Быстрее. Сильнее. Осторожнее

День 1, 10:00 168 человек. Вчера было 175. Сейчас всего-то 10 утра. Джинни вытерла грязные руки о засаленный фартук. День 1, 14:32 Она смогла определить первого из тех, кто не вернулся. За столом, где всегда сидел Кормак Маклагген со своими друзьями, сейчас стало на одного человека меньше. День 1, 21:45 Рабочий день можно было считать законченным, но мадам Розмерта, их надзирательница, сообщила о прибытии подмоги с восточной Англии. Надо было приготовить пять дополнительных кастрюль супа на 40 человек. День 2, 10:15 Она услышала краем уха, что стратегия, которую разрабатывал Гарри в паре с Роном, на протяжении месяца, потерпела крах. Их сторона потеряла 14 человек, в том числе и Чжоу Чанг. По ней трижды прошлись Круциатусом Пожиратели, после чего кинули в голову режущее заклинание. Джинни не заметила, как одинокая слеза с ее щеки скатилась и упала в большое ведерко с компотом. День 2, 17:39 Наблюдать за тем, как Лаванда перевязывала Рону голень и при этом каждый раз целовала его, когда рыжий кривился, было выше всяких сил Джинни. Это война, и здесь нет места телячьим нежностям. Быстрее, сильнее, осторожнее — это был ее девиз. Нельзя его нарушать. День 6, 9:00 У неё катастрофически не хватало ни на что времени. С Италии должен был прибыть новый отряд к обеду, а поставка продуктов задержалась на три часа. Солдатам придётся есть не суп, а похлёбку. Потому что на зажарку из лука и моркови у поварих нет времени сейчас. День 6, 18:40 Итальянцы были какие-то слишком не такие. Слишком загорелые, слишком много смеялись, слишком много обращали взгляды на женскую половину персонала. Ее это раздражало. За их приезд был ответственен Драко Малфой, который подменял Рона в стратегических делах, и за это Джинни больше всего его ненавидела. С момента смены его взглядов и прихода в Орден каждый день она ожидала подвоха с его стороны. И ни капли не считала себя в этом виноватой. День 6, 18:55 В столовой развернулась драка, но без палочек — примитивный рукопашный бой, который закончился тремя разбитыми носами, парочкой отборных русских матов и Гарри Поттером, который орал на новоприбывших. Джинни удалось узнать от персонала, из-за чего подрались солдаты — оказывается, Джонни Бьянко, один из военных итальянского отряда, ущипнул за задницу проходящую мимо повариху. А за соседним столом сидел ее парень, который не стерпел такого отношения. Джинни глубоко вздохнула и вернулась к чистке картофеля. Мальчики и на войне останутся мальчиками. День 10, 9:40 152. Она вернулась к своим привычным подсчетам. Эта традиция появилась у неё в тот мрачный день, 14 мая 1997 года, когда в яму опустилось до боли родное тело в гробу. Дабы еще больше не шокировать присутствующих на похоронах, гроб был заколочен. Но и это не помогло в тот дождливый майский день Гарри Поттеру устоять на ногах. Гермиона Джин Грейнджер погибла в возрасте 18 лет на одной из операций, на которую ее безрассудно отправил Рон из-за нехватки солдат. Гарри, узнав об этом решении за спиной, был в ярости и в ту же секунду аппарировал на поле боя, но все, что он успел заметить — как его лучшая подруга закрывала спиной маленького мальчика лет 6, и отбивалась от летящих в неё проклятий. Долохов тогда выстрелил ей зелёным лучом Авады в спину, как самый последний трус, а в глазах Гермионы навсегда осталось выражение ярости и уверенности. Это был первый и последний раз, когда в чувстве всепоглощающей боли Гарри Поттер использовал Убивающее заклинание, лишив ПСов одного из командующих генералов. Джинни до сих