Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      Олд Роа Вахан из герцогского дома Вахан и его первая жена Беллройс были в политическом браке. То был брак, которого его жена, Беллройс, желала всей душой и к которому фактически его принудила.       И все же герцог Олд изо всех сил старался полюбить свою жену. Будь брак политическим или даже насильным, они могли бы стать настоящей семьей...       Однако его желание быстро угасло.       Причиной тому стало высокомерие Беллройс и ее желание всецело обладать Олдом.       Шелковистые серебряные волосы, пронзительный взгляд, что западает в душу, а высокий рост и крепкое телосложение становятся завершающим штрихом его красоты, от которой захватывало дух.       Неудивительно, что в высшем обществе Олд привлекал внимание многих женщин, в числе которых оказалась и Беллройс. Она использовала всю свою власть, чтобы получить место жены Олда, привлекавшее многих.       В дворянских кругах были распространены браки по расчету, потому все завидовали той, кому выпала возможность выйти по любви.       Однако Беллройс этого было мало.       Она хотела, чтобы Олд любил ее и только ее. В этом желании не было ничего плохого, ведь все люди жаждут любви от тех, кого любят сами.       Проблема была в том, какими методами она этого добивалась.       Она всеми силами не позволяла какой-либо другой женщине приблизиться к Олду, будь то слуга или его партнер по работе.       Со временем все только усугублялось: она не доверяла самому Олду, что не давал ей и намека на возможную измену, ежедневно устраивая ему допрос.       - Где и с кем ты был?       - На работе.       - Ложь! Ты был с той женщиной!       Я все знаю. Почему не я? Почему ты не можешь меня полюбить? Почему не можешь смотреть на одну лишь меня? Не заглядывайся на других женщин, я не позволю тебе меня бросить, не позволю, слышишь!       Я не позволю тебе думать о ком-то кроме меня.       Неудивительно, что Олд быстро устал от такой жизни. То желание быть с ней одной семьей вскоре исчезло, он начал желать женщину, что стала бы ему поддержкой.       Для дворян наличие наложниц - обычное дело. В этом не было ничего особенного.       У некоторых пар не было возможности завести наследника с официальной женой, потому они искали наложницу, что родила бы им ребенка. Те же, кто состоит в политическом браке, частенько берут в наложницы женщину, что искренне любят. Есть и те, кому недостаточно любви лишь одной женщины.       Причин тому как звезд в небе, но если не сможешь без проблем содержать и жену и наложниц, то во избежание конфликтов придется поселить их в другом доме.       Однако для семьи Вахан это был бы худший сценарий.       Одержимость Беллройс росла день ото дня, она бы ни за что не допустила появление наложницы. Олд, уставший от обвинений и преследований жены, в конечном итоге сбежал с наложницей.       В разгаре этого, словно то была жестокая шутка судьбы, Беллройс родила ребенка.       Им была Вайолетт Рем Вахан.       Очаровательное дитя с серебристыми волосами и округлыми как у котенка глазами. С первого взгляда было ясно, что она - дочь Олда.       Беллройс была искренне рада рождению Вайолетт.       Девочка, что была точной копией ее возлюбленного. Пока у нее этот ребенок, Олд точно вернется к ней. Пока есть Вайолетт, ее связь с Олдом, они обязательно будут вместе.       Малышка была последней надеждой Беллройс, и та души в ней не чаяла, пускай и по такой отвратительной причине.       В итоге все пошло не так, как она ожидала.       Олд больше не питал нежных чувств к Беллройс, и пускай он знал, что ребенок ни в чем не виноват, нежелание видеть свою жену все же перевесило.       Он завел ребенка от наложницы, оправдываясь тем, что пока у девочки есть мать и слуги, беспокоиться не о чем: они позаботятся о малышке.       Для него это было само собой разумеющимся, но для Вайолетт ее жизнь обернулась адом.       Из-за действий мужа ревность Беллройс из года в год становилась все сильнее, искаженнее. И так до того дня, когда она испустила свой последний вздох.       Поначалу она скрупулезно следила за лицом Вайолетт. Она не могла допустить и царапинки на лице или даже легкого загара, потому Вайолетт постоянно была при матери Она души не чаяла в лице, что было таким же, как и у ее возлюбленного, ведь оно было доказательством их любви. Она верила, что однажды Олд вернется к ней.       Однако Олд так и не вернулся, и в конце концов Беллройс потеряла терпение.       Постепенно она стала смотреть на Вайолетт иначе: она избавилась от всех ее изысканных платьев, состригла длинные волосы, и в мгновение ока юную девочку стало не отличить от мальчика.       Точная копия Олда из его детского фотоальбома.       Видя в своей красавице-дочери своего обожаемого мужа, она не ограничилась одной лишь внешностью и занялась ее поведением. Вместо обучению этикету она учила ее владению оружия и самозащите, вливала в ее голову столько же знаний, сколько было у Олда: ни больше, ни меньше. Вайолетт молча повиновалась матери, не желая навлечь на себя ее гнев.       Но сумасшедший план Беллройс окончился ничем, когда женские черты Вайолетт стало уже невозможно скрывать.       Неважно как сильно она напоминала Олда, разницу было видно невооруженным взглядом. Изменилось не только лицо, тело тоже обрело женственные изгибы, отчего она перестала быть той Вайолетт, которую желала видеть Беллройс.       И Беллройс тут же потеряла интерес к Вайолетт, что больше не могла играть роль Олда.       Тогда-то все и покатилось по наклонной.       Беллройс самого начала видела в Вайолетт лишь замену Олду. Потому с тех пор перестала говорить с прислугой, а Вайолетт, ставшую полноценной девушкой, и видеть не желала.       Вайолетт уже и не вспомнить, когда фальшивая болезнь матери, придуманная с целью вернуть Олда, переросла в настоящую.       Но до самого конца, до самого последнего вздоха в сердце Беллройс был всего один человек: Олд.       Она любила Вайолетт как последнюю ниточку, связывавшую ее с Олдом, надеялась, что она станет им. Вайолетт до сих пор видит в кошмарах, как мать бросает ее, говоря, что больше в ней не нуждается.       А после отец вернулся и, игнорируя совершенно разбитую Вайолетт, как ни в чем не бывало сделал наложницу своей законной женой.

