***
Интерлюдия — Лаит.
— Проснись, нахлебник! — Старая, будь с ним полегче, он же не вещь какая-то. — Заткнись! Не тебе меня учить, как обращаться с ним. Он уже давно проснулся! Сейчас просто притворяется больным. Ну давай, вставай! — уже на полном серьёзе пнула ногой. От резкого толчка тело рефлекторно среагировало, активировав защитный навык. Зелёное марево, как густой кисель, заполнило всё помещение, отталкивая от меня стоящих рядом людей, пригвоздив их к стене. Следом последовал «Покров», став моей второй кожей. Завершением был «Духовный Купол» в виде Гексагон-пластин - каждая по длине и ширине в мою ладонь окружила меня. Резкое пробуждение всегда сопровождалось плохим настроением, сколько себя помню. Привстав, я сухим взглядом осмотрелся по сторонам, выискивая того, кто посмел меня побеспокоить. — Опусти меня живо! — грозным голосом произнесла старуха, смотря на меня пронзающим взглядом. Она бесстрашно стояла, ничуть не испугавшись, что не скажешь про её соседа. Синеволосый мужик с густыми усами под носом просто блистал эмоциями. Сначала страх перед противником, затем шок, почему он так попался, а после раздражение на самого себя, что не смог среагировать должным образом. Дал слабину, расслабился, посчитал меня не опасным в моём состоянии. Марево, что удерживало старуху, образовало паучью конечность с шипом на конце. Она сразу устремилась к горлу Полюшке. Но даже резкая угроза не устрашила её. Она невозмутимо смотрела на меня, как на мусор. Отрекшись от них, я встал с кровати и подошёл к зеркалу. Из всей одежды на мне оказались лишь порванные со временем штаны. Всё тело высохло до костей, лицо осунулось. Зелёные волосы доставали до самого пупка. Время меня не пощадило, продолжая изнашивать моё тело. — Какой сейчас год? — спросил хрипучим, замогильным голосом. Такое бывает, если ты уже несколько дней не пил воды и при этом не замолкал всё это время. Старая Карга даже не стала отвечать, вместо неё решился Макао. Я сразу узнал этого мужика. — Семьсот девяносто первый, — произнёс он, нахмурив брови. — Практически семь лет… — Твоё имя! Лаит! — не спрашивал, а утверждал. — «Проклятый кукловод нитей», «Безумный шелкопряд», «Призрак города». — Интересно, кто же распространил такие слухи обо мне… — Народная молва слагала о тебе сказку, чтобы пугать непослушных детей. Ты в городе местная знаменитость и легенда. — Бред какой-то… Почему же взяли меня за основу устрашения… — Ха — усмехнулся Макао, почувствовав вседозволенность. — Сам как думаешь? Ведь не я стал терроризировать город в первый же день. Не моими руками было создано побоище из стражников. Не я водил в ужас людей своим лишь одним видом. После твоего ухода город погряз в трупах и смерти. Везде находили стальные нити, оставленные после кровавого убийства. — Подражатель… — Согласен с твоими выводами. Если бы не твоё появления на острове, сразу бы отверг твои подозрения. Последний вопрос личного характера, если позволишь. — Я молча уставился на него в ожидании. — Ты всё тот же Лаит, что был семь лет назад? Либо безумец, сошедший с ума? — Безумец… Не первый раз я слышу такое о себе. Я отвечу на твой вопрос, если ты ответишь на мой. Скажи мне, Макао, что вообще такое безумие? — повернулся к нему уже с устрашающим видом. В глазах горело зелёное пламя, а аура сзади принимала вид арахнида. Мужик покрылся холодным потом, его пробрал мой вид. Пальцами я растрепал чёлку, сжимая локон волос. — Не нужно, не отвечай, я сам отвечу на него. Я уже говорил тебе, что такое безумие, а? Безумие — это точное повторение одного и того же действия. Раз за разом, в надежде на изменение. Это есть безумие. Когда впервые я это услышал, не помню, кто сказал эту хрень, я, бум, убил его. Смысл в том, окей, он был прав. И тогда я стал видеть это везде. Везде, куда ни глянь — эти болваны. Куда ни глянь, делают точно одно и то же, снова и снова, и снова, и снова. И думают: «Сейчас всё изменится. Не-не-не, прошу. Сейчас всё будет иначе». Это есть безумие, Макао, и я уверен, если бы ты семь лет провёл там, где я, уверен, ты потерял бы рассудок уже на следующий день. — Ну давай, продолжай