***
— Осмелюсь утверждать, что к мероприятию мы подошли во всеоружии, господин Министр, — уверенно заявил Людо Бэгмен, глава Отдела магических игр. — Сделано всё, от нас зависящее, и даже более того. Драконы прибыли и размещены в обустроенных вольерах под присмотром специалистов, своевременные поставки крупного рогатого скота обеспечены в должном объёме. Единственная, хм, скажем так — нетипичная особь также расквартирована в недоступном для учащихся и, в особенности, участников Турнира месте, поставлена на пищевое довольствие и успешно прошла инструктаж по технике безопасности на предстоящих соревнованиях… — Её не стали селить в загоне? — уточнил Корнелиус Освальд Фадж, действующий Министр магии Великобритании. — Совершенно верно, — кивнул экс-загонщик «Уимбурнских ос». — Была выявлена нетипичная реакция на неё других ящеров, и директор решил перестраховаться. — Что ещё за «нетипичная реакция»? Это может помешать? — Вряд ли, сэр. Насколько я понял со слов сотрудников заповедника, драконы разных видов довольно нервозно относятся к появлению других ящеров поблизости: межвидовая конкуренция и всё такое… В общем, обычно в таких случаях проявляется эта, как там её… демонстративная агрессия, а до смертоубийства или хотя бы серьёзной драки дело доходит весьма редко. — То есть они рычат друг на друга и плюются огнём? — Именно, господин Министр. Любые травмы в дикой природе — почти синоним неминуемой гибели, даже если в бою удалось победить, так что хищники чаще всего стараются отпугнуть примерно равного по силам соперника, прогнать со своей территории, не превращая при этом конфликт в бой не на жизнь, а на смерть. — А в Румынии как они тогда уживаются? — Дык, как вороны с галками в городе, сэр: еды всем хватает, морды даже в смешанной стае свои, давно привычные, иерархия выстроена… А тут вдруг усыпили, привезли куда-то, со всех сторон всё новое и незнакомое, людишки вокруг суетятся, — вот рептилии и занервничали, от стресса-то. Однако, как только звери почуяли нашего «антропоморфа», так сразу, по словам профессора Дамблдора, неожиданно присмирели. Просто замерли все, и пялились в её направлении неотрывно, стало быть, и не мигая. — Ясненько, — Фадж задумчиво потёр подбородок. — Хм, любопытно. Наверняка этот эффект можно как-то использовать… — Мистер Терренс сказал, что девчонке цены не будет при проведении ветеринарного обслуживания поголовья рептилий в заповеднике, — подтвердил умозаключения начальника бывший спортсмен. — Я имел в виду нечто большее, нежели трудоустройство в команду ветеринаров. Впрочем, Дамблдор им свою игрушку теперь так просто не отдаст, — фыркнул глава Министерства, — готов поставить тысячу галеонов против одного кната. — Уже не отдал, господин Министр, — кивнул Бэгмен. — Заявил, дескать, драконы на состязании должны вести себя естественно, то бишь дико, агрессивно и кровожадно, а не смирно глазеть на нашу находку, а потому содержать её вместе с ними нецелесообразно. Так что драконологи её и не увидели толком. — Да и Мерлин с ними. Главное, что старик взялся за дрессировку — это обнадёживает. Уж в этом можно на него положиться, в своём деле он мастак. Людовик, вы начинали говорить о предпринятых преподавательским составом мерах? — успокоенный Фадж милостиво кивнул подчинённому, и тот продолжил доклад, зачитывая с листа бумаги: — Проведены трёхчасовые курсы, в ходе которых драконица ознакомлена с правилами Турнира, а также с заклинаниями, которые, предположительно, могут быть применены Чемпионами. — А это ещё зачем? — удивился министр. — Не могу знать, сэр! — Помнится, в отчётах упоминалась повышенная устойчивость особи к воздействию магии. Разве этого не достаточно, чтобы дать зрителям зрелище? Ну, помимо невидимости, которая, как раз, наглядности не способствует. — Видимо, в Хогвартсе не читали отчёт, господин Министр. — А, и верно… Конечно же, не читали — кто бы им его дал читать, секретный — и без допуска-то! Вот, наверное, и решили сами проверить, чего от неё ждать. Разумно. Продолжайте. — Кхм… Ага! Ответственный — профессор С. Снейп… — Хм. Разве не логичнее было бы привлечь для данной задачи Филиуса Флитвика, как специалиста по чарам? Снейп ведь, если память меня не подводит, — тот чернявый молодой человек, что преподаёт зельеварение? Носатый такой. — Он самый. Видимо, мистер Флитвик в тот момент вёл урок, сэр, а декан Слизерина был свободен. Потому как дальше у меня записано, что проработку стратегии действий на арене с драконихой проводил, как раз, уже Филиус. — Что ж, похоже, вы правы. А в Хогвартсе-то взялись за дело весьма рьяно, весьма… обстоятельно взялись, и это радует. Раз так, то переходим к третьему вопросу повестки. Мадам