Насмешка судьбы

      Свет ударил ему в лицо, но Бора не спешил паниковать. В конце концов, прогноз погоды на первую половину лета был вполне благоприятен: обещали жаркую и солнечную неделю, следом ещё одну такую же, а следом — ещё одну. Бора нащупал на тумбочке телефон, не торопясь поднёс его к лицу и только потом разлепил один глаз.       «Вторник, 29 июня, Стамбул +30, 8:05».       Он помотал головой, не до конца понимая, проснулся ли, или же всё ещё спит. Протирание глаз тоже не слишком помогло: зависший, а может даже окончательно сломавшийся аппарат упорно настаивал на самом ненавистном для Боры дне недели.       — В смысле, вторник? — взревел он так громогласно, что даже стёкла в окнах задрожали. — Какой ещё, блин, вторник?!       Сон с него как ветром сдуло. Бора стремительно вскочил с постели и как был, в одних пижамных штанах, выскочил в коридор.       — Отец! Мама! Ханифе!       На его крики прибежала лишь перепуганная горничная. Увидев сына хозяина в подобном виде впервые в жизни, бедняжка на мгновение потеряла дар речи и естественный цвет лица.       — Что стряслось, Бора бей? — смогла выдавить она из себя через силу.       — Какой сегодня день недели?       — Ч-ч-что? — заикаясь, произнесла Ханифе.       — День недели, говорю! День недели!       — В-в-втор…       — Будь всё проклято! А-а!       Прокричавшись и выпустив подобным образом пар, Бора скатился вниз по лестнице и ворвался на кухню. Там было абсолютно безлюдно и тихо.       — Где мой отец? — спросил он у следовавшей за ним по пятам горничной.       — Господин Зафер рано утром уехал на рыбалку…       — А мама?       — Госпожа Бельма ещё не вставала. У неё запись в спа-салон на послеобеденное время.       — Этого не может быть! — взорвался Бора.       — Почему не может, Бора бей… Вы же знаете, для госпожи Бельмы всегда найдётся окошко в плотном рабочем графике салона.       — Чтоб это окошко и этот салон!..       От ярости Бора не мог себя контролировать. Что он сделал не так? В чём ошибся? Его расчёты были логически безупречны, не подкопаешься! Так как и когда, исполняя свой идеальный план, он пошёл по неверной дороге?       — Ты теряешь лицо, Бора, — заявил он, поднявшись наверх в ванную комнату, грозя пальцем в зеркало своему отражению, — теряешь лицо.       Неужели это тот самый Бора Дорусоз, образец собранности и трезвомыслия, бегал сейчас полуголый по всему дому и орал, как потерпевший? Неужели это он, обычно пунктуальный до корней волос, стоит с растерянным видом в ванной, неумытый и непричёсанный, когда до открытия офиса остаётся меньше часа?       Он вспомнил свой армейский опыт и способность приходить в полную боевую готовность за семь минут. Пришла пора собраться и взять утекающую во вторничное сливное отверстие жизнь под контроль.       Бора принял ледяной душ, причесался и оделся со сверхзвуковой скоростью. Если ему повезёт, и на дорогах, ведущих в район, где жила Ада, не будет пробок, то он успеет её застать. В офис Бора Дорусоз сегодня не собирался.       — Хватит с меня работы, — проворчал он, привычным жестом разбрызгивая на себя любимый парфюм.       Неужели это правда были его слова? Его, человека, который центром своей жизни считал компанию и труд, вкладываемый в неё.       — Никто не смог бы хорошо выполнять одни и те же обязанности изо дня в день, зная, что завтра придётся делать всё заново, — попытался успокоить себя Бора, усаживаясь в верный «додж».       Взревел мощный движок, унося шефа-прогульщика в совершенно противоположную от офиса сторону.       Как Бора и предполагал, жёлтый «фольксваген-жук» стоял под окнами малоэтажки Ады, с собственно Адой за рулём. Он запарковался поодаль, вышел из машины и решительным шагом направился к транспорту ассистентки.       — Ах, Солнышко, ах, Солнышко! — послышалось из опущенного водительского окна.       Бора завис над машиной, ожидая, что Ада сама заметит его, но та была чрезвычайно увлечена, уговаривая капризную букашку завестись. Прождав добрую минуту безрезультатно, Бора склонился к окну.       — Ну же, девочка, не подводи меня! — бормотала Ада. — Сегодня мой первый рабочий день. Если опять опоздаю, шеф съест меня с потрохами!       — Кхм-кхм, — произнёс шеф-каннибал громко.       — А, Бора бей! — обрадовалась Ада, повернув наконец голову. — Что вы здесь делаете так рано? Как нашли меня?       — Во-первых, сейчас без двадцати девять, не так уж и рано как для рабочего дня. Во-вторых… если выйдешь из машины, я тебе всё объясню.       Ада послушно оставила в покое рычаги и педали Солнышка и выбралась наружу.       — В общем, я тут вспомнил кое-что, — начал Бора неуверенно. Врать он совсем не любил.       — Что вспомнили, Бора бей? — ослепила его улыбкой Ада.       — Раз в месяц в нашей компании проводится этакий бизнес-детокс, назовём так… Суть в том, что каждый работник имеет право выбрать день, чтобы отдохнуть от своих обязанностей на фирме, провести время вне офиса, например на природе, в парке, на набережной. Короче говоря, там, где его душе угодно.       Ада продолжала мило улыбаться, слушая разглагольствования начальника, сбивая того с мысли.       — И вот… сегодня… — Бора сглотнул и отвёл взгляд. — Сегодня я внезапно вспомнил, что пришла моя очередь. За всеми этими собеседованиями совершенно вылетело из головы, поэтому не смог тебя вчера предупредить, ты уж прости. Но как мой личный ассистент, ты должна сопровождать меня в этой прогулке.       — А-а, — протянула Ада радостно. — Так у вас с вашим ассистентом всегда один бизнес-детокс на двоих, Бора бей? Совсем не сможет очиститься от токсинов подчинения, да?       Бора изменился в лице:       — Нет-нет, Ада, ты немного неправильно поняла меня… Персональному ассистенту положен второй такой день в месяц, ну чтобы отдельно от шефа тоже отдохнул.       — Вот как, — рассмеялась Ада, и Боре показалось, что она просто-напросто потешается над ним, потому что раскусила его враньё и поняла, зачем он всё это делает.       — Да, именно так, — прохрипел Бора и по-начальственному повелительно кивнул, стараясь не потерять пресловутое лицо. — Именно так.       — И? Как поступим, Бора бей? Куда вы отправитесь отдыхать от своей фирмы? Мы поедем на одной машине или мне ехать за вами? Это платье подойдёт для прогулки или же я схожу переоденусь?       Бесконечный поток вопросов влетал Боре в одно ухо и тут же вылетал из другого, не задерживаясь. Он смотрел на её шевелящиеся губы, чуть тронутые розовой помадой, и думал только о том, что чуть не поцеловал их тогда, несколько вторников назад. Каким сладкими, должно быть, они были на вкус…       — Бора бей! Вы с нами? Вы зависли, Бора бей, — Ада, озадаченно глядя на шефа, щёлкала пальцами у его лица.       — Гм… Да… Платье подойдёт, я думаю. Поедешь со мной, садись на пассажирское, — он подавил в себе порыв проявить галантность и помочь ей забраться в машину. — Держи себя в руках, Бора, держи себя в руках…       Бормоча под нос эту и подобные мантры, Бора сел за руль и, дождавшись, пока ассистентка пристегнётся, тронулся с места.       — Какой красивый парк! — воскликнула Ада, рассматривая мелькающие в окне деревья, фигурно подстриженные кусты и идеально ровную травяную лужайку.       — Это и есть наша конечная остановка, — сообщил ей Бора. — Сейчас только найдём место для парковки.       — Да благословит Всевышний ваш светлый ум, Бора бей! — затараторила Ада, как только машина замерла между двух разлинованных на асфальте полос. — Сколько же у вас замечательных идей! А вы не задумывались о том, чтобы перенести в парк целый офис?       — Думаю, это немного лишнее, Ада…       — Жаль, — расстроилась она. — Я люблю, когда вокруг всё зелено.       — На самом деле, я тоже люблю, — признался Бора, утопая в её взгляде.       — Послушайте, что я придумала, Бора бей! — восхитительные зелёные глаза ассистентки зажглись неподдельным энтузиазмом. — У вас же в офисе есть эта… терраса!       — Есть.       — Что, если устроить там парк!       — Э-э…       — Искусственный, конечно. Допустим, допустим, — в волнении она схватила Бору за предплечье, — каждый сотрудник возьмёт и посадит небольшое деревце или другое растение в кадку, и у нас будет общий парк для всех.       Он бы непременно оценил эту идею, если бы все его мозги не рассыпались в прах от этого прикосновения. Бора перевёл ошалелый взгляд на свой бицепс и её тонкие пальцы, сжимающие рукав пиджака.       — Ой, — смутилась Ада и убрала руку. — Извините, Бора бей. Меня иногда заносит.       В голове у Боры шумел сквозняк.       — Ну что? — заёрзала на месте ассистентка, начиная нервничать. — Пойдёмте?       