней Вайолетт сей цвет принадлежал лишь ему одному. Цвет сияющей вершины, такой же, как и королевская корона. Тогда, в темнице, она поняла, что грезы есть грезы, вседь все, кроме Вайолетт, понимали, что девушка лишь строила воздушные замки.       - ... Прекрасны, как и прежде.       - Э...       Она вытянула руку и коснулась его щеки, но юноша не отстранился. Когда она провела большим пальцем по коже у его глаз, напраженные в печали щеки тут же дрогнули от удивления.       Прекрасный золотистый цвет. Цвет солнца, подсолнухов, залитых его сиянием.       Доказательство принадлежности к вершине, что всех привлекает.       Она всегда считала их прелестными. Она желала золотого цвета короля, коим обладал Клаудия. Девочка, возжелавшая играть роль героини трагедии, стремилась заполучить его, не скупясь в средствах.       Что за глупая женщина. То были мысли из глубин ее сердца, даже несмотря на то, что этой женщиной была она сама. Она видела лишь его оболочку. Видела лишь этот золото. Вайолетт тошнило от собственной недалекости.       Он был так близко. Тот, кто не отвергнет ее, стоит лишь протянуть руку.       Она должна была понять куда раньше, что рядом был столь мягкий, подобные солнечному свету цвет.       - Твой собственный цвет, Юлан.