пор просыпается по ночам от одного и того же самого воспоминания: бледный, потерянный Гарри аппарирует обратно в военный лагерь, но не один — а с телом Гермионы на руках — и падает на колени, утыкаясь носом в волосы пока ещё тёплой подруги. Рон в тот момент вышел из кухни, держа в руке надкусанное яблоко, которое тут же выпало, стоило ему увидеть картину на полу. — Кто? — Долохов. — Вернусь поздно. Я убью его. — Я уже это сделал. После этого Рон упал на колени, обняв одной рукой Гарри, а другой — мёртвую подругу. Слёзы парней капали ей на ключицы. В тот день весь лагерь будто потерял одну из самых важных составляющих, и учился жить по-новому. Ведь так, как прежде, уже не получилось бы никогда. Без Гермионы и так серая война с того момента начала казаться грязно-коричневой, гниющей ямой, наполненной червями. День 16, 9:56 — Насыпь мне еды, Уизлетта. — Ты опоздал. Завтрак заканчивается через 4 минуты. — Я успею, можешь не волноваться. — Не успеешь, Забини, одна минута уже прошла. — Если бы ты не пререкалась, я бы успел поесть. — Если бы ты не пил всю ночь со своим отрядом, ты бы не проспал сейчас завтрак. Возьми в корзинке яблоко. — К черту тебя. Он ушёл, а она осталась за стойкой и непонятно из-за чего злилась. Он всегда был таким, ещё в Хогвартсе. Нахальным, вечно смеющимся, беззаботным. Будто бы у него отсутствовало чувство понимания, где он находится. Джинни не могла понять такого поведения. Война — это не место для улыбок. Это вечная сосредоточенность и готовность отразить нападение. День 16, 20:30 Мадам Розмерта сообщила Джинни новость, которой последняя никак не обрадовалась. Ремус Люпин в очередной раз накрыл попойку итальянцев во главе с Забини, и отправил Блейза в качестве наказания на кухню помогать поварихам делать заготовки на следующий день. Джинни точно нельзя было назвать счастливой. Блейз пришёл не в привычной военной форме, а в длинном вязаном свитере и чёрных джинсах. Уизли разозлилась ещё больше — потому что она стояла точно в таком же наряде, и даже грязный кухонный фартук не мог этого скрыть. Как и улыбку Забини. Впрочем, он и не пытался ее убрать. — Энтерео. Это заклинание для чистки картофеля. - бросила слизеринцу Джинни, помешивая компот плавными движениями. — Ремус отобрал у меня палочку. Сказал, что я должен осознать своё поведение. Джинни улыбнулась, а на душе разлилось чувство наслаждения. Поделом ему. Она слышала из разговоров в Хогвартсе, что мама Блейза — богатейшая женщина, а сами Забини имели в своём имуществе не один особняк и не один десяток эльфов. Скорее всего, он даже не знает как выглядит нож. — Нож для чистки картофеля справа в нижнем ящике. Тебя научить, как им пользоваться или сам разберёшься? Блейз только что-то буркнул в ответ и замолчал. Видимо, было не то настроение продолжать спор. На протяжении двадцати минут они молча занимались своими делами. Точнее, Джинни уже успела доварить компот, в то время как Забини справлялся только с третьей картошиной, которую так назвать даже язык не поворачивался — у ног солдата валялись огромные по толщине обрезки, в то время как в руках осталась только маленькая горошинка. Блейз неожиданно уставился на Джинни, отложив нож от себя. — Почему кухня? — Какое тебе дело? — Почему единственная Уизли из всего выводка, у которой есть яйца, работает поварихой для толпы солдат вместо того, чтобы об руку с Поттером сражаться? Так понятен вопрос? Джинни долго смотрела на него, пытаясь успокоить огонь внутри. Злость нахлынула внезапно, и она не могла объяснить самой себе до конца, почему. Наверное