Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      Просто и понятно. Тот же голос, тот же тон, что так беспокоили Клаудию. Словно это было чем-то само собой разумеющимся и не имело и толики важности.       Стоило ошеломленному Клаудии поднять взгляд, все это время обращенный к полу, и он встретился глазами с Юланом.       - Я высказал тебе лишь свою точку зрения. Тебе незачем соглашаться с ней или принимать ее.       - Но... тогда я останусь тем же.       - Тебе незачем разделять мои ценности. У каждого человека есть право на свое мнение, и никогда не знаешь, какое из них будет верным.       Кто-то посчитает поступок Юлана достойным, кто-то решит, что он слишком хладнокровен, и так далее.       Клаудия не знал, повзрослела бы Мэриджун, последуй он тогда совету Юлана. Возможно, его безразличие и нежелание помочь лишь сильнее ранили бы ее и вогнали в депрессию.       У Клаудии и Юлана были разные мысли на этот счет, но это не значит, что кто-то из них всенепременно ошибался.       - Сказать по правде, мне плевать. Больно той девчонке, или она счастлива - мне все равно.       От последнего замечания глаза Клаудии невольно округлились. Юлан же в противовес ему выглядел ничуть не заинтересованным, а его глаза были непоколебимы, как спокойная гладь воды.       - Тогда почему...       Все, что он сказал, звучало так, словно юноша заботился о Мэриджун. Словно боялся, что из-за покровительства Клаудии на ее голову может свалиться беда.       У Юлана и мысли об этом не было. Как бы это ни звучало, он лишь высказал свое личное мнение, основанное на его личных ценностях.       Он не думал о благополучии Мэриджун ни тогда, ни сейчас.       - Меня волновало лишь то, что ты выставил Вайолетт злодейкой.       Неважно, что случится с другими. Будут ли они смеяться у него на глазах, оказавшись на пике счастья, или же горько плакать, рухнув в пучину отчаяния, для Юлана это все равно, что узнать, какая сейчас погода в соседнем государстве. Чем бы все ни окончилось, это не больше чем факт, на который юноша и внимания не обратит.       Однако Вайолетт - другое дело.       Неважно, как много людей кричат и рыдают в отчаянии, пока Вайолетт улыбается, в глазах Юлана всюду мир и покой. Окажись счастье Вайолетт и жизнь всего мира на разных чашах весов, он бы отбросил все, лишь бы защитить жизнь, где Вайолетт будет счастлива. Вместо того, чтобы каждый раз выбирать то или иное, он сбережет все, что станет основой ее благополучия.       Потому он никому не позволит навредить Вайолетт.       Даже если это просто царапинка, из которой не вышло и капли крови, или же бледный синяк, который даже не болит; даже если сама Вайолетт не обращает на это внимание.       Для Юлана нет греха тяжелее, чем дать ее улыбке угаснуть.       Но Вайолетт, которую Юлан видел в тот день, ничуть не улыбалась.       - Ты обвинил ее в своей наивной догадке, не имея неопровержимых доказательств и не дав ей и слова сказать.       Юлан отчетливо помнил тот миг, когда с ее лица сошло напряжение; тогда он и сам немного расслабился.       Он прекрасно знал, как сильно Вайолетт любит его и дорожит им. Настолько,что становится тошно от его роли оберегаемого младшего брата.       Будь то прежняя Вайолетт, в том инциденте она бы показала Юлану свою силу надежной старшей сестры. Чтобы защитить Юлана от недоразумений и увести подальше от места конфликта, она бы заслонила его своей прекрасной величественной спиной.       И все же тогда она испытала облегчение. Она была в смятении, когда явился Юлан, и только и смогла, что положиться на того, кого любила как младшего брата.       Ее загнали в угол, словно злодейку.       - Ты недооценил харизму Вайолетт Рем Вахан и обвинил ее в злодеянии, при леди, которые благоговели перед ней... Ты выставил Вайолетт злодейкой. Никто иной, как ты, принц.       Будь это кто-нибудь другой... будь это Мэриджун, жертва, Юлан не был бы так зол. Или же кто-то из тех леди, а может одн из зевак, заставший лишь пару секунд скандала, а то и вовсе посторонние, узнавшие все с чужих слов. Юлану было бы все равно.       Юлан прекрасно знал, какое влияние оказывает харизма Вайолетт.       Вдобавок к ее собственным способностям, она родилась с прекрасной внешностью и могуществом. Он прекрасно знал, как тщательно эта обертка скрывает настоящую суть Вайолетт, равно как и о тех, кто не понимает этого и, попадая под влияние собственных предрассудков, возлагает на нее завышенные требования, а после - разочаровывается. Он видел, как сильно это ранит Вайолетт и шаг за шагом меняет ее.       