Пустое вы сердечным ты Она, обмолвясь, заменила И все счастливые мечты В душе влюбленной возбудила. Пред ней задумчиво стою, Свести очей с нее нет силы; И говорю ей: как вы милы! И мыслю: как тебя люблю! Александр Пушкин
***
О женщина, когда оставит вдруг Тебя твой верный иль неверный друг, Я прилечу к тебе из дальней дали Затем, чтоб утолить твои печали, Поклонник и должник твоих заслуг. В любви от века, излучая свет, Тебя самоотверженнее нет. Грустил ли, веселился ли бывало, Лишь ты меня всех лучше понимала, Дарившая мне милость и совет. Случись, чем жил, все повторить сначала, С моим, как прежде, твой сольется след. В моей судьбе ты значила немало И впредь так будет до скончанья лет. Расул Гамзатов
***
— Нет, Алья, я не буду отговаривать Нино от имени Кейси. Кейси Ляиф звучит очень неплохо. Маринетт битый час отмахивалась от попыток подруги заставить её вступить в бесполезный спор с заведомо известным концом. Так что когда на горизонте замаячил обсуждаемый Ляиф в компании Агреста младшего, она, наконец, смогла спокойно вздохнуть. — Ты! Ты только успел сделать ей предложение, а она уже не согласна с выбором имени для ребёнка! Избавьте меня от страданий кто-нибудь! Да за что мне это в конце-концов? — с мученическим стоном Маринетт растеклась по столику в кафе, пока парни присаживались на стулья. Занятия в университете на сегодня были окончены, так что они со спокойной душой проводили время вместе перед предстоящими выходными. И даже промывка мозгов в начале встречи от лучшей подруги не испортила впечатления. Друзья собрались и сходили на сеанс вышедшего недавно фэнтези, а затем заглянули и на ужастик про вампиров, но по итогу решили, что любовная линия между главным злодеем и его подручной была уж слишком слащавой. Да и вообще, всё завершилось как в какой-то мелодраме, а не приличном фильме ужасов, так что подпорченные ожидания компания друзей заела мороженным от Андре, любуясь на закат, а потом все дружно пошли отсыпаться после насыщенной трудовой недели. Нино работал диджеем в модном клубе два через два, так что иногда возможности выспаться нормально у него не было, ведь одновременно с работой он учился на аранжировщика. Алья подрабатывала на шоу интервьюером, куда её пригласили благодаря популярности Ледиблога, который она до сих пор исправно вела. Училась она на репортёра. Адриан же, как было известно, продолжал работать моделью, а учился на факультете бизнеса. Так что у всех была учёба, работа, дом и свои обязанности. Но каждый умел находить время на друзей и спасение Парижа от насылаемых акум. Только вот после последнего разговора Маринетт с Бражником ни одной ещё не было. Сколько продлиться это затишье, сказать наверняка никто не мог.***
Маринетт, как она себя теперь и называла без всяких Кэтрин Сайд и Кэт, сидела за рабочим столом. В руках у неё лежал камень чудес, а на столе то тут то там стояли различные скляночки, коробочки и ингредиенты. На конфорке на крыше уже неделю варился состав, который окончательно смог бы восстановить брошь. Дуусу, в окружении остальных квами, слушал последние новости и сам делился подробностями своей жизни. Как оказалось, его прошлый владелец, у которого камень, собственно, и сломался, умер, из-за использования броши с нарушенными потоками магии. Им оказалась некто Эмили Агрест, известная молодому мастеру как мать друга и бывшая жена вдовца начальника. Девушка серьёзно поговорила с Адрианом, которому квами поведал о своей бывшей хозяйке, по просьбе Маринетт, не упоминая о том, что сломанным камнем пользовалась не только его мать, но и Натали Санкер, бывшая Маюра. И вот, отрезок времени, отведённый на настаивание состава, наконец подошёл к концу. Маринетт окунула брошь прямо в кастрюльку с кипящей жидкостью. Тяжесть в приготовлении заключалась лишь в периодическом кипячении и остужении вещества, а так ничего сложного в этом не было. Прошло ещё полчаса, прежде чем на глаза собранию летающих существ явился полностью восстановленный камень павлина. Работа Маринетт, как Мастера, была выполнена и оценена древнейшими малышами, как она их в мыслях прозвала. К слову о злодеях… Телефон оповестил о пришедшем сообщении. Натали написала, что через две недели состоится показ и выслала приглашение с местом и временем проведения мероприятия, а также список гостей. Но это было ещё не всё. Габриэль Агрест, видите ли, пожелал, чтобы Мари лично продемонстрировала публике тот выстраданный наряд с грёбаным сапфировым корсетом. Была это месть или что-то в этом роде? Ведь модельер прекрасно