***
Раскатившись, Катарина сделала подпрыжу, чувствуя, что мышцы разогрелись, а значит, она готова работать. Сейчас их тренировки разнообразием не отличались. Монотонно, раз за разом, они прогнали программы, шлифуя их до идеального состояния. — Порядок? — поинтересовался у нее Эрвин, когда девушка подъехала к бортику. — Порядок, — кивнула она, снимая куртку и протягивая ее тренеру. — Мы сейчас по произвольной? — Да, — ответил ей Смит. — Можете начинать. Катарина переглянулась с Леви, выехала на центр катка, встала в уже знакомую ей стойку. Катарина начала двигаться плавно, тягуче, слушая музыку и полностью подчиняясь ее темпу. Крюк, выкрюк, разворот, не забывать про руки и выражение лица. Подпустила Леви ближе, взяв девушку за талию, он чуть приподнял ее над льдом и опустил обратно. Заход на подкрутку. Шаги, отрыв, толчок, группировка, вращение, прокрутиться три раза, прежде чем Леви успевает ее поймать и поставить обратно на лед. Обязательно на одну ногу, нужно выкатиться как можно дольше, не подставлять вторую ногу раньше времени. И снова руки, никогда нельзя забывать про руки. А еще смотреть на Леви, прямо ему в глаза, потому что сейчас у них нежность и лирика. И двигаться с ним абсолютно синхронно, так словно они один, а не два человека. — Леви, смотри на Катарину когда катаешься! — раздался громкий голос Эрвина. Теперь каскад. Тройной сальхов — двойной аксель— двойной аксель. Не отстали, не рассинхронились, никто ничего не завалил. — Вот, это уже немножко другое дело! Уже поярче! Следом выброс. Заход на него долгий, сложный, с кучей шагов. На выезде Катарина чуть чиркнула ногой, но это только из-за огромной высоты. Но сам выброс высокий, пролетный, хорошо докрученный и с длиннющим выездом. За такое на соревнованиях ставят максимальные плюсы. Заход на прыжок. Параллельный тулуп. Одновременный отрыв, абсолютная синхронность на вращениях, одновременное приземление, выезд, все одинаковое. Теперь тодес. Катарина вытянулась, стараясь держать тело максимально близко ко льду, но при этом так, чтобы случайно вообще на него не лечь. Леви должен прокрутить ее вокруг себя три полных оборота. Они начали заходить на выброс. Катарина вылетела, встала на одну ногу, вскинула руки, отыграла эмоцию. Хореографическая дорожка следом вращение и поддержки. Остановились, Катарина слышала как Леви тяжело дышал у нее за спиной. — Браво, — хлопнул в ладони Эрвин. — Я почти доволен. Будете так катать и соперников у вас не будет. Катарина, ты немного зажата, но видно, что это потому что держишь под контролем элементы. Леви, первая поддержка была некатучая, скорости добавь. И еще, Катарина, корпус на приземлении подай вперед на каскаде и ты перед первым акселем сразу будешь увереннее себя чувствовать. А еще постарайтесь когда делаете аксель уйти немного туда, в круг. Они одновременно кивнули. Леви еще ни разу за всю их совместную работу не слышал от Эрвина слово «идеально» по отношению к программам. И, наверное, это правильно. Идеал не требует над собой работы, а программы можно и нужно шлифовать до бесконечности. И идеала тут просто не бывает. Тем их работа и интересна, всегда есть куда стремиться и над чем работать. — И чего вы стали? — голос Эрвина эхом разнесся по катку. — Еще раз, и поживее, ребята.***
