***
Раскатившись, Микаса сделала подпрыжку, мысленно оценивая состояние своего тела. — Ну что, начнем? — спросил Эрвин. Все согласились с таким решением. Смит внимательно следил за двумя своими парами. — Не забывайте дышать во время упражнений, — громко сказал он. — Катарина, особенно тебя это касается. Вдох-выдох. Ты этого не замечаешь, но когда ты заканчиваешь, у тебя пауза, а потом ты начинаешь глотать воздух. Важный момент, от этого зависит выносливость. Мышцам нужен кислород. Следите за дыханием. Катарина сдержанно кивнула. Они с Леви пошли на параллельный прыжок. Вышло смазано, причем не только у них. — Лед — говно, — выдал свое заключение Леви. — Есть такое, — согласился Жан. — Его что не заливали после вчерашнего? — Говно лед или нет, у нас есть час, поэтому не надо тратить его на разговоры, — недовольно осадил их Эрвин. Спорить с тренером никто желания не испытывал, а потому все молча вернулись к отработке произвольных программ. Первыми прогоняли Микаса и Жан, пока Леви с Катариной, отдельно в стороне отрабатывали элементы. — Набрать ход! Руки! Микаса, не сбрасывай руки! Толкайся! Жан подхватил партнершу за талию и резко выбросил вверх. На выезде Микаса чуть шатнулась, чудом не подставив вторую ногу. Поравнявшись с девушкой, Жан повел ее на дорожку. — Ноги в тройке свободные идут! — снова крикнул им Смит. — Жан, где нога у тебя?! Она должна по кругу идти на высоте сорок пять градусов! Они поправились, изо всех сил стараясь удовлетворить тренера, явно вставшего сегодня не с той ноги. — Назад-наружу! Толкнуться! На прямых ногах! Колени работают! Эрвин прогнал их еще два раза, прежде, чем увидел, что-то похожее на то, что он хотел. Держа Леви за руку, Катарина выехала в центр катка. Если честно, сейчас она боялась ошибиться перед Эрвином, больше чем вчера перед судьями. Смит не заставил себя ждать, впрочем, Катарина сама дала ему повод. — Нет, Катарина, ты сбрасываешь конек. Подтянись! Катарина сжала зубы. Легко сказать. Леви-то прав, лед и правда говно. — Зачем мы делаем тройку перед прыжком? — остановил их Эрвин. — Чтобы создать инерцию. Катарина, ты тройку сделала, остановилась и с места попыталась прыгнуть. Ты должна себя на тройке раскрутить и уже подстроиться в прыжок. Они с Леви снова пошли на прыжок, но дела у них сегодня видимо с самого утра не клеились. Настроение у Катарины вообще было не очень, Леви как всегда был молчалив и сдержан, в причинах ее мрачного бурчания копаться не стал. Сейчас его интересовал только результат сегодняшнего вечера. А Катарина поворчит, да успокоится. У нее иногда бывало. — Давай смотреть на твое отталкивание, — в очередной раз остановил ее Эрвин. — Вот видишь. Смотри, где у тебя нога в отталкивании. Видишь как широко. Фиксируй и жестче стопу ставь. Иногда бывает такое. Вот не идет и все. И хрен его не знает почему так. Просто не идет. И вроде знаешь как надо, и раньше получалось. А сейчас вот нет. Хоть башку об лед разбей. Нет и все. — Опять ехала на зубце! — крикнул Эрвин, тыкая пальцем в следы на льду. — Итог какой?! Скорости нет! Смотри на следы, это ты все ехала на зубце и себя тормозила. Катарина испытала такую внутреннюю досаду, что даже плакать захотелось. Леви хмуро взирал на нее с таким видом, словно бы она последняя тупица. Впрочем, сейчас Катарина была с ним согласна. Тупила она знатно и главное, этот процесс невозможно было остановить. А им произвольную через пару часов катать. — Соберись ты уже в конце-то концов, — зло сказал Леви, когда девушка приземлилась с прыжка на пятую точку. — Спасибо за совет, я же без тебя, умника, не знаю, что надо делать, — огрызнулась Катарина, поднимаясь на ноги. — Ты ни один каскад сегодня еще не прыгнула, — заметил Аккерман. — Если ты запоришь сегодня произвольную… Он резко замолчал. Этого нельзя было говорить. Иначе Катарина психанет и точно ничего хорошего не выйдет. С ней все время приходилось фильтровать то, что говоришь. Он уже ее чуть ли не в жопу целовал, лишь бы она каталась и чувствовала себя уверенно. И если честно, Леви это ужасно заебало. С Марией вообще не было таких проблем. Но Марии он мог сказать все что угодно. Он же с ней не жил и от настроения Марии никак не зависел его вечер. Вот они, подводные камни отношений в паре. С одной стороны с Катариной было охренительно хорошо, а с другой, вот это вот. — Ну, извините, вот такая я хуевая