из-за того, что она в принципе редко с кем-то говорит — только по работе. Возвращаясь же в военный лагерь, она только кивает отдыхающим, после чего идёт в свою комнату и закрывает дверь изнутри на щеколду. А сверху накладывает ещё парочку защитных заклинаний. А сейчас этот самодовольный говнюк тревожит ее мнимый внутренний покой. Да, кивнула сама себе Джинни. Именно поэтому она и разозлилась. Потому что все боятся с ней заговорить, а он посмел. — Уизлетта. Ты оглохла или язык проглотила? — Не лезь не в своё дело, Забини. Он хмыкнул. И снова что-то пробормотал себе под нос. — Так почему? Мне же интересно. А Грейнджер тоже с тобой здесь, или она сражается? Я ее не видел нигде с момента прибытия. Джинни сжала свою палочку до побеления костяшек. — В Италии запретили «Пророк», или ты прикидываешься дураком? Хотя… Почему прикидываешься, – она смотрела на него, пока Забини вернулся к терзанию картошки. — При чем здесь «Пророк»? Скитер вообще с ума сошла, я не верю ни единому слову в нем. Уже год не выписываю. — Гермиона мертва. Уже год как. Долохов убил ее. Вот так. Молодец, Джинни. Может ещё чаю ему предложишь и позовёшь переехать к себе? Зачем она вообще выпалила это? И почему в глазах предательски щиплет каждый раз, стоит кому-то напомнить про потерю? Забини же смотрел на неё с раскрытым ртом, так и не поднеся нож к картофелине. И, что было странно, на его лице читались точно такие же выражения скорби и ужаса. — Я-то думаю, почему все здесь ходят мрачнее тучи. Сочувствую, Уизлетта. Я хоть и не знал Грейнджер и за всю жизнь перекинулся с ней только парой фраз, но это ужасная потеря для всех нас. Особенно для тебя. Обещаю больше не приставать с расспросами. Через пять минут молчания Джинни, скрипя зубами, отобрала у Блейза нож и показала ему, как правильно все же надо чистить эту проклятую картошку. И отпустила его на полчаса раньше, за что он скупо ее поблагодарил. Но она сделала это не для него, конечно же. Она просто любит убирать на кухне в полном одиночестве — сюда никто не заглядывает после ужина, и тишина позволяет больше думать. День 24, 14:30. 149. За столом итальянцев непривычно тихо. И кого-то не хватает. Джинни вытирала руки кухонным полотенцем и пыталась понять, кто пал на этот раз. Джонни Бьянко. Тот самый, который клеился к поварихе и получил за это в нос. Секундная грусть — и снова беспристрастное выражение лица. Это война, напоминала она сама себе. Без этого никуда. Вот только отсутствие Забини за общим столом ее смутило, хотя ещё на завтраке он подходил за добавкой. День 30, 23:38 Она случайно опрокинула на себя целую кастрюлю с кипятком, получив ожоги рук, шеи и живота, и ей дали незапланированный выходной. Вот только радостным его нельзя было назвать — Джинни лежала в лазарете, вся в марлевых повязках, в окружении израненных солдат. Отсутствие конечностей, сочащееся чёрное вещество изо рта, крики предсмертной агонии вокруг вызвали у неё прилив тошноты. — Больше нет койко-мест в других лазаретах, Джинни. Придётся перетерпеть весь этот ужас вокруг. - Сказала мадам Помфри ей перед уходом и заботливо поставила на столик рядом с кроватью флакон зелья Сна без Сновидений. Но Джинни не спешила притрагиваться к нему. Все это напоминало ей о том, ради чего они здесь, поэтому она только подбила подушку и повернулась на бок, игнорируя булькающие звуки, доносящиеся с соседней кровати солдата. Поппи Помфри шепнула ей на ухо днём: «Темное заклинание, которое наполняет легкие водой. Чем чаще откачиваешь воду, тем больше ее появляется. Он не доживет и до