***
Микаса и Жан выходили на лед первыми. Подумать только, уже финал гран-при. Казалось бы, вот только вчера встали в пару. А сегодня в финале, и не просто в финале, они ведь выехали не просто откататься. Они могут бороться за золото. Могут и будут. Последний раз обернувшись на Жана, Микаса встала в начальную стойку. Кирштейн чуть в стороне, спиной к ней. Музыка грянула раскатом грома. Надо признать, программа им безумно шла. Внимательно наблюдая за учениками, Эрвин сразу отметил как они подросли в плане компонентов и как сильно ребята стараются не просто чисто кататься, а показывать заданный программой образ. При том, что ребята еще и прекрасно контролировали техническую составляющую. Подкрут, флип, выброс, поддержка, вращение, дорожка и тодес. Все сделали, все на плюсы, чисто, красиво, сложно. Но главное, видно, что им обоим это в кайф. Что они катаются и сами от себя балдеют. Им легко, им нравится, они заряжены и получают удовольствие от проката. Главное, чтобы самому нравилось. Когда спортсмен не чувствует свою программу, ничего хорошего не выходит. Когда ребята докатали, случился взрыв. Трибуны кричали, топали и хлопали так, что диктора слышно не было. Жан рывком поднял Микасу с колен, радостно приобнимая ее за плечи. — Давай пять, — прошептал он ей. Микаса широко улыбнулась и отбила по раскрытой ладони. — Браво! Вот чего не отнять у Микасы и Жана, они обладают очень серьезным качеством для спортсменов — плюс-старт. Чтобы не происходило на тренировках, на прокатах Микаса и Жан всегда лучше. Выходят на лед и делают максимум. Все по четвертому, не нашли ни единого повода для снижения судьи. Прекрасный тройной флип, подкрутка, выброс, все безукоризненно. Справились с волнением. И сейчас они будут не просто конкурентоспособны, они будут очень высоко. И все равно. Каждый раз в ожидании оценок невозможно не волноваться. Сердце быстро стучит в груди, еще толком не отдышались, да и волнуются жутко. — За исполнение короткой программы Микаса Аккерман/Жан Кирштейн получают 80.16. На данный момент пара занимает первое место. Жан довольно пожал Эрвину руку и еще раз обнял Микасу. Будут бороться за медали в произвольной, еще как будут. — Для исполнения короткой программы на лед приглашаются представители Марли Энни Леонхарт/Бертольд Хувер. Энни всегда выходила на лед с таким лицом, что жутко становилось. Даже Микаса была в этом плане попроще. А вот Бертольд явно нервничал. Пусть и пытался это скрыть. Ведущей в паре была Энни и тоже было видно. Но катались они хорошо. Очень хорошо. Особенно если сравнивать с первым этапом гран-при, где еще видно было немного юниорское катание. Сейчас они смотрелись уже куда уверенней. Но до идеального проката им сегодня не хватило. — Видно, что не слишком довольны они своим прокатом. И мы прекрасно понимаем почему. Сдвоила Энни тройной прыжок и тройной тулуп превратился в двойной. Но в целом они боролись и были заряжены на результат. Энни не улыбалась. Бертольд тоже. Только вышли с юниоров, попали в финал гран-при, а все равно недовольны. Уже максималисты. Это хорошо. Будут стараться, получат результаты. — За исполнение короткой программы Энни Леонхарт/Бертольд Хувер получают 76.26. На данный момент пара занимает второе место. Эрен жутко волновался. Старался выглядеть уверенно, но во рту уже пересохло. Хистория вела себя очень тихо, впрочем, она всегда тихая. Однако, Эрен видел как у нее бегают глаза. От этого стало совсем плохо. Все-таки не хватает ему Микасы. Она всегда была уверенней, чем он. И когда Эрен смотрел на нее, то понимал, что справится. Микаса всегда ему это говорила. А теперь она катается с этой лошадиной мордой. Эрен почему-то начал дико бесить этот факт. Его вообще бесило все что связано с Жаном. Началось это не так давно, но видеть Микасу