себя жалеть, хлюпик бесхребетный. Думаешь, что всё крутится вокруг тебя одного?! Так вот нет, засранец ты этакий. Хватит летать в облаках и отпусти меня наконец. Дай мне осмотреть тебя. — Даже под угрозой смерти дух Полюшки не сломить. Старая карга, бесполезно ей угрожать. На мне висит долг жизни, пока я не выплачу его сполна, я обязан её оберегать. Марево, что держало их, рассеялось, оседая как пыль. Глазами я нашёл свою одежду - как и предполагал, время никого не щадит, даже одежду. Лишь потёртый плащ да браслет-хранилище смогли сохраниться. Я нацепил браслет, проверил содержимое. Артефакты «Адская Паутина» требовали модернизации, они стали очень маленькими для моих ладоней; два накопителя духовной энергии набиты под завязку; один кристалл с магическим атрибутом мороз, доставшиеся мне после битвы с хранителем. Содержимое плаща я даже не стал рассматривать. Колбы с эликсирами давно разбиты и потеряли свои свойства, став ядом, они стали пригодны только для отравления обычных людей. Освободившись, Полюшка подошла ко мне, скрестила руки на груди. Так вредно на меня посмотрела, будто поймала за кражей хлеба. — Сколько ты будешь так стоять? — спросила она и, не дав мне ответить, закричала: — Быстро сел на кровать и дал себя осмотреть! — толкнула в сторону кровати. Макао просто ошалел от увиденного. Их общий знакомый лекарь так спокойно общается с проклятием Хвоста Фей! Ему даже смелости не хватило бы косо посмотреть в мою сторону, не то что оскорбить. Полюшка провела ладонью по моему лицо, медленно переходя к торсу. — Сильное истощение организма. Проглядывается обезвоживание. Кожа очень бледная. Волосы сухие и ломкие, нехватка витаминов. Но даже имея такие проблемы, тело подвижное, сам же пациент энергичный. Проблемы с головой не наблюдаются. Есть психическое расстройство, но это никак не влияет на личность. Требуется: реабилитация в спокойном месте, трёхразовое питание, небольшие нагрузки на тело, — закончила она рассуждать вслух, заострив свой взгляд на моём лице. — Хорошо, что ты остался жив… — сентиментально произнесла Полюшка, убирая один из локонов волос в сторону и открывая взор на глаз. Наши взгляды встретились. Нежный, словно родной человечек смотрела на меня сейчас Полюшка. Видно, она всем сердцем рада моей компании. — Тц… — я одёрнул голову в сторону, недовольно скривившись. Такое её обращение ко мне больше всего напрягает, я привык видеть старуху кричащей на меня. — Ты не охренел ли часом! Я, тебе душу раскрываю, а он мне тут цыкает! Ещё строит недовольную мину! Совсем попутал, я смотрю! — накричала на меня она. На душе как-то легко стало после этого. Но Полюшка не остановилась… Нет, ей не хватило одного меня. Взглядом нашла ещё одну жертву. Гнев старухи от меня перешёл к мужику. Она с нервозным видом повернула голову в его сторону. — Ты ещё тут что делаешь?! Быстро проваливай, пока я тебя на органы не сдала! Скажи этому старому пердуну, его сопляк проснулся. Если он хочет увидеть его в целости, пускай тащит свой старческий зад сюда и забирает его! — возмущению не было предела. Для Макао она могла стать настоящим демоном во плоти. Для меня она настоящая сирена, делающая меня живым. Тишина и одиночество в моём маленьком мире сделало меня чёрствым, убив напрочь всю радость к жизни. Лишь сейчас, когда я вывел Полюшку из себя, серая реальность приобрела хоть немного красочный оттенок, окрашивая мои будни. Прямо передо мной она окрасилась в красный цвет. Красный – цвет крови, жизненный силы, энергии и мощи, возбуждающий и стимулирующий, будоражащий желания. Кроме того, красный – «согревающий» цвет, подходящих в «холодных» зонах. Благодаря старухе смог вернуть первое из утерянных чувств. Лёгкий смешок прояснил мой разум. Я живой! Вернулся после семи лет заточения. Обратно к своей любимой. Пока я находился в Бездне, ядро поддерживало жизненно важные функции организма в течении семи лет. Мне казалось, после пробуждения меня должно всего ломать, на деле после пробуждения первое усиление окутало меня всего. Лишь благодаря ему я не чувствую ломки или дискомфорта. Дождись меня, Шарлотта, я скоро вернуть к тебе.