полуночи». День 32, 12:18 Никто не обрадовался ее возвращению из лазарета. Поварихи только кивнули, увидев Джинни на пороге кухни. Ей это было только на руку — она сразу приступила к нарезке моркови на суп, не отвлекаясь на лишние разговоры. Через десять минут на кухню заглянул Люпин, отозвав Джинни в сторону. — Забини сегодня снова на тебе. Он выбрался на операцию, не согласовав это со стратегическим отделом. Придумай ему самое ужасное занятие, которое только можно. Вдох. Выдох. Джинни не позволяла себе злиться, но этот полудурок вызывал у неё только негативные чувства. Вот почему ему на месте не сидится? — Почему я? Парвати со мной закрывает кухню, пусть она и остаётся. — Парвати отпросилась раньше. Эрни Макмиллан погиб, сегодня вечером похороны. Она будет там, ей нужно попрощаться. Джинни взмахнула палочкой, наколдовав небольшой цветочный ободок из белых роз, и протянула его Люпину. — Положи это на могилу Эрни от меня. — Почему сама не сделаешь это после смены? — Где его похоронят? — Через две могилы от Гермионы. — Ты сам только что ответил на свой вопрос. Ремус посмотрел на неё, а во взгляде читались только грусть и понимание. Ничего не ответив, он развернулся и пошёл к выходу. Джинни вернулась к нарезке моркови. День 32, 21:20 — Уизлетта. — Забини. Из-за тебя мне придётся на час дольше торчать здесь. Почему ты так нарываешься на наказания? Он только хмыкнул, но промолчал. Вместо этого огляделся по маленькой, захаращенной кухне. — Ремус снова отобрал у меня палочку, так что надеюсь, ты не будешь сильно надо мной издеваться. Теперь уже была очередь Джинни хмыкать. — О нет, дорогой. Бери тряпку и отмывай плиты от накипи и жира — мы должны с вечера оставлять чистую кухню, чтобы не тратить на это время утром. — Ты настоящая ведьма, ты знаешь это, Уизли? — Может хоть так ты прекратишь нарываться на наказание. Не хочу тебя терпеть здесь. День 50, 16:10 Джинни не могла сосчитать, сколько раз за этот месяц, что итальянцы здесь, она была в таком паршивом настроении. Забини будто бы специально каждый вечер нарывается на наказание, чтобы злить ее на кухне. А Люпин в свою очередь будто бы назло ставит его в пару с ней. Наверное, желает ей скорейшей смерти, иначе это не объяснить. День 52, 22:20 — Забини, ты плачешь? — Это все лук. Терпеть его не могу. Как это работает вообще, почему текут слёзы? — Из-за слезоточивого фактора, который выделяется при разрезании. Смочи нож ледяной водой, так испарения этого вещества будут меньше. Блейз довольно ухмыльнулся, глядя на неё и вытирая слёзы тыльной стороной свитера. — Чего лыбишься, Забини? — Ты впервые ответила мне нормально и без пререканий. Значит ли это, что мне удалось наконец-то растопить лёд? — Не забывайся. В следующий раз, так и быть, заставлю тебя вручную драить полы без швабры и тряпки. И без воды. — Ведьма… - грустно выдохнул Блейз, но замолчал. Джинни с особой агрессией продолжила налегать на нарезку яблок на компот. День 56, 13:40 У неё был выходной, который она решила посвятить нескольким партиям волшебных шахмат с Гарри и Роном. С момента их расставания с Поттером прошло уже больше полугода, но только сейчас они могли находиться рядом в одной комнате больше, чем две минуты. Смерть Гермионы оставила неизгладимый отпечаток на каждом. Рон из неуклюжего и безалаберного переростка превратился в хмурого и сильного мужчину, который начал по сто раз обдумывать каждое действие перед тем, как сделать его. Но по ночам Джинни слышала крики, доносящиеся с его комнаты. Ее старший брат считает себя виноватым в смерти лучшей