рядом с Жаном последнее время стало просто невыносимо. И ничего с этим не поделаешь. — Для исполнения короткой программы на лед приглашаются представители Элдии Хистория Райсс/Эрен Йегер. Накал нервов достиг своего пика. А потом заиграла музыка и как-то резко отпустило. Они сделали шаг, второй, третий. Пошли на параллельный прыжок и Эрен снова запаниковал. Всего на секунду, но этого хватило. Хистория прыгнула. Хорошо прокрутилась, приземлилась, выехала. А вот Эрен… Встал на две ноги, пошатнулся, чуть не упал, задел ладонью лед. Резко выпрямился. Черт, черт, черт. Эрен мысленно выругался. Надо, надо катать дальше. Но Эрен уже посыпался. Наблюдающий за парой Эрвин Смит, поджал губы от досады. Вот как так? Допустил ошибку, обидно, но надо тут же об этом забыть и начать катать так, чтобы набрать максимум на другом. А Эрен уж если пошел косячить, то все. Он делает это до конца. Хотя характер у него очень даже боевой. А эмоции контролировать совсем не умеет. За тодес дали всего третий уровень. Дальше они все-таки выправились, но баллы все равно уже потеряли. — Эх, не удалось откатать без ошибок. Может быть, волнение сковало их. Допустили на параллельном тройном сальхове серьезную ошибку. Еще получают балл штрафа за перебор по времени, это уже совсем обидно. Обидно — не то слово. Эрен так яростно открывал бутылку с водой, что Хистория вжалась в спинку диванчика, еще локтем по ребрам получить не хватало. — Не психуй так, — осторожно сказала она. — Со всеми бывает. Завтра будет лучше. Эрен тяжело вздохнул и сделал глоток воды. Завтра будет лучше. Микаса говорила ему ровно тоже самое. Только лучше не было. Микаса в паре с Жаном вон как поднялась, с Эреном ей такое даже не святило. Йегер вдруг почувствовал себя полным неудачником. — За исполнение короткой программы Хистория Райсс/Эрен Йегер получают 71.46. На данный момент пара занимает третье место. Эрен даже оценки толком не услышал. Бросил короткий взгляд на табло, встал с дивана и ушел. Хистория и Эрвин коротко переглянулись. — Перебесится, — сурово сказал Смит. — Хотя, подобные истерики с ним стоит обсудить, когда он успокоится. Хистория кивнула. Наверное, ей тоже стоит поговорить с Эреном. Они ведь пара. Должны друг друга поддерживать. Вроде как должны. Она вздохнула. Эрена утешит Микаса. Наверняка уже бежит ему сопли вытирать. Ну и пусть. Хистории до этого не было никакого дела. — Для исполнения короткой программы на лед приглашаются представители Марли Пик Фингер/Порко Галлиард. Их приветствовали чуть ли не стоя. Пик широко улыбнулась, помахав трибунам рукой. Порко сохранял серьезную сосредоточенность. То, что Пик и Порко чемпионы мира было видно сразу. Как они подавали себя трибунам, как начали прокат, как двигались, как делали элементы. Все с вызовом, напором, дерзостью. Делают поддержку, смотрят на судей, а во взгляде буквально написано: «Вы же знаете кто здесь лучший». И ведь не поспоришь. Они катались просто идеально и очень-очень сложно. А еще красиво. Даже красивее, чем Жан и Микаса. Все-таки скатанность и опыт делали свое дело. А еще их уже знали судьи. И это тоже имело свой вес. Когда Пик и Порко докатали… Боже, трибуны ликовали. Зал буквально стоял. Пик взвизгнув от радости запрыгала на месте, порывисто обнимая Порко за шею. У Галлиарда буквально на лице было написано: «Наше место — первое, а остальные встают в очередь». — Сделали! Браво! Были у них ошибки на разминке, но на это не стоило обращать внимание. Самое главное — когда тебя объявили, ты вышел на лед и ты показал программу. Сегодня они показали ее прекраснейшим образом, абсолютно чисто исполнив все элементы. Все всегда у этой пары отточено идеальнейшим образом. Они настоящее украшение этого финала. Пик весело помахала в камеру и позволила Порко слегка приобнять себя. Когда выложился на полную и сделал все хорошо, то и волноваться практически не о чем. — За исполнение короткой программы Пик Фингер/Порко Галлиард получают 82.36. На данный момент пара занимает первое место. Пик и Порко резко вскочили на ноги, крепко обнявшись. 