Робко вставая коньками на лед, Ханна чуть прокатилась вперед. Какой же все-таки кайф чувствовать эту скорость, слышать шуршание лезвий о ледяную поверхность. Сегодня она впервые вышла на каток после травмы. Больше месяца прошло. Прыжки ей пока не разрешали, но работу над шагами и вращениями уже можно начинать. Ханна пыталась гнать быстрее, но Ханджи все время ее тормозила. В таком деле форсировать нельзя. У них есть чуть больше месяца до чемпионата Элдии. Не сказать, чтобы вагон времени, но и раскататься без лишнего риска возможность есть. — Просто покатайся, почувствуй лед, поделай шаги и связки. Для первого раза этого будет вполне достаточно, — сказала ей Ханджи. — И чтобы никакой самодеятельности, — сурово добавила тренер. Так Ханна и каталась. Старательно перебирала ногами по льду. Ослушаться Ханджи она теперь боялась. Да и действительно, сегодня ей нужно просто снова почувствовать лед, все-таки долгий перерыв ощущался. Ханна и сама чувствовала, что скольжение не такое уверенное как обычно. Параллельно на льду занимались другие люди. Ханна осторожно объезжала, пытаясь разобраться со своим телом и отвыкшими от такой работы мышцами. Она заметила у калитки, рядом с Ханджи, Армина, хотела помахать тому рукой, но поняла, что он ее не видит. — Армин, ты можешь сначала выезд, а потом уже сразу вот этот выход? Он прокатился, повторяя движения тренера и кивнул. Они с Ханджи тренировали произвольную программу, но не успел Армин встать, как она тут же его остановила. — Подожди, вот смотри, ты встал в позицию и у тебя плечи начинают подниматься, значит лишнее напряжение здесь есть, а нам не нужно напряжение, нужна свобода. Давай спокойно. Армин начал скользить по ее команде, сделал шаги, зашел на лутц и тут же упал. Поднялся, покатился следом на тулуп и снова упал. Поднялся, сел на колени, отчаянно соображая в голове, что сейчас пошло не так. Ханджи наконец отучила его сдваивать тройные прыжки и лепить бабочки, открыв ученику все прелести валяния на льду, зато с докрученными прыжками. — Так, спокойно, — нависла над ним Зое. — Ты тулуп сделал, все прекрасно. Просто на приземлении почувствуй колено. Поуверенней вперед правым коленом контролируй себя. У тебя вес уходит и получаются вот такие нелепые вещи. Армин снова кивнул, поднимаясь на ноги. Снова зашел на тулуп, прыгнул, выехал. — Молодец! За тулупом по плану шел каскад из четверного, двойного и тройного. И на этот раз Армин тоже справился. — Хорошо. Сделано. Давай сейчас четверной сальхов. Разогнался, прокрутил, приземлился, выехал. — Молодец. Теперь давай дорожку. С шагами у Арлерта проблем не наблюдалось. Он делал все четко, хореографично, но как-то очень уж суетливо. — Тише, тише, тише! — тормознула его Ханджи. — Вот! Сейчас дуга классная была! Ты ее закончил и удержал. Мягко получилось. — На самом деле, я пытался не упасть, — робко признался Армин. Он плавно поменял направление, группируясь для следующего прыжка. Прыгнул аксель. Вроде чисто, но Ханджи нахмурилась. — Никогда не зацикливайся и не суетись, — прокомментировала она. — Немножко дергаешь вверх. Здесь на ноге дожми жопой, — она чуть присела, показывая как надо. — Именно жопой, Армин. Он повторил и… упал. — Ничего! Передергивать начал. Работай тазом быстрее! Армин поднялся, снова повторил, аксель, выехал и снова Ханджи недовольно покачала головой. — Выезд ужасный! Аксель был офигенный, а ты его взял и скинул. Шикарно же вылетел. Расслабься, сделай аксель так, чтобы тебе удобно было. Я должна понять куда ты его вытащишь. Он снова сделал этот многострадальный прыжок и остановился, посмотрев на Ханджи. — Удобно? Зое усмехнулась. Только Армин мог такое спросить. — Мне-то смотреть удобно, — рассмеялась она, наваливаясь спиной на мягкий бортик. — Главное, чтобы тебе прыгать было удобно. Арлерт сконфуженно улыбнулся, поняв насколько глупым был его вопрос. Он продолжил катать, Ханджи внимательно наблюдала за его пируэтами. — Армин, — окликнула она его. — Знаешь как это выглядит со стороны? Ты выезжаешь с ласточки и… — Ханджи встала на одну ногу, зашаталась, при этом изобразив максимально дебильное выражение на лице. — Вот до ласточки все