подруги, и убивает себя изнутри. Гарри, после того как появился в прихожей с телом Гермионы на руках, неделю не ходил в душ и не мыл руки. А та футболка, в которой он был в тот вечер, продолжает лежать в его шкафчике нестиранной. Он боялся потерять раз и навсегда запах Гермионы и окончательно сойти с ума. За несколько дней после похорон Пожиратели раскрыли их предыдущий лагерь и напали ночью, уничтожив все, что видели — в том числе и все колдографии в альбомах и на стенах. В тот момент Джинни, Гарри и Рон будто бы заново пережили смерть Гермионы — ведь все напоминания о ней, которые позволяли видеть ее еще живой, исчезли. И только та самая нестиранная футболка в комоде осталась тем единственным, что осталось от Гермионы Грейнджер. День 60, 21:05 Присутствие Забини на военной кухне стало уже привычным. Джинни удивилась бы больше, если бы его здесь не оказалось. Привычная злость, которая охватывала ее каждый раз при виде него, сменилась на легкое раздражение. В этот раз Джинни, пребывая в поднесённом настроении, решила не издеваться над Блейзом — и вместо запланированной ему разделке более двадцати куриц поручила помешивать компот в котле. — Почему ты разошлась с Поттером? — Почему ты постоянно лезешь ко мне с ненужными вопросами? — Почему ты постоянно отвечаешь вопросом на вопрос? Мы в одной лодке, не забывай об этом. 1:1, Джинни. День 61, 11:23 Забини не появился на завтраке, и она скорее дала бы свою руку на отсечение, чем призналась кому-то что выискивает в толпе уже привычную смуглую кожу и яркую улыбку. Джинни быстро успокоилась, ведь за спиной у неё начал вытекать суп из котла — и тогда ей стало не до размышлений о слизеринце. Но на обеде Забини тоже не появился, а итальянцы вели себя как обычно. Много пили вино, замаскированное под вишневый сок, много смеялись. Джинни пересчитала количество солдат в столовой. 130 человек. На два меньше, чем вчера за ужином. Ещё раз пройдясь глазами, она поняла, кто второй пропавший — Драко Малфой, который всегда сидел за одиночным столом в самом углу столовой. Значит, нет Малфоя и Забини. Интересно. День 61, 19:40. Джинни отпросилась раньше с работы из-за сильной боли в животе, а привычного зелья в сумке не оказалось. Мадам Розмерта отпустила ее без вопросов - она часто говорила Джинни о том, что та выглядит слишком уставшей, с серым лицом и глубокими тенями под глазами. Направляясь в свою комнату в лагере, Уизли проходила мимо лазарета, дверь в которую была открыта. На одной из коек лежал Блейз Забини без сознания, а Малфой сидел рядом и читал книгу. В тот вечер Джинни снилось ее привычное воспоминание с Гермионой, вот только на руках у Гарри была не подруга, а мёртвый Забини. День 65, 22:05 Джинни уже убрала кухню до блеска и спрятала все заготовки в холодильник, как дверь открылась. — Что я пропустил за 5 дней? Быстрая улыбка промелькнула на ее лице, но она сумела ее замаскировать под кашель. Ещё чего, она не радуется его приходу. И неважно, что последние пять дней по вечерам она чувствовала одиночество вместо привычного раздражения. — Живой, значит все в порядке. Что ты сделал на этот раз? — Ничего. Просто захотел тебя увидеть. Джинни молчала, натирая кухонную поверхность. Магией это было бы сделать проще, но ей надо чем-то занять руки. И мысли. Блейз так же продолжал стоять у входа, небрежно облокотившись на дверь. Будто ждал, пока она закончит. — Смерть Гермионы очень сильно отразилась на нас с Гарри. Мы с ним были самыми близкими ее людьми, и находиться рядом друг с другом без неё с каждым днём становилось все