82.36 — новый мировой рекорд в короткой программе. А еще это их первый мировой рекорд в жизни. Мелочь, а приятно. — Для исполнения короткой программы на лед приглашаются представители Элдии Катарина Фриц/Леви Аккерман. Катарина почти не волновалась. Посмотрела на Леви, улыбнулась, взяла его за руку и шагнула на лед. Они не знали как откатали другие пары. Не видели мирового рекорда Порко и Пик. Они просто выходили на лед, чтобы сделать свое дело. Заиграла музыка. Сегодня у них все шло очень легко. Даже как-то спокойно. Сделали подкрутку, прыжок. Длинный заход на выброс. Катарина летит. Приземляется резко, колено чуть подгибается, она быстро, всего на секунду, задевает пальцами лед, но тут же выпрямляется, надо выкатить. Хочется уже подставить вторую ногу, но она ждет. Леви низко посадил девушку в тодес, потом поднял и они пошли на дорожку. Дорожку шагов они довели практически до идеала. Мягкие колени, четкие ребра, очень близко друг к другу, действительно они делали дорожку как танцоры, а не парники. Теперь поддержка. Катарина крепко схватила Леви за руки и он резко поднял девушку вверх. Леви перехватился руками с ее бедра на талию и Катарина ушла в горизонтальное положение, вытянула ногу, схватилась за лезвие конька, перед глазами крутился то зал, то лед. Она резко нырнула вниз, чувствуя сильные руки партнера, схватилась за носок его конька, перекатилась и встала на ноги. Остались только вращения. Катарина выдыхает одновременно с тем как подскакивают трибуны. Поворачивается к Леви и видит, что тот доволен. Она радостно обнимает его, утыкаясь носом в шею и чувствует как руки Леви сомкнулись на ее талии. — Молодец, — тихо прошептал Аккерман. — Ты тоже, — улыбнулась Катарина, отрываясь от его шеи и заглядывая в лицо. Они поклонились трибунам и Катарина, вцепившись Леви в руку, покатилась за ним до калитки. — А ты походу была права, — заметил Леви глядя на дождь из плюшевых лис. Катарина наклонилась и со смехом подобрала со льда игрушку. — Держи, — она протянула лисичку Леви. — Оставь себе. Они шагнули в калитку, на ходу обнимая Эрвина и принимая из его рук куртки. — Лед задела на выбросе, — сразу заметил Смит. Катарина понятливо кивнула, ясно, что к этому придерутся. Но что уж теперь. — Какие же они классные. Вот есть в этой паре что-то особенное. Когда эта пара катается чисто, получается шедевр. Шикарное выступление, невероятное удовольствие наблюдать за их прокатом. Да, коснулась Катарина рукой льда на приземлении с выброса, но какой высоты был этот выброс, выше метра однозначно. Катарина, хоть и испытывала досаду из-за выброса, в целом все же была довольна. — Знаешь, я придумала нам фишку, — сообщила Катарина, садясь на диван. — Нам надо сделать лисьи ушки и надевать в «kiss and cry». Она посмотрела на Леви и поняла, что опять сказала какую-то херню. — Злой лис, — хихикнула Катарина, ткнув Леви пальцем в щеку. — Ты можешь быть серьезнее? — спросил ее Леви. — Могу, — кивнула Катарина и отвернулась, посмотрев на табло. Она чуть улыбнулась и крепко обняла своего лисенка. Волнуется. Леви сразу это понял. Вот и дурачится. Это у нее такая защитная реакция. У Леви защитная реакция совершенно обратная. — За исполнение короткой программы Катарина Фриц/Леви Аккерман получают 79.58. На данный момент пара занимает третье место. Катарина расстроено надула губы. Все же рассчитывали на лучшее. Эрвин как-то по отечески погладил девушку по плечу и переглянулся с Леви. Мол, как реакция? Леви поморщился и кивнул. Он недоволен, но не