партнерша, — подвела итог Катарины, разводя в стороны руки. — Блять, ты опять все извратила, — Леви потер переносицу, сдерживая злость. — Что за ебаная привычка… — А вы место не перепутали? — грозный, голос Эрвина эхом разнесся по катку. — Свои проблемы выяснять будете дома. Когда с этапа приедете, орите друг на друга сколько влезет. А сейчас оба заткнулись и выдали мне идеальный прокат. Эрвин тоже был не в духе. Иначе бы никогда не отправил двух заведенных спортсменов делать опасные элементы. Обычно он просто выгонял за дверь минут на пять. Этого, как правило, всегда было достаточно. Все люди взрослые и понимают с первого раза. Но сегодня у них было мало времени, а работа не шла. И случилось то, чего не было практически никогда. Эрвин промахнулся. Не сам лично, но промахнулись его спортсмены. Промахнулись, потому что он сказал им делать, а они послушались. Катарина и без Эрвина прекрасно знала, что не стоит на злости гнать акробатику. У нее был печальный опыт в жизни, закончившийся больницей. Но жизнь плохо кого учит с первого раза. Они сделали хороший высокий подкрут, почти чисто прыгнули сальхов, на выбросе Катарина приземлилась на две ноги и тут же увидела как Леви попытался прожечь в ней взглядом дырку. Затем сделали каскад, на удивление, чисто. Леви дернул Катарину на поддержку очень резко, она даже не успела сгруппироваться, чтобы ему помочь. В принципе, они действовали спокойно, Леви перехватился руками, Катарина сменила позицию, начала спускаться. Изначально она как бы ныряла через его плечо головой вниз, Леви ее перехватывал, переворачивал и ставил на ноги. Катарина перевернулась, наклоняясь головой вниз, цепляясь за Леви руками, он уже взял ее за талию и по идее, сейчас должен был перевернуть. Девушка сгруппировалась и не успела даже моргнуть как поняла, что лежит на льду. Падения она особо не почувствовала, так весь удар на себя все-таки принял Леви, ибо задача партнера — самому разшибиться, но партнершу спасти. Однако, Катарина знатно приложилась обо что-то челюстью, да так что искры из глаз полетели. А еще ей руку придавило. Но все это мало ее сейчас интересовало, ибо первое о чем подумала в этот момент девушка, так это о том, что Леви нехило должен был приложиться, а еще, что лезвия ее коньков, должны быть где-то в районе его лица. — Леви, ты живой?! — она резко подскочила на колени, поворачиваясь к мужчине. — Да нихера со мной не будет, — проворчал он, принимая сидячее положение. — Ты сама-то как… Леви поднял на нее глаза и Катарина увидела как его лицо мгновенно стало одного цвета со злополучным льдом. Подняв голову, она вопросительно посмотрел на явно озадаченного Эрвина. Рядом с тренером стояли Жан и Микаса. Девушка немного испуганно вцепилась в руку своего партнера. А испугать Микасу — это надо уметь. — Что? — наконец невыдержала Катарина. — У меня шишка… Вот тут-то она и сама уже почувствовала неладное. Опустила глаза, на кофте виднелись свежие, еще влажные капли крови, как впрочем и на штанах, и на льду. На льду они смотрелись особенно ярко. — Твою мать… — она резко поднесла руку к подбородку. Только она могла упасть подбородком ни куда-нибудь, а на зубец конька. — Глубоко разрезало, — заключил Эрвин, сев возле нее на колени. — Я не умру от потери крови? — скептично поинтересовалась Катарина. — Не думаю, но зашивать придется. Катарина медленно поднялась со льда. У нее не так уж много времени, чтобы кататься по больницам. Хотя, если честно, то ее больше беспокоило не лицо, а рука, так как пошевелить пальцами почему-то было адски больно. — А я сразу говорил, что лед говно, — нервно сказал Леви, отряхивая штаны. — У тебя шишки нет? — спросила Катарина, пытаясь встать на носки, чтобы рассмотреть его затылок. Леви взглянул на партнершу как на умалишенную. — Какая нахер шишка?! Это не я капаю на лед кровью и… Что, блять, у тебя с рукой? — Ушиб, — ответила Катарина, перешагивая через калитку. Где-то в глубине души она уже понимала, что никакой это не ушиб, но решила не пугать своего партнера заранее.***