невыносимее. Поэтому мы разошлись. Ты спрашивал. — Не знаю что с тобой случилось, но мне нравятся перемены в твоём настроении. Я не враг тебе. Спасибо, что рассказала, Уизлетта. — Ещё раз так меня назовёшь - и я воплощу в жизнь свою угрозу с мытьем полов. — Понял. Тебя провести? — Сама найду дорогу, Забини. Спокойной ночи. И она вышла из кухни, по пути засовывая руки в карманы толстовки. А за спиной услышала только тяжелый вдох. День 70, 9:20 Людей сегодня на завтраке было немного, поэтому у неё не получилось провести подсчеты. Вчера Пожиратели напали на Сассекс, захватив их ещё один военный лагерь. Большинство здешних солдат посреди ночи аппарировали туда, на поле боя. Джинни уже представляла, сколько людей не вернётся. День 70, 20:45 — Как все прошло в Сассексе? - спросила Джинни у Забини, не зная, чем ей ещё заняться. — Завтра на завтраке будет 106 человек. Думаю, это самый лучший ответ на твой вопрос. — Откуда… Как ты узнал? — Слизеринская чуйка, Уизли. — Кто погиб? — Парвати Патил, Сьюзен Боунс… Дин Томас. Это была засада. Нож выпал у неё из рук. Их с Дином связывали недоотношения ещё в школе, но она слишком хорошо его знала, чтобы никак не реагировать. И вдруг все это, все смерти вокруг, ужасы, которые она видела в лазарете, потеря Дина — все это стало последней каплей и взорвалось. Она начала рыдать, чего не позволяла себе с дня смерти Гермионы. А сейчас Джинни захлебывалась, вытирала щеки грязными от свеклы руками, но слёзы только усиливались. Она не заметила, как Забини оказался рядом. Как протянул руку и начал сам стирать ее слёзы с мокрых щёк. Они сидели в тишине больше получаса, каждый думая о своём. И перед уходом Блейз повернулся к ней и сказал то, что сначала Джинни не на шутку разозлит, но потом она поймёт — что ей это было нужно: — Пересиль свою боль и сходи на могилу Грейнджер. Отпусти ее, наконец-то. Дверь за ним тихо захлопнулась. День 71, 5:35 Утро было холодным и неприятным из-за влажного воздуха. Туман пробирался под толстовку, а кожаные ботинки покрывали капельки росы. Она решила пойти туда сейчас — впервые за год, чтобы наконец-то сделать это. Увидеть ее фотографию на могиле и отпустить. Навсегда. Но рядом с каменным надгробием уже кто-то стоял. Кто-то, чей голос что-то говорил, смотря на ее фотографию. Активно рассказывал, гладил рамку фото и периодически поднимал глаза к небу, затянутому туманом. Драко Малфой в длинной чёрной мантии и с платиновыми волосами выглядел как дементор или священник здесь, на неуютном самодельном кладбище. Но почему-то он показался ей здесь очень к месту. — Что ты здесь делаешь, Малфой? — То же, что и ты, Уизли. Пришёл поговорить с дорогим мне человеком. Джинни догадывалась об этом. Догадывалась, когда видела Гермиону в два часа ночи, счастливую и с горящими щеками. Догадывалась, когда, стоя за ее спиной, нашла на чёрном свитере платиновый волос. И окончательно догадалась, когда заметила Драко с голым торсом, выскальзывающего с ее комнаты. — Вы были красивой парой. — Спасибо, - кивнул он и наклонился к надгробию. — Я люблю тебя, Грейнджер. И именно поэтому отпускаю. Но никогда не перестану любить. Гермиона с фотографии улыбнулась и мечтательно закрыла глаза, а Драко развернулся к Джинни. — Ты правильно сделала, что пришла. Поговори с ней. Все мы когда-нибудь нуждаемся в слабости. - Сказал он ей напоследок и ушёл обратно в лагерь. Джинни медленно подошла к памятнику, трансфигурировав рядом лежащий камень в небольшую скамейку. — Знаешь, Гермиона… Прости меня, что я так ни разу и не пришла с момента твоей