***

      О дальнейшем она предпочла бы и не вспоминать, настолько ужасной была ее жизнь.       Она ненавидела свою приемную мать, свою единокровную сестру, даже своего отца, по вине которого оказалась в тюрьме. Она так сочувствовала Мэриджун, которую так сильно ранила, что, казалось, от чувства вины могла избавить лишь смерть. Она уже была готова пасть ниц перед ней, но это был бы конец: все бы решили, что она окончательно сошла с ума.       Ее грехи непростительны, но... вспомнив свою прошлую жизнь, Вайолетт поняла, насколько тяжело ей было жить до сих пор.       В то время все ее мысли были заняты лишь семьей и матерью. Она закрывала глаза на ужас, творившийся в их доме, считая, что подобное не редкость, но... стоило матери погибнуть, и боль захлестнула разум, лишая рассудка.       Похоже, агония обнажила глубоко похороненные темные чувства, и желание быть любимой мамой и папой затмила ненависть к единокровной сестре.       Да, именно так.       - Леди Вайолетт... Вы в порядке?       - Д-да... Просто немного устала.       - Я принесу вам горячее молоко, оно поможет вам расслабиться.       Личная горничная Вайолетт, Марин, чувствовала гнев, видя опустошенное состояние своей госпожи. И этот гнев, само собой, был направлен не на Вайолетт, а на ее отца, Олда, что был причиной ее боли.       После этого она привела себя в порядок и вернулась за стол; их первая личная встреча закончилась без происшествий... вроде бы.       Пускай Вайолетт и пыталась показать хоть какое-то дружелюбие, лицо она контролировать не смогла. Видевший это отец явно был недоволен, но промолчал.       - Ха-а...       Убедившись, что Марин ушла за горячим молоком, девушка испустила усталый вздох.       Она понятия не имела, что произошло, да и вряд ли когда-нибудь узнает правду, так что лучше думать не об этом, а о том, что же делать дальше.       Не будет преувеличением сказать, что Вайолетт получила шанс не стать преступницей. О другом не может быть и речи: Вайолетт всей душой желала не допустить все свои прошлые грехи.       Конечно, в этом мире нет никого, кто помнил бы о ее преступлениях, но они настолько укоренились в разуме самой Вайолетт, что она никогда не сможет забыть о них. Потому она была решительно настроена не допустить подобного и в этот раз.       В любом случае, Вайолетт уже все для себя решила.       Выпустившись из школы, она оборвет все связи, станет монахиней и посвятит свою жизнь Богу в благодарность за подаренный шанс. Это будущее, которого желала Вайолетт, путь, по которому она решила идти.       Она больше не жаждет любви, не жаждет, чтобы ею дорожили.       Вайолетт понимала, что возжелав любви, она снова свернет на неправильный путь. Слова и воспоминания прочно укоренились в голове девушки, что однажды уже обожглась, девушки по имени Вайолетт.       Она проживет свою жизнь одна и умрет в одиночестве, тихо и спокойно.       И раз так, ей нужно решить проблему с Мэриджун, что скоро будет учиться в той же школе. Прошлая она изливала на нее свой гнев самыми худшими способами, но нынешняя Вайолетт выбрала совершенно другую тактику.       Держаться подальше - вот что она выбрала.       Слова раскаяния в той темнице были искренними до последнего слова. Она чувствовала себя виноватой перед Мэриджун, которая одарила добротой своего прекрасного сердца даже свою убийцу.       Потому в этот раз она не желала доставлять ей проблем, не желала омрачать ее жизнь, лишь искренне молилась за ее счастье.       Но если спросите, полюбила ли она Мэриджун, ответ - нет.       Все теплые чувства к ней исходят из чувства вины, но никак не из любви. Она желала ей прожить счастливую жизнь вдали от самой Вайолетт.       - Леди Вайолетт, я принесла ваше молоко.       - Спасибо, Марин... А-ах, так тепло.       Она обеими руками обхватила кружку, теплую, как и молоко в ней.       Плечи расслабились, и только теперь Вайолетт осознала, как сильно напряжена была все это время.       "Вдруг столько всего навалилось..."       Ее бросили в темницу, время обратилось вспять, Вайолетт вернулась в прошлое, спустя какие-то сутки после смерти матери. К тому же как раз тогда, когда ей представляли ее новых мать и сестру.       Говорят, жизнь - череда взлетов и падений, но она никак не ожидала, что все случится в один день. Не сказать, чтобы день закончился плохо, но неприятный осадок остался.       - ... Устала. Пожалуй, лучше будет отдохнуть.       - Тогда позвольте мне помочь вам переодеться.       - Я сама... Прости, я хочу немного побыть одна.       - ... Как пожелаете.       Ей хотелось побыть одной, осмыслить все происходящее и решить, что делать дальше. Пускай она хотела держаться подальше от Мэриджун, она все еще ее сестра и носит одну с ней фамилию.       Вайолетт допила теплое молоко и скрылась в спальне, оставив позади склонившую голову Марин.