критично. Сегодня он не будет из-за этого сильно загоняться, но завтра выложится в произвольной на двести, нет, на тысячу процентов. И Катарина тоже. Правда, когда она сильно старается, то выходит наоборот. Леви вдруг поймал себя на мысли, что раньше реагировал на такое острее. А теперь, то ли привык, что молодежь на пятки наступает, то ли обрел какое-то успокоение. Впрочем, какое может быть успокоение в олимпийский сезон? Что-то Леви совсем размяк, надо бы взбодриться. Выиграть гран-при. Вспомнить этот сладкий миг понимания, что он лучший во всем мире. А то действительно начал забывать. Нехорошо это. Может Катарина его слишком расслабляет? Раньше он сам себе держал в вечном тонусе, а теперь может и позабыть на часок обо всем этом. Потому что когда она рядом, особо думать и напрягаться не хочется. А надо уже прекратить страдать херней, стать серьезнее. Взгляд снова уперся в Катарину. Она недовольно дула губы и морщила нос. И была такая забавная и милая. Еще с этим своим лисенком. Она ведь и правда похожа на рыжую лису. Интересно, на какую полку она пристроит этого лиса. И сколько еще таких лисиц она приволокет в их дом. В их дом… Их, блять, дом. Множественное число. Леви, черт побери, начал думать о себе и Катарине во множественном числе. Когда не «я» и «мое», а «мы» и «наше». Собственно, тут-то он и понял, что все его рассуждения о какой-то там серьезности давно уже не актуальны. Он отмахнулся от собственных мыслей. Надо собраться, надо выиграть гран-при. Надо, надо, надо…***
Половицы на кухне тихо скрипели. Леви спустился вниз налить воды и увидел приглушенный свет. Мама сидела за столом, кажется, пила чай, потому что пахло мятой и еще какой-то травой. Хотя на самом деле, Кушель просто смотрела куда-то в стену, изредка постукивая пальцами по столу и кусая губы. — Мам, — тихо сказал Леви, войдя в кухню. Кушель вздрогнула и повернула голову, поглядев на сына. Леви уже такой взрослый, такой серьезный и занятой. А кажется еще недавно бегал за ней хвостиком и едва макушкой до края стола доставал. Но Леви ведь в любом возрасте ее сын. Ее самый лучший, самый красивый мальчик. Давно уже не ее… Давно уже вырос и в ней не нуждается. — Что-то случилось? — продолжил Леви. Он вошел в кухню, выдвинул стул и присел рядом. — Ты весь вечер тихая, как с катка ушли и двух слов не сказала, — заметил он. — Ты из-за меня расстроилась? Кушель выдохнула. Как она может из-за него расстроится? Глупости какие говорит. — Нет, все хорошо. Я просто устала, — Кушель вымученно улыбнулась. Леви нахмурился. Нахохлился, словно воробей. Не верит ей. С детства чувствует когда ему врут. Но ведь есть вещи, о которых просто так не скажешь. А есть и такие, которые лучше вообще не знать. — Я не поеду завтра, — сказала Кушель. — Посмотрю трансляцию из дома. Отвыкла я от такого. Весь этот шум, куча народу, аж голова разболелась. Леви кивнул. И вдруг Кушель пронзила по отношению к нему такая переполняющая нежность. Того и гляди хлынет через край. Она поднялась со стула, хотела помыть кружку, но не удержалась и обняла. Леви этого жутко не любил. Всегда ерепенился, недовольно пыхтел и зажимался. Но сейчас он вдруг не стал возражать. Просто замер без движений, пока Кушель, обхватив его за плечи, зарывалась лицом ему в волосы. Терпел. — Я люблю тебя, — прошептала женщина, слегка поцеловав куда-то в затылок. Леви тихо, едва слышно, выдохнул. — Что-то ведь случилось, да мама? — Ничего, о чем бы тебе стоило беспокоиться. Кушель ласково улыбнулась, погладив сына по плечу. — Тебе пора отдыхать. — Тебе вообще-то тоже, — заметил Леви. — Я всегда успею. Леви только покачал головой. Успеет она. Знать бы, что произошло, да только Кушель не скажет. Ни за что не поделится с ним своими проблемами. Как и он с ней. Замкнутый круг, чтоб его.