Страут, как обстоят дела с подготовкой к Турниру со стороны целителей Мунго? — Мы готовы, — заверила министра невысокая молодая ведьма. — Определены как сотрудники, что будут присутствовать на мероприятии с целью оказания первой, экстренной помощи, так и усиленный наряд, который в день первого тура будет нести дежурство в самой больнице. Подготовлены зелья, что будут применяться при необходимости исцеления ожогов, нанесённых драконьим огнём, равно как и те, какие понадобятся для лечения серьёзных травм, как-то укусов, порезов, рваных ран… — Замечательно! И, Мириам, пользуясь случаем, хотел бы поинтересоваться, как здоровье нашего всенародно любимого мистера Локхарта? Целительница вздохнула: — Подвижки есть, и память по крупицам начинает возвращаться к нему, однако до полного выздоровления, боюсь, ещё пройдёт некоторое время — полгода или год… — Э, нет, торопиться не надо! Торопиться не надо! Гилдерой — мирового класса борец с Тёмными силами, не говоря уж о его писательском гение! Важно вернуть Британии полноценного — без преувеличения — героя! Если хоть немного недолечить, ежели память истребителя зла внезапно подведёт прямо во время боя с какими-нибудь вампирами или вурдалаками, вместо очередного подвига и замечательного романа мы получим трагедию… Торопиться не надо! — разулыбавшийся министр даже в шутку погрозил мадам Страут пальцем. — Сколько потребуется — столько и лечите: хоть три года, хоть пять, лишь бы результат был безукоризненным! Со своей стороны, Министерство компенсирует любые расходы. Никак и никогда не проявляя того внешне, Освальд Корнелиус Фадж на дух не переносил выскочку-графомана, чьи приключенческие романчики приобрели за последние годы невероятную популярность как среди британских волшебников и — особенно — ведьм, так и за рубежом. И Моргана бы с ней, с заграницей, но ведь эту популярность своего чтива его автор, при наличии соответствующих устремлений, вполне мог попытаться конвертировать в голоса избирателей! Хуже того — у него бы почти наверняка получилось! Почуяв смутную, однако явно нарастающую угрозу перспективам переизбрания ещё года три тому назад, Корнелиус, разумеется, тут же навёл справки о возможном конкуренте. Результаты не обрадовали: амбиций у бумагомараки оказалось на десятерых, ещё с детства, и мечты одна другой глупее и несбыточнее. На их фоне выдвижение собственной кандидатуры на министерский пост выглядело вполне адекватно, осуществимо и логично… А ещё графоман мастерски владел «обливиэйтом», что нередко оказывается весьма неплохим подспорьем для кандидата в министры. Фаджу ли не знать… Найм самовлюблённого блондина профессором Защиты в Хогвартс нисколько не притупил бдительность действующего министра, а, напротив, подогрел подозрения. Во-первых, как известно, дольше года преподавателю по данному предмету не продержаться, а значит, ко времени проведения выборов Локхарт освободился бы от возни с детьми. Во-вторых, завоевав сердца студентов, выскочка получил бы дополнительные очки в глазах их родителей. И, наконец, в-третьих: не являлся ли сам факт приглашения на должность профессора свидетельством ставки, сделанной на Гилдероя главой Визенгамота? В общем, известия о несчастье, постигшем новоявленного учителя, прозвучали для Корнелиуса райским пением. Опасный конкурент выбыл из гонки, и Фадж намеревался приложить все усилия, чтобы таковое положение дел сохранялось и далее. Как можно дольше.***
Когда позади неё тихо, без малейшего скрипа отворилась дверь, а затем раздались тихие, лёгкие шаги, Присцилла смотрела в окно. Она привыкла созерцать. Очень долгое время — девочка давно потеряла ему счёт — это было единственным занятием, которое было ей доступно. Так что пока её не беспокоили, дочь дракона просто наблюдала за происходящим снаружи через удивительно прозрачное и большое оконное стекло. Горы. Птицы. Камень крепостных стен. Почти то же самое, за исключением снега… и ещё одного «но». Людей. Настоящих, живых! За утро и до полудня она уже увидела их больше, чем за долгие века в том горном зимнем замке. Почти все там, внизу, были детьми. Постарше, помладше, девочки и девушки, мальчики и юноши… Изредка появлялись и те взрослые, кого она уже знала, или другие, кто был ей незнаком. В таком количестве люди её немного пугали. Не то чтобы она думала, будто они желают причинить ей вред — просто отвыкла… — Так вот от кого в ужасе бегут из замка мозгошмыги? — раздался за спиной задумчивый голос. — Скажите, вы — белый пузырекраб? — Нет, — с недоумением покачала головой Полукровка, всё-таки оборачиваясь. — Пузырекрабы тяготеют к местам героической гибели, или хотя бы горькой потери. Здесь не было ни того, ни другого.