знал, как девушка не любит находиться в центре внимания вне своих обязанностей. В добавок ко всему, Адриан должен был быть моделью, но это уже обыденность, а вот то, что на показ явится известный критик Одри Буржуа, прихватив с собой Хлою — личную головную боль Маринетт. Бедняжка всё никак не могла успокоиться, что Адрикинс не только дружит с ней, но ещё и подсунул недостойную к отцу. Из-за этого, Одри, науськанная дочерью, обычно придирается к работам на показе, но скорее всего они обе опозорят себя перед дуэтом модельеров, чем как-то заденут Мари. Одри как-то раскритиковала работы Габриэля, после похвалы нарядов Маринетт, не осознавая, что они сделаны ими наоборот. Агрест знатно веселился в такие моменты, ловко осаждая давнюю знакомую и защищая свою протеже. На это Одри лишь хмыкала и, прихватив дочь, отправлялась давать интервью. Но в этот раз девушка будет, непосредственно, моделью, и здесь ничто не помешает мадам Буржуа проехаться по ней катком. Сейчас же ей стоит поторопиться на примерку. — Натали, ну почему нельзя было предупредить пораньше, чем за двадцать минут?! — громко заявила она, заходя в зал модного дома Агрест. Здесь происходили все примерки, а также осуществлялось хранение костюмов. Мари думала, что опоздает, оказавшись в жуткой пробке, поэтому не удивилась, что в помещении не было ни единой души. — Потому что одежда шилась под специально подобранную модель. А так как она не сможет участвовать — бедняжка сломала ногу, то под весьма ограниченные параметры подходишь лишь ты, — раздался спокойный голос за её спиной. От неожиданности, на рефлексах, она отпрыгнула в сторону, что не осталось незамеченным для собеседника. — Хорошая реакция. Боишься? — Мне стоит бояться, потому что вы, верно, собрались меня убить? Месье, как же так? — ехидный тон не распознал бы только дурак. Гордо стоящая перед Габриэлем ассистентка, с нахальной уверенностью и высоко поднятой головой, только распалили и так бывшего в не самом лучшем расположении духа мужчину. С шумом втянув воздух он схватил её за локоть. Подведя торопливым шагом к креслу толкнул в него Маринетт, нависнув сверху и руками прижав её собственные к подлокотникам в мягкой обивке. — Откуда тебе известно такое обо мне, — выделяя всё интонацией, он угрожающе чуть сильнее сжал её руки на слове, выделенном особенно, — а, Мастер? — внешне до этого спокойный, сейчас он был под властью целой бури эмоций. Девушка не знала, что же такого ей ответить, чтобы и волки были сыты и овцы целы. В голову пришла мысль шокировать Агреста поцелуем и скрыться, но она не в том дешёвом фильме из кинотеатра, по недоразумению именовавшемся ужастиком, так что придётся напрячь извилины и отвечать, да поскорее — не стоит выводить его из себя ещё больше. — Если я скажу, что догадалась, когда поняла, что вы говорите о павлине, вы меня отпустите? Габриэль, я всё-таки не дерево. На мне останутся следы, — теряя терпение и не слыша ответ, она попыталась дёрнуть руками в попытке высвободиться от хватки, приносящей дискомфорт, но внезапно он приблизился к ней ещё ближе, так, что между ними остались всего считанные сантиметры. — Я сделаю вид, но учти, — Агрест сделал паузу сузив глаза, но был перебит своей ассистенткой и по совместительству ученицей. — Да кому я расскажу и кто мне поверит, а главное — зачем мне это нужно? Нет, я немедленно требую свободы моим рукам. От неё так явно сквозило недовольством. Ему ничего не оставалось, как ослабить хватку. Этого хватило, чтобы она выдернула свои руки и начала их растирать. — Нет ну надо же! мы дошли до рукоприкладства. Месье, это уже ни в какие ворота. Если ты продолжишь, я уйду к нашим конкурентам. — Ну и катись в Америку тогда, — начал было говорить он, но красноречиво выгнутая бровь Маринетт сбила его с толку. Их тандем стал для него приятной неожиданностью коллективной работы. Он чертыхнулся и, отворачиваясь, кинул ей. — Чёрт с тобой. И… прошу меня простить, — но извинения сказал уже глядя в глаза. Дюпен-Чен фыркнула и лишь закатила глаза. — Неудивительно, что Маюра могла амокизировать вас. Вы легко поддаётесь гневу. Хотите поделюсь рецептом успокаивающего настоя? — она предлагала ему это пожалуй раз в десятый, если не больше, так что он привычно цокнул, мотнув головой, стряхивая со лба выбившиеся из идеальной укладки пряди. — Твой комплект в сиреневом чехле на второй вешалке. Жду через пять минут, — разворачиваясь на пятках и покидая помещение, кинул Габриэль, сделав вид, что не заметил, как минутой ранее она перешла с ним на «ты».