Рассматривая восемь аккуратных швов на подбородке, Катарина все-таки пришла к выводу, что не так уж это и страшно. На прокат наклеит пластырь и будет не видно, а если шрам останется. Ей в общем-то насрать, а Леви обязан любить ее и со шрамом, хотя бы из чувства вины. — У вас запястье сломано, — заявил врач, потрясая перед ней рентгеновским снимком. — И что это значит? — выдохнула Катарина. — Надо наложить гипс. — Надолго? — Недели на две. Катарина растерянно обернулась, встретившись взглядом с Леви и Эрвином. Оба выглядели крайне удрученными. Неужто виноватыми себя чувствуют? Хотя, все уже случилось и теперь нужно выяснять уже другое. — Гипс может подождать до вечера? — прямо спросила она. — Вы же понимаете, что я не могу выйти на лед с загипсовынной рукой. — А со сломанной значит можете? — нахмурился врач. — Теоретически я ведь не на руках катаюсь, — она снова обернулась. — Эрвин, если мы поставим заморозку, я могу зафиксировать руку бинтом и выйти. У меня тодес и хват на поддержке идет на другую руку. Смит, явно не ожидающий такого поворота событий, удивленно вскинул густые брови, на пару секунд переглядываясь с Леви. Аккерман держал лицо, хотя и сам явно такого не ожидал. — Тебе так кататься, — заметил Смит. — Катарина… — наконец открыл рот Леви. — Не надо меня отговаривать… — Я не собираюсь тебя отговаривать. Мы или катаемся и идем дальше в финал, либо пакуем чемоданы и сидим дома до самого чемпионата Элдии, без соревновательной практики. Катарина согласно кивнула. — Сделайте так, чтобы я ничего этой рукой не чувствовала ближайшие часа четыре. То, что Леви не стал ее отговаривать, не так уж и удивительно. Личное личным, но Леви в первую очередь искал в Катарине бойца, на зубах идущего к своей цели, а не нежную девочку, дующую на поцарапанный пальчик. Сейчас она в очередной раз заставила его себя уважать, а еще напомнила почему из всех женщин он выбрал именно ее. — Что же мне так невезет-то все время, — прошептала она выходя из кабинета. — На самом деле… — начал было Леви. — Если скажешь сейчас, что это твоя вина, то я тебя стукну, — сурово сказала Катарина. — Оба хороши. Но спасибо, что смягчил удар. Пятый сотряс я бы вряд ли пережила, без ущерба для здравого рассудка. Леви ничего ей на это не сказал. Вряд ли он заслужил от нее слово «спасибо». Но если подумать, то Катарина права, им всем не хватило сегодня терпения по отношению друг к другу. — Будем делать сегодня все как обычно? — уточнил он. — Да, — кивнула Катарина. — Не вздумай меня жалеть. — Как ты и сама заметила, ноги у тебя не сломаны, так что не вижу сильных причин для жалости, — он вздохнул. — Знаешь, на самом деле я здорово испугался, — признался Леви. — Я тоже, знаешь ли, — Катарина чуть улыбнулась. — Ты знаешь, я в любом случае тебя удержу, хотя бы так. — Да дело-то не в этом, — сказала Катарина. Она ушла чуть вперед, спускаясь по длинной больничной лестнице. Леви видел только мелькающий впереди рыжий хвост, небрежно собранный высоко на затылке. — Не пугай меня так больше, — сказала она, дойдя до конца и обернувшись. — Ты падаешь резко и на спину, под моим весом. Это опасно. — Ты серьезно беспокоишься из-за меня? — Леви застыл на последней ступеньке. — Да, что со мной может быть… — Я не хочу даже перечислять, — ответила Катарина. У нее опять веснушки на носу вылезли. Леви только сейчас вдруг это заметил. И на щеках едва заметные. Они только прилетели туда где потеплее, а они у нее как грибы после дождя тут же лезть начинают. — Как рука? — выдавил он, чуть тряхнув головой и прогоняя из головы не к месту возникший романтический порыв. — Холодненькая, — хихикнула Катарина. — Рад, что перелом поднял тебе настроение. Они вышли на улицу. Было тепло и пахло дождем. Ветер налетал порывами, гоня по небу тяжелые тучи. Катарина сморщилась и чихнула, машинально потерев нос больной рукой. — И правда ничего не чувствую, — охнула она. — Это так странно… Потрогай меня за руку, я даже не замечу. Леви прикрыл глаза, взмолившись о безграничном терпении. — То есть, ты решила, что сейчас самое время дурачиться? — Боже, я совсем забыла, что имею дело с самым занудливым мужиком на планете. В дверях, наконец, показался Эрвин, сунул Катарине в руки ее справки и широким шагом прошел к машине. — Я отвезу тебя обратно после прокатов, — сказал Смит, садясь за руль. — Хорошо, — ответила Катарина, располагаясь на заднем сиденье. Сейчас ей как-никогда захотелось выиграть. Иначе, к чему вообще все это геройство? Хотя, стоит взглянуть правде в глаза. Она и здоровая едва вытягивала против Микасы. Так что объективнее ставить себе задачу просто остаться в тройке и пройти в финал. Для них сейчас это был самый реальный расклад.