смерти. Ты — самое близкое, не считая родных, что у меня было. Ты моя сестра, и потерять тебя было самым ужасным ощущением в мире. Я много чего хотела тебе сказать и рассказать, но хочу чтобы ты знала только одно - я бесконечно сильно люблю тебя. Отдыхай там, наверху, и будь уверена в том, что мы все за тебя отомстим. Я надеюсь, ты там счастлива. Джинни подошла к надгробию и точно так же, как Драко, поцеловала рамку фото. Одинокая слеза скатилась по ее щеке и упала на влажную землю, а Гермиона на колдографии смотрела на Джинни и улыбалась. Будто говорила: «Все в порядке. Я тебя понимаю». День 72, 21:02 — Я сходила к ней. Спасибо, Забини. Блейз смотрел на неё, параллельно общипывая куриц на заготовки. — Я рад, что ты послушала. Тебе было это нужно. Джинни медленно подошла к нему со спины и просунула руки под рукава его свитера, уткнувшись лбом в жесткую ткань. — Просто… Постой так. Мне это нужно. Я очень устала прятать все в себе. Блейз осторожно отложил нож и развернулся к ней, перехватывая ее ладони в свои. Начал гладить большими пальцами ее костяшки, выискивая в веснушчатом лице что-то, известное только ему. Наклонился и прошептал на ухо: — Я буду рядом, когда тебе это нужно. День 74, 14:40 Обед подходил к концу, оставляя за собой горы грязной посуды после трапезы солдат. Джинни уже приготовилась приступить к мойке, как ее окликнула Падма: — Джинни, я знаю, что ты можешь разозлиться, но послушай меня. Не будь так жестока к Блейзу. Либо отпусти себя и позволь себе быть счастливой, либо не крути им. Он хороший парень. Привычная злость начала закипать в груди. Падма уже вторая за этот день, кто подходит к ней с такими разговорами. Первым был Люпин, которому показалось, что между поварихой и итальянцем что-то есть. — Зачем ты мне это говоришь? Я думаю, это не твоё дело, Падма. — Потому что его комната рядом с моей. Я каждый вечер слышу, как он напивается с Малфоем и не знает, как к тебе подступиться. Джинни кинула нож на кухонную поверхность и сбросила фартук, вылетая из помещения. Сегодня на кухне без неё смогут обойтись. День 74, 22:19 — Почему ты здесь, Забини? Ты уже так достал меня и своими приключениями. Почему тебе на месте не сидится? Блейз смотрел на неё, нахмурившись. Медленно встал, подходя ближе. — Почему я здесь? А сама как думаешь? Кривая ухмылка на его лице, расслабленная поза ещё больше разозлили ее. — Почему? Я догадываюсь почему! Потому что тебе нравится раздражать меня — нравится специально нарываться на наказания, вот только мотивы Люпина мне непонятны! Он уже давным давно должен был понять, что нужно найти тебе другое занятие! - Кричала она, захлёбываясь яростью и слезами, которые непонятно почему начали литься. Блейз подлетел к ней со скоростью света, впечатав кулак в стену за Джинни. Наклонился низко, так, чтобы их носы практически соприкасались — и смотрел. Смотрел, смотрел. А она в свою очередь делала точно то же самое. Она не боится. Пусть видит. — Какая же ты идиотка, Уизли. Думаешь, мне нравится чистить эту картошку или драить плиты каждый день? Нравится? Отвечай! — Так свали отсюда! Тебя не держит никто! — Ты держишь! Ты! Ради тебя я каждый день здесь, чтобы с тобой побыть! Ради тебя я напрашиваюсь на наказания, ради тебя я прошу Люпина снова и снова отправлять к тебе. Неужели в твоей умной головушке ни разу не мелькала такая мысль? Джинни осталась стоять у стены, только хлопая глазами. А Блейз быстро ушёл из кухни, сильно хлопнув дверьми. День 77, 15:30 — Розмерта, я отлучусь на полчаса. Обед уже закончился, ужин готов. Можно? Джинни