Бездна и Страхи

Рейстлин в Бездне собственной кровью захлебывается. Его трясет только от одной мысли, что ученик предал его... Даламар... Рейстлин вырастил его. Мальчишку без родителей. Видел его слезы, его боль. Сам до изнеможения заставлял выучивать заклинания, иногда не сдерживался, и посох, с тремя острыми концами, причинял Даламару адскую боль. Он видел и любовь и бескрайнюю ненависть в его глазах. Он сам взрастил это в нем Но неужели з а с л у ж и л предательство? — Рейстлин... Рейст... — тихий, вкрадчивый голос, вырвал Черного Мага — почти — Бога, из тьмы воспоминаний. Черный силуэт, в длинной темной мантии приближался к нему. Рейстлин узнал этот запах. Его было трудно перепутать. Кровь. Боль. Любовь. Ненависть. Он поднял глаза, боясь, что это сон. Но силуэт лишь обнял его. Рейстлин уткнулся носом в мускулистое плечо, зарылся в длинные черные волосы и заплакал. — Тише — тише — усмехнулся силуэт — ты молодец, Рейст. Ты сам дошел до Бездны, открыл Врата, еще немного. Ты дойдешь до цели. Станешь Богом. Осталась самая малость, давай, Рейстлин. Ты же намного сильнее, чем кажешься. Я в тебя верю, брат. — Китиара, не уходи, пожалуйста. Я боюсь, что она опять придет. Я не хочу... — Мага трясло, он задыхался от крови и страха — Мать больше не явится, не бойся — в голосе Китиары прорезались ледяные нотки — Она не сожрет тебя легендой. И не укусит, гадюка — последнюю фразу Кит выплюнула с такой желчью, что Рейст дернулся — Не бойся... Она с нежностью провела рукой по его волосам, успокаивая. А в ней клокотала ненависть к матери. Шрамы от ее ударов в детстве горели огнем, так, что хотелось выть. Ее избивали. До крови. За то, что родилась без дара к магии. Но после смерти матери, Китиара ни разу не подняла руку на братьев. Могла ударить словом, но не делом. — Рейст, послушай меня, пожалуйста — Кит обняла его, но мягко отстранила, чтобы смотреть брату в глаза — уходи из Бездны. Не спускайся в ад за любовью. Крисания выйдет сама. Не рискуй собой. Становись Богом, но не этим путем. Не надо через Такхизис. Иди, родной... И прости. За все.. — Ты со мной не пойдешь? — истерика накрывала его с новой силой Китиара горько усмехнулась и показала ранение на груди: — Даламар Рейстлину скулить раненым зверем захотелось. Захотелось сестру к себе прижать, не отпускать, залечить рану... Но он смог только провести рукой по ее волосам. — Иди. Иди, родной. Пусть новый день наступит ледяным рассветом. Я буду за спиной. Я никуда не уйду. Иди. — Не отходи от меня. — Никогда. Едва Рейстлин ушел, Китиара выхватила меч из ножен и резнула им по темноте. Вскрик заставил ее довольно ухмыльнуться. За ее левым плечом стояла их мать и держалась за руку, кровоточащую призрачной кровью. — Сказала, не трогай моего брата. Подойдешь к нему еще раз, не важно где: во сне, наяву — прирежу. Поняла? Розамун зло сверкнула глазами, но кивнула. И растворилась во тьме Бездны. А Китиара полоснула по шрамом кинжалом и заплакала...