Глубоко в душе он раз за разом проклинал тех, кто причинял ей боль, но вскоре гнев обратился утешением Вайолетт. Лучше беспокоиться о ней, чем о ком-то, на кого ему плевать.       Вот почему его так злит то, что уже ничего не поделать.       - Вместе с Мэриджун, которую ты защитил, центром всеобщего внимания стала и Вайолетт. Как та, кого ты, принц, выставил злодейкой.       Ему была так мерзко, что лицо невольно исказилось в отвращении. С этими словами он куда отчетливее осознал, какой серьезный проступок совершил юноша перед ним.       А больше всего раздражало искреннее непонимание Клаудией того, какой силой обладали его действия.       Даже сейчас он каждой клеточкой своего тела чувствовал исходящий от Юлана гнев... но никак не мог понять его причину.       Страстная жажда справедливости необходима Клаудии как тому, кто в конечном итоге возьмет страну под свое руководство. Его пылкие чувства станут непробиваемым щитом народа. В его желании кого-то защитить нет ничего неправильного.       Главная ошибка Клаудии в непонимании силы его влияния.       - У тебя чересчур узкое мышление. Ты даже не представляешь мощь своего авторитета. Не знаешь веса своих слов, не несешь ответственности за свой выбор.       Клаудия защитил многих людей, он знал это как никто другой. Потому так легко одаривал людей спасением.       В силу своего могущества, в силу того, каким обширным непоколебимым щитом он являлся, ему было не сложно поделиться этим с другими. Клаудию без сомнений можно назвать великодушным.       Потому он уже должен был понять. Большой крепкий щит и сильное желание кого-то защитить могут стать опасным оружием.       Непоколебимая броня требует крепкой алебарды, ведь лучшая защита - нападение. Он должен был понимать, в каком хрупком равновесии находятся защита и атака. Должен был.       Ведь выполняя свою роль щитоносца, он в тот же миг становился воином.       - Справедливость не должна быть ведома одними лишь эмоциями.       - ...       От его мрачного взгляда у Клаудии перехватило дыхание. В таких же золотистых глазах бушевали противоречивые эмоции.       Юлан редко улыбался Клаудии, но так же было редкостью столь явно демонстрировать свое презрение.       Клаудия невольно шагнул назад, не в силах выдержать тяжелый взгляд юноши. Застывшее, словно кукольное выражение лица исчезло, оголив его истинные чувства, отчего Юлан стал казаться совершенно другим человеком.       Все ради Вайолетт.       - Мне нет до тебя дела. Тебе незачем соглашаться со мной, можешь просто забыть обо всем, что я сказал. Но не смей забывать о Вайолетт.       Юлан приблизился к нему всего за два шага, совершенно забыв про этикет. Даже Клаудии, которого можно было назвать высоким, пришлось смотреть на него снизу вверх.       Ставшие так близко глаза были одинаковы цветом, настолько, что становилось тошно. Но только лишь цветом, ведь в отличие от полных жизни и свежести глаз Клаудии глаза Юлана были холодны и пусты как стекло.       Он приподнял уголки рта, натянув на лицо улыбку, что лишь сильнее оттенила и без того лишенные света глаза.       - ... Я не прощу того, кто причинит боль Вай-чан.       От ледяного голоса сперло дыхание. Словно в напоминание о том, что пропасть, возникшая между ними уже давно, стала лишь глубже и темнее.       Сердце, что раньше было безразлично ко всему, пришло в движение. Но причиной был на столько сам Клаудия, сколько его роль врага Вайолетт. Сам того не ожидая, Клаудия коснулся темной стороны души Юлана.       - Ну и, все? Я потратил слишком много времени, надо бы поторопиться.       Проскользнув мимо застывшего Клаудии, Юлан думал лишь о том, как долго он будет искать Вайолетт. Для него разговор с Клаудией был ничем иным как пустой тратой времени.       - Юлан...       Он не знал, зачем зовет его. Не знал, почему пытается удержать, но чувствовал, что если они так и разойдутся, то Юлан больше никогда не захочет его выслушать.       Он собирался было развернуться и схватить его за руку. Вот только шаги Юлана прекратились прежде, чем тот коснулся его руки.       Клаудия понадеялся, что тот остановился на его зов, но лишь на мгновение. Ведь вскоре стало ясно, как сильно он ошибся.       - Вай-чан..?