услышала за обедом, как итальянцы переговаривались между собой. Что в Блейза снова на поле боя попало какое-то проклятие, и он в лазарете. Она думала про его слова на протяжении трёх дней, а после его ухода не могла уснуть всю ночь, вернувшись утром на работу ещё с более темными кругами под глазами. Дура ты, Джинни, неужели действительно нельзя было додуматься? Только идиот бы специально напрашивался на разделку куриц и мойку полов. Сначала она злилась. Сильно злилась, ведь ещё три месяца назад ненавидела любое проявление чувств на войне, если это была не ярость и решительность. А что сейчас? Пришло время признаться себе, что Забини удалось что-то откопать внутри неё. Что-то такое, что, как ей казалось, раз и навсегда умерло в ту же секунду, что и Гермиона. День 77, 16:10 Возле его койки снова сидел Драко Малфой с книгой в руках, но смотрел он не на страницы, а на облезлую краску на стенах. — Снова пришла поиздеваться над ним, Уизли? Может, хватит? — Не лезь не в своё дело, Малфой. — Почему ты здесь? — Каждый нуждается в слабости когда-то. Я тоже решила впустить ее в свою жизнь. В тот день она не вернулась на работу, а просидела рядом с кроватью Блейза до глубокого вечера. Джинни не держала его за руку, не плакала и не молилась Мерлину, чтобы он очнулся. Но что-то внутри неё заставляло ее сильно переживать. День 78, 6:30 Она проснулась из-за того, что шея ужасно затекла. Джинни уснула на стуле рядом с койкой Забини, и ночью во сне склонилась к нему, разместив голову на его груди. Голова. Она чувствует, как что-то касается ее волос, медленно перебирает пряди и пропускает через пальцы. Подняв голову, Джинни увидела ухмыляющегося Блейза, живого и невредимого. — Проснулась, Уизли? — Очнулся, говнюк? Он хрипло засмеялся, притягивая ее руки к себе. — Почему ты пришла? — Мне не хватает рук на кухне, нужно чтобы ты помог разделать мясо. Терпеть не могу это делать. — Очень смешно. А серьезно? Вместо ответа она наклонилась к нему и осторожно прижалась своими губами к его. Сначала странно, страшно, а потом — когда Забини обхватил ее голову рукой и наклонил ещё ближе — она почувствовала, что наконец-то с момента потери Гермионы может вдохнуть воздух на полные легкие. И не переживать о том, что ей это покажется слабостью. День 80, 9:56 — Уизли, насыпь мне еды. — Ты снова опоздал, и ты знаешь правила. Осталось четыре минуты. — Тебе напомнить, что ты сама пришла на работу только десять минут назад? — Ты следил за мной? — Мы вместе вышли с твоей комнаты, тупица. Мадам Розмерта, которая в это время проходила мимо, громко рассмеялась. День 100, 18:40 2 мая 1998 года стало самым лучшим днём в ее жизни. В последний раз, зайдя к себе в комнату в военном лагере, она огляделась по сторонам. Облезлая краска, выцветший столик, немного покосившаяся кровать. Это все останется в ее сердце напоминанием о том, как много они прошли все вместе. Огромной ценой, но справились. В ее сумке покоилась единственная уцелевшая фотография Гермионы, которую ей за ужином подсунул Колин Криви. Он сделал ее еще на шестом курсе обучения Гермионы, и случайно нашёл в коробке с вещами. А для Джинни этот подарок стал самым важным, что только было, есть и будет в ее жизни. За исключением, наверное, наглого слизеринца, который ждал ее у двери комнаты, нетерпеливо протягивая руку. — Не торопи меня, Забини. — Хватит распускать сопли. Пора убраться из этого темного места. — Зайдёшь напоследок со мной проведать Гермиону? — Как пожелаешь, ведьма. Я же говорил, что всегда буду рядом, как только тебе потребуется.