Бора с трудом отлип, проморгался и, изображая деловой кашель, выбрался из машины. Солнце поднималось всё выше, и ему становилось жарко.       — На самом деле, здесь есть пруд и прокат лодок, — сообщил он Аде, расстёгивая воротничок рубашки-поло. — На воде будет немного прохладнее, верно?       — Вы собираетесь грести, Бора бей? — уточнила зачем-то Ада.       — Собираюсь, — подтвердил Бора. — А что?       — Ничего, просто вы в брюках и туфлях, думаю, будет ли удобно…       — Нормально, Ада. Будет хорошо.       На лодочной станции, к счастью, почти не было очереди. Немного постояв и выслушав простейший инструктаж по гребле, Бора получил два спасательных жилета: для себя и для своей пассажирки.       — Позволь мне… — он нерешительно переминался с ноги на ногу, теребя в руках ярко-оранжевое спасательное средство.       Ада повернулась спиной, Бора надел на неё жилет, стараясь лишний раз не касаться даже кончика её одежды. Когда же пришла пора застёгивать пряжки-карабины, она вновь встала к нему лицом, их взгляды встретились, и повисла неловкая тишина. Застёжки, зажатые в его пальцах, никак не хотели соединяться в единое целое. Наконец, Бора сделал над собой усилие и защёлкнул один карабин.       — Дальше я сама! — вдруг воскликнула Ада и выскользнула у него из рук.       Бора остался топтаться на месте в ожидании, пока ассистентка оденется.       — Это так необычно, Бора бей, — она покусала губу, подходя ближе. — Мой первый рабочий день — и на лодке с патроном… Вы не подумайте, я не жалуюсь, всё лучше, чем в офисе, но, так или иначе, чувствую себя немного странно.       — Давай я помогу тебе сесть в лодку, и пока будем грести, всё тебе расскажу.       Он поставил одну ногу на дно массивного плавательного средства и подал ассистентке руку. Лодка накренилась под его весом, напугав Аду.       — Ой, Бора бей, а она точно не перевернётся?       — Точно. Верь мне.       Она подняла на него свои прекрасные зелёные глаза, и Бора, слегка качнувшись, сам едва не потерял равновесие и не полетел в мутные воды пруда. Ада отпрянула.       — Не бойся, — прошептал Бора и протянул к ней руки.       Она доверчиво приблизилась, но всё никак не решалась переступить через небольшой просвет между лодкой и деревянным причалом, на котором они стояли. Тогда Бора обхватил её за талию и легко поднял в воздух.       — Бора бей… — тихо ахнула Ада.       Он перенёс её в лодку и отпустил.       — Прости, Ада, я просто… Привык, что если моя племянница чего-то боится, то нужно ей немного помочь. Показать, как преодолеть страх.       — И сколько лет вашей племяннице?       — М-м, — помедлил с ответом Бора. — Шесть. Ты садись, садись.       Расположившись на носу лодки, Ада продолжила бросать на него подозрительные взгляды, в которых читалось смущение. И чтобы скрыться от этих взглядов, Бора принялся с видом знатока крутить в руках вёсла.       Они отчалили от берега в молчании. Время от времени Ада крутилась на скамейке, словно ей снизу припекало, теребила в руках подол платья и натягивала его на колени.       — И часто вы занимаетесь греблей, Бора бей? — наконец решилась она заговорить первой.       Бора вздохнул.       — Не очень. Я понимаю, что затягиваю с рассказом, Ада, всё пытаюсь собраться с мыслями и никак… Начну тогда с самого начала.       Лицо Ады приобрело сосредоточенное выражение, и она упёрлась подбородком в ладони, приготовившись внимательно слушать.       — Со мной произошло нечто, перевернувшее всю мою жизнь с ног на голову. Я не знаю, проблема это, проклятие или ещё что-то, но… Это не решить деньгами, связями, властью, трудом. Я оказался в безвыходном положении и теперь не знаю, что делать.       — Это связано со здоровьем, Бора бей? — встревожилась Ада.       — Если только с психическим… — пробормотал Бора. — Нет. Нет. Я…       Он набрал в лёгкие побольше воздуха:       — Я застрял в одном дне.       Ада моргнула, её лоб разгладился, а губы растянулись в лёгкой улыбке:       — Что?       — Я знаю, что в это нелегко… почти невозможно поверить. Но я не шучу и не разыгрываю тебя. Я действительно проживаю раз за разом один и тот же день.       — Как в фильме?       Бора прекрасно понимал, что она не верит ему. Да он и сам бы себе не поверил! Но сейчас, загнанный в угол обстоятельствами, он не видел иного пути, кроме как поделиться своими переживаниями с человеком, вокруг которого с недавних пор начала крутиться вся его жизнь.       — Думаешь, я знаю, где ты живёшь, из твоего досье? А что, если я скажу тебе, что уже побывал у тебя дома? — спросил Бора, и Ада нахмурилась. — Я знаю ещё много интересных подробностей из твоей жизни, потому что мы провели вместе много-много вторников подряд. Да, некоторые из них были в чём-то похожи, некоторые отличались друг от друга, но повторяющийся сценарий примерно одинаков: ты приходишь на работу и там…       Она вдруг подскочила как ужаленная, и лодка опасно качнулась.       — Что вы такое говорите, Бора бей? Вы смеётесь надо мной?       — Нет, Ада, нет! — ужаснулся Бора, взмахивая руками. — Садись, прошу тебя, мы же сейчас перевернёмся!       — Это какой-то эксперимент для очередной статьи? Я наслышана о ваших методах брать интервью!       — Нет же! — он сложил ладони в умоляющем жесте. — Я не вру, поверь мне! Это всё чистая правда! В один из дней ты рассказала мне про Рюзгяра и ваш неудачный брак, про родовое проклятие и про тётю Ясемин, от которой сбежало три мужа!       — Замолчите, Бора бей! — Ада топнула ногой, и от лодки по воде начали расходиться в разные стороны волны. — Где вы раздобыли всю эту информацию? Подкупили Рюзгяра? Разыскали моих тётушек? Как вам не стыдно, Бора бей! Чего вы добиваетесь для своего портала, побольше просмотров, лайков, охватов? Гребите немедленно к берегу или я закричу!       — Ада! — в отчаянии воскликнул Бора. — Ада, выслушай же меня!       — Зачем я буду кричать, — словно обращаясь к самой себе, пробормотала она. — Я сейчас этим веслом!..       Ада вцепилась в весло, и, пока Бора пытался ей помешать, лодка опасно накренилась на правый бок.       — Умоляю, остановись! Мы упадём в воду!       — Лучше оказаться в воде с лягушками и пиявками, чем оставаться в лодке наедине с таким беспринципным типом, как вы, Бора бей!       Корпус лодки сделал прощальный наклон и сбросил двух нерадивых пассажиров в пруд. Бора вынырнул первым и в панике начал оглядываться по сторонам.       — Ада! Ада!       Он увидел её ярко-оранжевый жилет метрах в десяти от себя и что есть мочи поплыл, а с лодочной станции к ним уже спешила на помощь моторка со спасателями.       Бора подплыл к Аде, обхватил её одной рукой за талию, а второй убрал налипшие волосы с лица.       — Ада, пожалуйста, очнись, — шептал он, вглядываясь в её безмятежные черты и закрытые глаза.       Спасатели приняли девушку на борт из его рук, а потом помогли и Боре выбраться из воды.       — Она дышит, но без сознания, — сообщил один из спасателей после осмотра Ады, — нужно вызвать «скорую».       — Моя машина здесь, — запротестовал Бора,— я знаю, где больница, я отвезу её!       Поездка в ближайшее медучреждение не заняла много времени, и уже через пятнадцать минут Бора от волнения кусал локти в прямом и переносном смысле, мечась по коридору приёмного покоя.       — Зачем я повёз её на этот пруд, зачем рассказал ей про свой проклятый вторник, зачем, зачем, зачем? — в отчаянии повторял он, когда коридор внезапно заканчивался запертой дверью с огромной красной табличкой «Не входить!» над ней. Казалось, что прошло несколько часов, хотя на самом деле он провёл здесь не больше тридцати минут. Почувствовав дрожь в ногах, Бора сел на скамью у стены и принялся раскачиваться взад и вперёд.       — Болван! Болван! Что же я наделал?       — Это вы привезли Аду Тозун? — рядом с ним вдруг вырос седой мужчина в белоснежном халате.       — Я! — вскочив, закричал Бора, едва сдерживаясь, чтобы не схватить доктора за грудки. — Я привёз!       — Она пришла в себя, с ней всё в порядке…       — Слава Богу!       — Небольшая шишка на голове от удара об воду, вот и всё…       — Я могу её увидеть?       — К сожалению, нет. Госпожа Ада велела никого к ней не пускать.       У Боры похолодело всё внутри. Ну конечно, именно такого исхода и стоило ожидать. Он опустил голову:       — Понимаю.       — Мы оставим её на пару часов в палате для наблюдения, и если всё будет хорошо, то отпустим домой. Всего хорошего.       Бора опустился обратно на скамью. Внутри у него будто умерли все чувства, оставив место только лишь для бездны отчаяния, плескавшейся в душе.       — Нет, я не сдамся, — упрямо прошептал он. — Я постараюсь всё исправить, постараюсь объяснить... Завтра. Непременно завтра. Завтра будет последним вторником в моей жизни!