Письмо с фронта

Трехнедельный ливень...Зеленые новички не выдерживают такого чудовищного морального давления, капли дождя словно молоты над наковальней отбарабанивают сердце разрывающий ритм смерти, по ржавой балконной крыше и ужаснейшей депрессией отражаются в наших душах. Совсем еще младенец Мюллер, что прибыл к нам 7 лет назад, окончательно замкнулся в себе, его шерсть скомкалась от окопной грязи, что так и приставала к нему, когда он пытался спасти свою богом забытую жизнь, последнюю из девяти, в окопах, укрываясь от раската молний и грома. Он зажался в углу, мурлыча себе под усы успокаивающую песню, ее слов не разобрать, но никто и не пытался вникнуть в ее суть, всем абсолютно безразлично. День идет за днем, это продолжается невыносимо долго. Многие не выдерживают такой пытки, на ум приходят те кого уже не вернуть, например мед. сестра из лазарета, что сварилась заживо в своем аквариуме пару лет назад. Это было ошибкой командования, оно не выдало средство защиты, перед тем как залить ей воду с химикатами, ее панцирь обмяк и она всплыла вверх брюхом, это было не приятное зрелище для гражданского человека, но для нас смерть уже являлось обыденностью. Недавно у Ганса, что прибыл на фронт два года назад, случился приступ страха. Никто от него не застрахован, в эти моменты на столько все осторчевает, что уже становится все-равно, лишь бы не сидеть в этих четырех стенах, порою новички вырываются на улицу и бегут не разбирая куда. Жизнь бедняг длится не долго, через пару минут их накрывает ливнем, либо их тела заглатывают лужи, что расставляет противник в качестве мин. Благо нам хватило резкости остановить его, оберлейтенант успел его схватить за подгрифку и прижать к себе, тем временем я нанес пару ожесточенных ударов и безумие страха его отпустило. Не промолвив не слова, он лег на свою койку и уставился в стену перед собой. Через час услышали глухие удары, это звучала его голова от взаимодействия с перилом койки. На этом моменте мы поняли, его сейчас отпустит. Ганс пережил многое, он несколько раз был ранен в штыковой, в первый раз ему прокусили бедро, по рассказам очевидцев он успел контратаковать взяв шею негодника в свою смертельную хватку, если бы не милосердие товарищей, большевик бы остался без головы, но их успели растащить, совета помиловали, он убежал с визгом к своему командованию. Во втором случае он пробил себе голову, по своей же глупости, в ближнем бою он не рассчитал уворот и влетел в металлическую газовую трубу, своей деревянной башкой. Долго не раздумывая, он отступил. Подбежал ко мне, окинул жалобным взглядом и мы ретировались. Был случай когда он остановил целый танк! Действие произошло во время схождения последнего снега, мы как обычно патрулировали территорию, и тут Ганс решил проявить инициативу и сбегать по собственной нужде за опушку леса. Хорошим это не закончилось, на пол пути его чуть не переехал советский танк, у них всегда были проблемы с оптикой, по этому они попросту не заметили беднягу, которому приспичило помочиться. Они повыскакивали из люков с криками: "Ну ёб твою мать! Петрович, опять камни собираешь!" На этом мы их и повязали, а наш унтерлейтенант отделался лишь легким испугом. Видимо не зря на нем столько мяса. В целом удача оберегала его от невзгод, ему понадобилась только одна госпитализация. Мелкий лазутчик впился ему под кожу и пустил яд болезни по всему организму. Потерпевший мимолетное поражение, наш товарищ пришел в себя только через несколько дней, с того света его достали медикаменты и отличный док. По этому я используя свои полномочия Оберштурмфюрера, решил вознаградить его железным крестом 2й степени. Через несколько недель ожидается подкрепление от Северо-Западного фронта, с которым и будет доставлен орден.