шикарно, а после ласточки у тебя полное говно. Давай маленько поменяем, вот смотри, встаешь в позицию, делаешь перетяжку и в фазе внутреннего ребра войди в твизл. А там уже заход на тулуп… Она подняла глаза и по выражению лица Армина поняла, ее идея ему явно не нравится. — Ну, я думал об этом и… — он почесал затылок. — Говори как есть, не надо ничего скрывать. — Если честно, то мне кажется, что идея не очень, — выдохнул Армин. — Я просто пересмотрел свои тулупы и тулупы Марселя Галлиарда. Я может быть, еще не научился грамотно этим пользоваться, но это внутренее ребро, это же туда, — он скользнул влево. — И как-то… Не знаю… — Смотри, — Ханджи схватила парня за руку, протащив за собой и давая ему возможность пока свободно скользить на одной ноге. — Поворачивай вот сюда и тут как будто тулуп. Неудобно, да? Фигня какая-то, согласись. Ты едешь в тулупе туда, — она указала направо. — Ну, говори, не молчи. — Здесь тулуп корявый выходит, — заметил он. — Нет. — Да. Ханджи удивленно вскинула брови. Она впервые видела, чтобы Армин с ней спорил. И ей это даже понравилось. — Хорошо, попробуй по-своему. Я же тебя не заставляю прыгать именно так. Просто хочу, чтобы ты потом вот сюда чуть-чуть ушел. Вот и все. — Я анализировал как другие прыгают тулуп и лучше всего, когда после поворота не сразу на наружное ребро, чуть-чуть контраст радиусов, а не постепенная дуга. Зое кивнула. Из парня определенно будет толк. Хорошо когда спортсмен думает сам, а не тупо полагается на тренера. В конце концов, тренер тоже живой человек и может ошибаться. — Еще чуть-чуть выпусти кисть, — посоветовала Ханджи, глядя на финальное движение Армина. — Ты ее сначала сжимаешь, а потом одним движением отпусти. И взглядом доиграй. Армин кивнул, пытаясь повторить то, что ему сказали. — Одна рука, не надо здесь две. И с отставанием. Ты же и сам знаешь, что такие мелкие дополнения, например, отставание одной руки от другой, оно сразу глубину придает. Когда просто раз-два, все понятно. Но когда есть нюансы, рука ушла, потом обратно, сразу глубина в движении появляется. Ладно, не буду больше тебя мучить. Отдыхай. И ты тоже, — громко крикнула она. Ханна, услышав, подъехала к борту. — Как ощущения? — Неплохо, — просияла девушка. — Тогда завтра будем вспоминать шаги и связки, — заключила Ханджи. Надевая чехлы на лезвия, Ханна украдкой посмотрела на Армина. — Поздравляю, — улыбнулась она. — Видела как ты выступал. — Спасибо, — сдержанно ответил Армин. — Ты чего? — не поняла девушка. — Настроение плохое? — Отличное у меня настроение. Армин вздохнул. Ханна игнорировала его больше месяца, а теперь ведет себя так словно бы ничего и не было. — Слушай, хотела спросить, у тебя есть какие-нибудь планы на послезавтра… Армин застыл с открытым ртом, совершенно перестав понимать ее поведение. — Ты это сейчас серьезно? — Да… А что не так? — Ты не разговаривала со мной целый месяц! — У меня был тяжелый период, ты же знаешь. — Неужели ты совсем не понимаешь? — Что я не понимаю? Не говори загадками. Ханна действительно выглядела искренне растерянной. — А Хитч-то права, — протянул он. — Ты и правда никого кроме себя не замечаешь. — Чего? — Ничего. Послезавтра я занят. Ханна так и осталась сидеть, совершенно не понимая, что пошло не так. Она действительно не отвечала на его сообщения, но она вообще ни с кем тогда не разговаривала. Ей не хотелось. Неужели он на это обиделся? Подобное показалось Ханне смешным. В конце концов, если у нее плохое настроение, почему она должна кому-то отвечать? Если Армин ее друг, то мог бы и понять. Значит, не такой уж и друг. Ей вдруг стало очень обидно. Со вздохом она поднялась на ноги. А ведь она соскучилась по Армину. Только поняла она это лишь сейчас.